Отпуск строгого режима - Кирилл Казанцев

— А прикурить? — Ленка опять кивнула головой в сторону своей открытой сумки и лежащего на виду лопатника. И кивнула она чересчур сильно, так, что у нее сполз парик.

— Пожалуйста, — Валет чиркнул зажигалкой, подсунул пламя под кончик сигареты, фильтр которой в вытянутых трубочкой губах сосала Ленка.

Когда та наконец прикурила, карманник застегнул на замок Ленкину сумку, не тронув кошелька, надел сумку на шею Ленке и сказал:

— Слушайте, идите-ка вы лучше в гостиницу. И поправьте свой парик, а то потеряете.

— В гостиницу? В какую? — хлопала глазами Ленка.

— В свою.

— А где ваша?

— Моя там, где надо, — Валет резко встал и быстро пошел по улице, думая: «Понапиваются так, что крыша съезжает… Сами не знают, как срываются, сучки похотливые».

А Ленка осталась сидеть на скамейке, провожая нерезким взором удаляющуюся фигуру Валета.

Светка не знала, что ей делать: следить за Валетом или бежать к Ленке. Она выбрала бежать к подруге.

— Ну че? Все сорвалось, — сказала Светка.

— Не клюнул. Наверное, благородный, у россиян не берет, — подняла пьяные глаза Ленка.

— Ага, не берет, — Светка присела на скамейку рядом с подругой и начала просматривать ролик, который сняла.

— Не-а, не берет, и все. Завязал, наверное, — предположила Ленка.

— Говоришь, завязал? А что это у него за женская сумка под мышкой? Уже кого-то обчистил, — фыркнула Светка.

— Покажь, — Ленка потянулась к экрану.

Светка запустила видео по второму кругу.

— А я ничаво себе, — сама себя похвалила Ленка.

— Ты все испортила. Вела себя как блядь конченая. Лезла прямо к нему, еще бы яйца ему погладила! — раздраженно проговорила Светка.

— Не трынди! Просто он сидел, как это говорится, в просрации…

— В чем?

— В полной просрации… Надо было его расшевелить… Ой, блин, в прострации…

— Ну да, в прострации, стырил сумочку у местной турчанки, а потом отдыхал, свежим воздухом дышал. Нервы успокаивал, — со злостью проговорила Светка.

— Стой! Не стырил! — Ленка качнулась всем телом к своей подруге. — Не стырил он! Вор-карманник не будет женскую сумочку держать на виду так долго. Понимаешь ты своим кумпалом? Он ждал кого-то.

— Он ждал турчанку? — взъерепенилась Светка.

— Да! — кивнула Ленка, — он ждал турчанку.

— Так вот почему он от меня сбежал! Влюбился в турчанку! Конечно — карие глаза, танец живота! Падла! — чуть не крикнула Светка.

— Сволочь! — поддержала Ленка.

— Мы его еще достанем!

— Конечно, достанем. Раз он здесь, значит, еще найдем, — решительно сказала Ленка.

Подруги встали со скамейки и пошли вверх по Кактусовой улице к своему отелю. Купаться им расхотелось. Хотелось выпить. Хотелось напиться.

Борода снова остался один на один со своим бездельем. После «экскурсии» по восточному базару он лежал в своем номере, смотрел русский канал по телику и плевал в потолок.

«Если баба вмешалась в мужскую дружбу — значит, дружбы больше нет… — с обидой и злостью думал он. — Валет бегает как кобель за течной сучкой. Ну, пусть побегает, — криво усмехнулся Борода. — Добегается… Нет, блин, бабло в кармане, а делать совершенно нечего. Идти бухать только».

Турок-месхетинец сам был смуглый, так что загорать ему не выпадало. Купаться в море — какое там! Когда-то в далеком детстве в поселке в центре Казахстана, где одна полупустыня кругом, он только и слышал, что речки есть где-то в паре километров от дома, но обмелевшие, пересыхающие, ушедшие, как огромные змеи, в песок. Так что плавать он в свое время не научился. А еще Борода помнил страшную новость, как Аральское море от прибрежных городов за один день на сотню километров отошло. Навсегда остались ржаветь в пустыне корабли, рыбаки остались без работы. И теперь тот кошмар преследовал его — море, коварное море в любой момент может превратиться в море зыбучего песка. И это неизгладимо отпечаталось в его сознании. Конечно, много лет спустя, в Центральной России, зэки научили его плавать — за руки и за ноги бросили в Волгу с пирса и ржали, глядя, как он, словно малый щенок, барахтается:

— Учись, Борода, плавать, чтобы от ментов всегда мог вовремя сдрыснуть.

Инстинкт самосохранения помог ему не захлебнуться, да и кореш потом показал, как руками и ногами болтать, воздух в легкие набирать. В общем, море, воду — так как с детства не был приучен — он не любил.

Хочешь не хочешь, делать нечего, пришлось Бороде идти бухать в ресторан с бесплатным бухлом, под зонтиками на берегу голубого бассейна.

А в ресторане веселье шло полным ходом. Бесплатный алкоголь лился рекой, раскрасневшиеся мужчины поили друг друга, перебираясь от столика к столику.

— За дружбу между российскими городами! — громко вещал громадный мужик с лысой, как яйцо, головой. Ты — Соликамск. А ты что? Ешкин кот… Йошкар-Ола! А я Димон из Челябы!

Мужики вскакивали, обнимались.

Рядом с Димоном на автопилоте семенила крохотная русоволосая женщина с круглым лицом. Она смеялась до икоты, когда ее муж что-то говорил. Наверное, ей казалось, что он говорил что-то умное и что-то важное. Она в первый раз видела, как ее муж берет инициативу в свои руки и проводит в жизнь такую важную вещь, как укрепление дружбы между городами России.

Борода взял себе водяры, присел за столик.

Шумная компания тут же его заметила.

— А ты, чувак, откуда? — Димон положил тяжелую лапу на плечо турку-месхетинцу.

— Из Казахстана.

— То, что ты из Казахстана, мы видим, — сказал мужик из Соликамска. — Дружба, союз таможни, Байконур, за который мы вам отстегиваем! Космос! Ура! Казахи и русские — братаны навек! И все хорошо по-нашему разговаривают!

— А я и мой кореш — из Магнитки. От нас до Казахстана рукой подать! Казахстан нас окружает! — проговорил коренастый рябой парень.

— Как это — окружает? — не понял Димон. — Я из Челябинска, так казахи у нас на севере.

— А у нас они вокруг — налево, направо… — продолжал свою «телегу» житель Магнитогорска.

— Правда-правда, — подтвердил его приятель.

— А из какого ты города? — не унимался Димон.

— Мой город называется Саксаульский.

— С…сульский, — попробовал повторить хорошо поддатый мужик из Соликамска.

— Чего? Сексаульски? — заржала жена Димона. — Давайте за секс. Это значит за любовь!

— Женщина, замолчи, — проговорил Димон, — дружба городов важней. Мы сейчас все города России сделаем побратимами! Слышите все?