Как я убил Плутон и почему это было неизбежно - Майк Браун

Науке нужно время, чтобы отказаться от принятой системы. В 1610 году, когда Галилей рассматривал Венеру в свой новый телескоп, он обнаружил, что за время своего движения Венера проходит те же самые фазы, что и Луна. Галилей прекрасно понимал, что его открытие было грандиозным, и хотел, чтобы все знали, что он был первым, кто это заметил. Однако вместе с этим Галилей понимал, что его открытие будет еще более важным, если он выждет несколько месяцев, пока Венера не окажется с другой стороны от Солнца и не явит противоположные фазы. Могу себе представить, что испытал Галилей, пока ждал, когда же из-за Солнца покажется Венера. Через месяц я наконец-то смогу увидеть Ксену в телескоп Кека. Чтобы доказать то, что у Венеры тоже есть фазы, как и у Луны, Галилей написал Иоганну Кеплеру: "Наес immatura a me iam frustra leguntur оу", что в переводе означает что-то вроде: "Я уже пробовал сделать это, но напрасно. Слишком рано". Если бы кто-нибудь позже заявил о том, что он первый обнаружил фазы Венеры, точно такие же, как и у Луны, Галилей мог бы доказать обратное, показав свою записку Кеплеру, которая на самом деле являлась анаграммой: "Cynthiae figures aemulatur mater amorum", что означало "Матерь любви подражает Синтии". И на самом деле, Матерь любви – Венера подражает Синтии – Луне. Тот факт, что Венера проходит те же самые фазы, что и Луна, является прямым доказательством того, что Венера вращается вокруг Солнца, а не вокруг Земли. На протяжении двух тысячелетий люди считали, что Вселенная вращается вокруг Земли. В тот момент можно было без промедления выбросить эти знания за дверь.

В наши дни анаграммы не являются доказательством. Считается, что вы ничего не обнаружили до тех пор, пока не сделали официального научного заявления.

Все это я написал на веб-сайте, который создал накануне вечером. Мне так и хотелось добавить собственную анаграмму: "Изящный белый слон очаровывает", что означало бы: "Десятая планета находится рядом с китом". Эту фразу не так трудно понять, потому что Ксена находится в созвездии Cetus, то есть Кита. В отличие от Галилея я смог устоять перед этим соблазном. Я был намерен рискнуть и не упустить шанс с Ксеной и Пасхальным кроликом.

Однажды вечером мне пришло письмо от Брайана Марсдена, стража Солнечной системы, с которым я связывался каждый раз, когда открывал что-либо. Ему показалось очень подозрительным, что группа ученых из Испании открыла Санту в тот же день, когда его имя К40506А стало известно общественности. Он захотел узнать, могли ли они вычислить координаты Санты, зная только его имя – К40506А.

Невозможно, ответил я. Ну представьте, что я решил назвать какой-нибудь город Городом Счастья, а кто-то, всего лишь услышав это название, взял глобус и точно указал его местоположение. Абсолютно невозможно, заверил я Брайана.

Где-то около полуночи я начал работу над второй частью моего плана. Я не хотел, чтобы кто-то думал, что я просто-напросто хочу отобрать себе право первенства. Я решил прямо написать "первооткрывателю". Его звали Хосе Луис Ортис.

Подробный критический анализ моего электронного сообщения заставляет предположить следующее. Первое: я часто повторяю слово "интересный", когда очень устал. Второе: я был чересчур великодушен для того человека, который всего несколько часов назад пытался повернуть время вспять и объявить об открытии нового объекта. Должно быть, Ортис почувствовал настоящее облегчение, получив такое дружелюбное письмо, в котором я поздравлял его с открытием… Если, конечно, Ортис не слышал о том, что я и моя команда не собирались сдаваться, а наоборот – вести настоящую борьбу. И наконец, в-третьих, я очень осторожно подбирал слова. Я говорил о том, что мы "нашли" объект, однако Ортис "сделал открытие", к тому же я неоднократно повторил "Ваш" объект. Тем не менее я немного слукавил. Я упомянул в письме о том, что на следующий день собираюсь представить свою научную работу к рассмотрению, и это на самом деле было правдой, однако я не собирался делать это до тех пор, пока не узнал о том, что Ортис также сделал открытие. Более того, когда спустя многие годы я снова возвращаюсь к этому письму, я чувствую гордость за то, что написал его.

Поздним вечером Лайла проснулась: настало время для кормления. Теперь была моя очередь. Она быстро высосала молоко, не понимая того, что происходит.

Перед тем как пойти спать, нужно было завершить еще одно дело. Я должен был дописать научную работу о Санте. Я раскопал свои записи двадцатидневной давности и старался вспомнить, что еще мне осталось сделать. Как оказалось, совсем немного. Буквально за несколько часов я привел в порядок рукопись, сделал еще кое-какие расчеты, загрузил всю информацию на вебсайт научного журнала и нажал кнопку "подтвердить". Работа, которая должна была сопровождать сообщение о существовании Санты, уже была "в пути", хотя он уже имел другое название – 2003EL61 и был найден кем-то другим. На странице сайта научного журнала я оставил ссылку на мой собственный сайт в Интернете, где я рассказывал об исследовании Санты и его спутника, таким образом, любой мог зайти на него. Затем я дополз до постели, в это время Дайен как раз собиралась вставать, чтобы покормить Лайлу.

Я не мог уснуть. Предположение Брайана Марсдена о том, что между обнародованием К40506А и его открытием испанскими учеными существует некая взаимосвязь, никак не давало мне покоя. Но все же я не мог представить, как, зная лишь одно название К40506А, можно было найти его. Лежать больше не было сил. Я встал, вернулся к своему компьютеру и напечатал в поисковой строке Гугла "К40506А". Первыми появились совсем новые ссылки, рассказывающие о том, как объект был обнаружен. Далее следовали названия предстоящих выступлений Чеда и Дэвида. Потом я увидел нечто странное: список объектов, которые наблюдали в мае из обсерватории в Чили. Среди них был К40506А. Там же были указаны его координаты.