Кому нужна ревизия истории? Старые и новые споры о причинах Первой мировой войны - Миле Белаяц

Й. М. Йованович также приводит слова Томаша Масарика о том, что западные союзники действовали односторонне, возложив всю вину на Германию и «забыв» про Австрию, которая спровоцировала Россию. По словам чешского деятеля, после Сараевского покушения Вена и Будапешт лгали, когда обвиняли сербское правительство в том, что оно его организовало[276].

Благодаря американскому историку Димитрие Джорджевичу мы приближаемся к пониманию того, как англо-саксонский мир воспринимает сербскую историю и, в частности, проблему ответственности за начало Первой мировой войны. Это восприятие во многом обусловлено исследованиями выходцев из бывшей Австро-Венгрии, работавших в британских и американских вузах. Не секрет, что многие из них называли сербскую историографию не иначе как «великосербской»[277].

«Согласно данным на 1964 г., в университетах США и Канады 175 профессоров читали курсы лекций по истории Австро-Венгрии. 77 докторских диссертаций прошли защиту, а 55 находились в процессе написания. Комитет по изучению Габсбургской монархии появился в Америке раньше многих других научных обществ, занимавшихся историей отдельных европейских народов. В Нью-Йорке открылся Австрийский институт, который финансировался из Вены. Привлекательной казалась идея совмещения прошлого с настоящим – создания особой Срединной Европы как противовеса Советам. Присутствовала ностальгия по “старым добрым временам”, вызывало восхищение богатое культурное, художественное и научное наследие империи. Все это во многом предопределило формирование стереотипного представления о Балканах и Сербии как о каком-то постыдном рудименте Оттоманской империи. Габсбургская и германская историография, особенно появившаяся в межвоенное время, не могла простить сербам субверсивной в отношении Монархии деятельности, направленной на объединение сербского и прочих югославянских народов… Позднее, в 1990-е гг. – в период распада Югославии, – рассуждая о причинах сербофобии в американских и западных кругах, я обнаруживал ее корни в истории австро-германо-сербского противостояния, предшествовавшего Первой мировой войне. Даже американский президент Клинтон (по вине того, кто ему написал речь) прилюдно ляпнул, что две мировых войны начались на Балканах»[278].

Джорджевич приводит и произошедший с ним лично случай. На приеме в честь югославской делегации, участвовавшей в конференции «Проблемы межнациональных отношений в монархии Габсбургов в XIX в.», профессор Анте Кадич из Блумингтона (University Bloomington, Indiana) поприветствовал меня следующими словами: «Вы пишете великосербскую историю, подобно той, которую когда-то писал Владимир Чорович. Это здесь общее мнение!» Джорджевич упоминает, что Кадич в молодые годы обучался у иезуитов, и сравнивает его с правоверным Душаном Перовичем из Белграда, который тоже любил навешивать на людей аналогичные ярлыки»[279].

Книга Аники Момбауэр о последовательном стороннике войны – генерале Мольтке-младшем

Князь Лихновский, посол Германии в Лондоне в 1914 г., осуждал германское руководство за преступное развязывание войны. Подвергся остракизму и умер в одиночестве

Профессор Герман Канторовиц – первая жертва поиска истины о 1914 г. Был вынужден эмигрировать

Профессор Слободан Йованович, член Международной комиссии на Мирной конференции

Убежденные в превосходстве Германии: кайзер Вильгельм, адмирал Тирпиц и генерал Мольтке

Исследование Фрица Фишера «Рывок к мировому господству», которое многие хотели бы сдать в архив

Классическая работа Фолькера Бергхана соответствует доктрине Фрица Фишера

Накануне столетней годовщины Первой мировой войны имеет смысл коротко остановиться на политическом процессе, начавшемся в Германии в 1914 г. Кульминация пришлась на 1919 г., а его отголоски до сих пор слышны в научной полемике, заявлениях ревизионистов и т. п. Кроме того, историкам нелишне напомнить о коллегах, которые в недавнем прошлом занимались интересующей нас темой.

Дабы иметь готовый ответ на обвинения представителей высшего общества и политиков, подобные тому, что 3 августа 1914 г. озвучил в Рейхстаге Карл Либкнехт (Karl Liebknecht), германские правящие круги решили подготовить публикацию о предыстории общеевропейского конфликта. Министр иностранных дел Готтлиб фон Ягов (Gottlieb von Jagow) в ожидании «неизбежной войны мнений» отдал соответствующее распоряжение своему помощнику Артуру Циммерману (Arthur Zimmermann)[280].

По словам Анники Момбауер (Annika Mombauer), уже в первые недели войны вопрос ответственности за ее начало небезосновательно считался приоритетным с политической точки зрения. Следовало не только убедить собственный народ, что он воюет за правое дело, но и склонить на свою сторону нейтральные государства, в первую очередь США. Иллюстрацией этого намерения служит следующий отрывок из книги «Правда о Германии: факты о войне»: «Для войны, которую вызвала Россия, преисполненная жаждой мести, и которую поддержали Англия и Франция, имеется только один мотив – зависть в отношении экономических позиций Германии и ее народа, который борется за свое место под солнцем… Легко можно себе представить, что ощущают эти народы, глядя на стремительное и успешное развитие Германии. Можно предположить, что когда-нибудь те же недобрые чувства у них вызовет и молодой североамериканский гигант»[281].