Коллекционер жизней. Джорджо Вазари и изобретение искусства - Ной Чарни

Апрель 1536 года был важной точкой в карьере Вазари. Он дважды пишет об этом в «Жизнеописаниях»: один раз в связи со скульптором Никколо Триболо, который создал в честь прибытия Карла четыре статуи, и более подробно в автобиографии. Вазари рассказывает, что начал учиться архитектуре, как и живописи, с обычным для него прилежанием. Свойственное ему сочетание любопытства, трудолюбия и внимания к интересам заказчика, теперь ставшее очевидным, сослужит ему добрую службу на протяжении всей карьеры. Даже если Вазари и не был лучшим художником, он явно был тем, на кого можно положиться. А для многих заказов, особенно срочных, надежность означала не меньше, а иногда и больше, чем талант:

Как правильно понимал Вазари, враждебность, которую он чувствовал, была результатом местного патриотизма. Хотя Ареццо и Флоренция находятся на расстоянии шестидесяти пяти километров друг от друга, они были и остаются независимыми сообществами. Со Средних веков Флоренция считалась главным городом Тосканы. Ареццо был местной столицей в системе зависимых городов, которую флорентийцы называют Dominio. Поэтому флорентийцы нередко видели в Вазари пришельца, провинциала, хотя он и был таким же тосканцем, как они.

У Флоренции было чем гордиться перед соседями. Первоначально источником ее богатства стала текстильная индустрия (а именно торговля шерстью). С тринадцатого столетия Флоренция привлекала ремесленников и торговцев со всей Европы: скульпторов из Франции, торговцев шерстью из Фландрии, швейцарских солдат, испанских политиков, балканских куртизанок и как минимум одного английского наемника Джона Хоквуда (Джованни Акуто, как звали его флорентийские коллеги). Сорок лет, с 1492 года, сефардские евреи, бегущие из Испании и Португалии, селились между собором и палаццо Веккьо, на месте древнего форума. Мусульманские купцы из Северной Африки и Ливана торговали с европейцами, христианами и евреями. А вместе со своими португальскими коллегами они торговали африканскими рабами и резными слоновьими бивнями, которые назывались «олифанты». Африканские, берберские и славянские лица были экзотикой, но не редкостью на улицах и рынках Флоренции.

В то же время Флоренция, как и всякий тосканский город, держалась корней. Город был разделен на кварталы, quartieri, каждый со своими цветами, церквами и святым-покровителем. Кварталы устраивали между собой официальные состязания — футбольные матчи на Рождество и перед Великим постом. Calcio Fiorentino, флорентийский кикбол, был предком современного футбола и стал традиционным видом спорта в XV веке. Играли на песке или на льду, засыпанном песком. В команде было двадцать семь игроков, они могли играть руками и ногами. Применять силу не запрещалось, хотя были и судьи. Игра больше походила на регби, чем на сегодняшний футбол. Не считалось предосудительным затеять драку с каким-нибудь stronzo (куском экскрементов) или coglione (идиотом, хотя буквально это означает тестикулоголовый), который надел не те цвета не в той части города или отпустил замечание по поводу девушки не из своего квартала.

Конкуренция существовала не только между чьими-то воздыхателями или жителями других городов. Взаимные раздоры передавались из поколения в поколение. Представители разных кланов часто дрались на улицах. Городской ландшафт Флоренции в то время кардинально отличался от того, что мы видим сейчас. Над линией крыш возвышались несколько квадратных башен, каждой из которых владела одна из богатых семей. Башня служила семье укрепленной резиденцией, когда та не находилась в своем поместье в деревне. Необходимость иметь укрепленный дом в городе уходит корнями в XIII век, во времена гражданской войны между гвельфами (сторонниками папы) и гибеллинами (сторонниками императора Священной Римской империи). Эти войны с перерывами длились с 1120 по 1320 год. Семьи укрывались в башнях, чтобы отдохнуть от уличных боев (или чтобы опрокидывать на головы своих врагов помои). Тому, кто хочет увидеть Флоренцию в миниатюре, нужно побывать в расположенном на холме тосканском городе Сан-Джиминьяно. Там прекрасно сохранились такие же средневековые башни. В XIV веке Лапо да Кастильонкьо писал, что во Флоренции «около ста пятидесяти башен, которые принадлежат частным гражданам, каждая из них около ста двадцати браччо в вышину» (приблизительно семьдесят метров). Поскольку башни способствовали распрям между соседями, уже в XIII веке их возводить запретили. Но они всё равно были главной чертой городского ландшафта до XIX века. Впоследствии многие из них уничтожили, чтобы освободить место для новых построек.

В «Жизнеописаниях» много говорится о соперничестве между художниками, которое Вазари сам испытал на себе во Флоренции. Федерико Дзуккаро, художник, писатель и архитектор из Урбино, живший во время Вазари, всю жизнь был его соперником. Они часто конкурировали друг с другом по разным поводам, пока не объединились, чтобы создать общее произведение — роспись купола флорентийского собора, что стало последней работой Джорджо. Эти соревнования Вазари часто описывает как сражения добра со злом. Если двое художников не враждовали между собой напрямую, то можно было противопоставить их работы. Так, мы видим, как Вазари сравнивает Джотто, этого правильного флорентийца, который «возродил к жизни рисунок», и Буонамико Буффальмакко, трикстера из Ареццо, известного своими проделками не меньше, чем фресками в Кампо Санто в Пизе. Обида Андреа дель Кастаньо на Доменико Венециано заставляет Джорджо писать общее для них «Жизнеописание», классически противопоставляя похвалу и обвинения: