Города под парусами. Берег отчаянья - Алексей Калугин

Как бы там ни было, Энгель-Року позарез требовались глаза и уши в команде бойцов. И, черт возьми, вопреки логике и здравому смыслу, у него складывалось мнение, что единственным человеком, на которого можно положиться, была Анна-Луиза Бетанкур Дель-Градо Иннуэндо.

Ранее, когда речь шла об опасениях Энгель-Рока, уже было сказано «во-первых». Теперь же пришла пора сказать «во-вторых».

Во-вторых, оружейная комната.

Все рядовые члены команды города имели при себе ножи, которые были необходимы для работы со снастями. Офицеры имели право носить виброкортики. Все остальное имеющееся в городе оружие было заперто в оружейной комнате, ключи от которой находились у капитана и двух его помощников. Открывалась оружейная только в случае вражеского нападения, когда требовалось защищать город с оружием в руках. Поскольку первыми должны быть вооружены именно бойцы, оружейная комната находилась вблизи их кубриков.

В связи с этим Энгель-Рока очень интересовал ряд вопросов.

Первый. Насколько надежно заперта и как хорошо охраняется оружейная?

Второй. Какое оружие имеется в оружейной?

Третий. Не зреет ли среди бойцов мысль о том, что, вместо того чтобы тащиться незнамо куда и непонятно зачем, не получая жалованья, а имея лишь довольно неопределенное обещание капитана расплатиться сразу со всеми, когда придет время и если повезет, так вот, не стоит ли вместо этого ворваться в оружейную, как следует вооружиться и установить в городе свои порядки?

Энгель-Рок и сам понимал, что это, скорее всего, перегиб. Причем очень серьезный. Но когда речь шла о жизни и смерти, Энгель-Рок предпочитал просчитывать наихудшие варианты. Если опасения не оправдаются, можно будет со спокойной совестью улыбнуться и порадоваться тому, что оказался не прав.

Гораздо хуже, если все пойдет наоборот: ты понадеешься, что все будет в шоколаде, а жизнь подсунет тебе гнилой лимон, из которого даже лимонад не сделать.

Приняв решение, Энгель-Рок отправился на лужайку за кубриками, где обычно упражнялась с оружием Анна-Луиза Бетанкур Дель-Градо Иннуэндо.

Поскольку других женщин в команде Корнстона не было, Анна-Луиза жила отдельно от всех, в небольшой двухместной каюте. И оружие у нее было не тренировочное, как у остальных бойцов, а настоящее. Не стандартное, а сделанное по специальному заказу. То есть получалось, что она сначала привезла оружие в Зей-Зону, а затем принесла его в город. Единственная из всех бойцов, она хранила оружие у себя в каюте. В Корнстоне на ключ запирались только две двери – оружейная комната и каюта капитана. Но можно был не сомневаться, что тот, кто посмел бы заглянуть в каюту воительницы по имени Анна-Луиза Бетанкур Дель-Градо Иннуэндо, после жестоко бы об этом пожалел.

Интересно, помогли бы ему раскаяния? А самые чистосердечные?

Энгель-Рок нашел Анну-Луизу там, где и ожидал. Сегодня девушка упражнялась с боевым посохом. В отличие от обычного посоха боевой сделан из очень прочного дерева и имеет заметные утолщения с обоих концов.

Ничего не говоря, Энгель-Рок сел на краю лужайки. Скрестил ноги. Сунул в угол рта травинку.

Энгель-Рок пришел не затем, чтобы полюбоваться на девушку. Тем не менее, наблюдая за работой Анны-Луизы, он получал огромное эстетическое удовольствие.

Анна-Луиза была одета в свои обычные коричневые штаны и куртку из мягкой кожи. Ноги ее были босы. Она как будто не сражалась с воображаемым противником, а исполняла какой-то причудливый танец, все замысловатые па которого были известны только ей одной.

Анна-Луиза будто не замечала появления зрителя. С максимальной концентрацией внимания она крутила свое не вполне обычное оружие в руках, прокидывала вокруг шеи и наносила молниеносные удары по невидимому противнику, настолько сильные, что посох, казалось, вибрировал в ее руках.

В какой-то момент, сделав полуоборот с зажатым под мышкой посохом, девушка совершила вдруг стремительный бросок в сторону, перехватила посох обеими руками и в прыжке, сверху вниз, со всего размаха, нанесла удар Энгель-Року по голове.

Конец посоха замер в двух миллиметрах от макушки здоровяка.

– Здорово, – даже глазом не моргнув, сказал Энгель-Рок. – Очень здорово, – добавил он, решив, что сказать просто «здорово» в данном случае все равно что ничего не сказать.

– Я могла проломить тебе голову, – сказала Анна-Луиза.

– Не думаю, – едва заметно улыбнулся Энгель-Рок.

– Хочешь попробовать? – Злодейская ухмылка ящеркой скользнула по губам девушки.

– Давай, – не двинувшись с места, согласился Энгель-Рок.

Анна-Луиза сделала шаг назад, махнув посохом из стороны в сторону, так, что он со свистом рассек воздух, занесла его над головой и чуть согнула колени.

В ответ Энгель-Рок поднял руку и щелкнул пальцами.

Анна-Луиза чуть прищурила глаза. Взгляд ее говорил, что щадить Энгель-Рока она не намерена. Он сам вызвался испытать силу ее удара – что ж, пускай и винит после самого себя.

И все же она медлила, давая ветроходу возможность одуматься. Держа посох обеими руками, она опустила его, коснувшись концом травы. Затем кистевым движением подняла чуть выше горизонтального положения. И снова опустила. Глянула из-под нахмуренных бровей на Энгель-Рока.

Здоровяк сидел, положив руки на колени. В уголках губ его пряталась едва заметная тень улыбки.

Ну что ж…

Подпрыгнув, Анна-Луиза замахнулась посохом так, что свободный конец коснулся спины, а затем обрушила его на голову Энгель-Рока, вкладывая в удар не только силу рук, но и энергию движения тела.

За миг до того, как конец посоха должен был ударить его по голове, Энгель-Рок стремительно вскинул руки и свел ладони вместе. Как будто мотылька прихлопнул. Но его ладони поймали не насекомое, а посох, что держала в руках Анна-Луиза. И не просто поймали, а переломили его. Та часть посоха, что осталась в руках девушки, скользнула вниз, не задев Энгель-Рока. Короткий обломок Энгель-Рок кинул на траву.

Анна-Луиза непонимающе хлопнула глазами.

– Ты сломал мой посох! – с обидой воскликнула она.

– Извини, – ответил Энгель-Рок. – Но иначе ты проломила бы мне голову.

– Ты сам этого хотел! – интонации голоса Анны-Луизы искусно оттеняли упрек.

Энгель-Рок давно уже приметил, что женщины играют своим голосом куда искуснее мужчин и одними только интонациями могу выразить гораздо большую гамму чувств, нежели словами.

– Послушай, дорогая, не пытайся убедить меня в том, что веришь в то, что кто-то может захотеть, чтобы ему ни с того ни с сего проломили голову.

– Я тебе не дорогая! – гордо вскинула подбородок девушка.

– Как мне тебя называть?

– Лучше всего – никак.