Отпуск строгого режима - Кирилл Казанцев

Одна смотрела на карту, другая говорила по навороченной мобиле:

— Алло! Папа. Да, мы прилетели. Устроились, как я тебе и писала. Все отлично. Остров Гран Канарья. Нет, не Гран Каналья, а Канарья… Или ты шутишь? В общем, Канары — это Канары! Круто! Как я тебе и говорила. Наших нищебродов не видно и в помине. Не видать, говорю! Лас-Пальма такой крутой городишко. Пальмы везде. Кокосы. Все класс! Отель суперский. Пляжи — золотой песок. Погода — песня! Море — молоко ослиц. Ну, такое самое нежное молоко. Все, адьес[38], целую! Пока!

Девушка нажала «отбой».

— Кажись, повелся, — сказала она. — Ну что ж, одно ясно: Турция — это не остров. На острове куда ни пойдешь — везде берег. А здесь где берег? Ты карту положи правильно: север — верх, юг — низ.

— Да я правильно все положила, — проговорила вторая. — Идем как надо, ты только меня не отвлекай. Впереди должен быть берег моря.

— Блин… Ты берег не ищи. Ты ищи гостиницу «Сан Флауэр» — «Подсолнух».

— Да вот смотрю и в упор не вижу. Она где-то здесь, совсем рядом, недалеко от этой Кактусовой улицы.

Это были Светка — с надписью на майке про ангела и дьявола — и Ленка, у которой бюст был больше, чем у подруги, но все-таки ненамного, поэтому она решила это обстоятельство подчеркнуть, а вернее — подписать. Вот и выбрала майку с экстравагантной фразой «No tit Touching».

План, который мелькнул в голове у Ленки, а затем был утвержден и обдуман Светкой, был прост — сказать строгому папику, начальнику всей городской милиции, что они летят на Канары, а самим в Москве сдать билеты, развернуться на девяносто градусов и полететь в Анталью, чтобы найти и жесточайше отомстить негодяю Валету.

И вдруг Ленка и Светка остановились как вкопанные. На скамеечке, на самом краешке, очень скромненько, с каким-то жалко-мечтательным выражением лица вначале Ленка, а потом и Светка заметили того, ради кого они прокинули Канары.

Там, сжав колени, тихо дыша и почти не моргая, закатив зенки, сидел Валет собственной персоной.

— Молчок, — протянула Светка. — Я же тебе уже проболталась, какой он фокусник-иллюзионист. Сейчас нам надо придумать план, чтобы спалить его по полной.

— Щас придумаем… — Ленка хитро посмотрела на подругу. — Есть идея! Короче, ты подсаживаешься к нему, просишь закурить.

— Да е-мое, вот так сразу выдавать, что я из России? — покачала своей синей, как у Мальвины, головой Светка.

— А ты что думаешь, если майку с английскими буквами надела, по тебе не видно, что ты русская? — резко сказал Ленка.

— И как это видно? — надулась Светка.

— Да видно, и все, не спорь… — сказала, как отрезала, Ленка, — Короче, слушай. Подсаживаешься, вся такая растрепанная, мол, с бодуна, говоришь: дайте закурить — вряд ли он тебя узнает…

— Ну-ну, что русская, узнает, а что я Светка, его подруга, которая не раз кувыркалась с ним до утра, не узнает? — засомневалась подружка.

— О’кей. Тогда я подсаживаюсь, прошу закурить. А сумка у меня будет нараспашку. И лопатник на виду. А ты в это время стой вон там, под кустом, — Ленка показала рукой — И снимай все на мобилу. Поняла?

— Ага, ты будешь ему глазки стоить, а я снимай, — запротестовала Светка.

— Ну, блин, тогда сама иди, а я буду снимать… И как только мы засечем весь процесс, тогда…

— Какой процесс? — решила уточнить Светка.

— Как он у тебя или у меня стащит лопатник — вот тогда он наш. Можем в полицию обратиться, можем деньги из него тянуть… А можем сказать, что в «Youtub» выложим. А для карманника это конец карьере.

— Нет, Ленка, в «Youtub» — это жесть, — нахохлилась Светка.

— А то! Как он с тобой обошелся, это не жесть? — хмыкнула Ленка.

— Жесть, конечно.

— Ну, решай давай, кто из нас идет? Ты или я?

— Ты, а то у меня парик хреново сидит, сваливается. В «Youtub» обстебают, дислайки наставят и всякую хрень в комментах напишут.

— А что я кинозвезда? — Ленка поправила свой парик.

— Ты привлекательная… У тебя груди торчком и соски даже сквозь лифчик выступают, а такое не лажают, а, наоборот, уважают.

— Не лажают, уважают, ты вааще сбрендила со своим Валетом, стихами разговаривать стала. Короче, я иду к нему только ради тебя, ради своей подруги. — Ленка расправила плечи. — Постой! А у тебя вискаря из самолета на осталось?

— А чего, думаешь, от тебя не разит уже? — усмехнулась Светка.

— Не знаю, я пила меньше, чем ты.

— Не заливай. Ты пила как лошадь. Это я пропускала.

— Ладно, я помню, ты взяла с собой, давай выпью для храбрости.

— На, сучка косая, — Светка достала из сумочки пятидесятиграммовку «Блэк лэйбл», отдала подружке.

Та быстро откупорила бутылочку, из горла — вернее, из узкого горлышка — выпила, отдала пустой квадратный флакончик подруге.

— Че ты мне его суешь? Выкинь на хер, — скривилась Светка.

— Куда? На землю? Здесь штрафы офигенные.

— Не дури! Вон возле скамейки урна. Подсядешь к Валентину, выбросишь и попросишь закурить.

— Все о’кей, — Ленка почувствовала, как горячая жидкость приятно разбегается по жилам. — Так, Светка, приготовься, я пошла.

Светка присела под куст, настроила мобильник, чтобы скамейка с Валетом была точно в фокусе. А Ленка тем временем раскрыла свою сумочку, положила кошелек на самый верх — бери не хочу, — затем поправила парик, подтянула кверху грудь и, стараясь, ровным шагом, пятка к носку, как на подиуме, продефилировала к скамейке, где сидел погруженный в свои мысли Валет.

Ленка поставила сумку на скамейку, придвинув ее почти вплотную к Валету, присела сама.

— Извините, — потянулась она с бутылочкой «Блэк Лэйбл» в руке к самому краю, где сидел карманник. — Я выброшу.

— Пожалуйста, — отрешенно сказал Валет, даже не посмотрев на Ленку и ее сумку.

Подруга Светки как баскетболистка бросила в урну бутылочку — удивительно, попала точно, затем закинула ногу на ногу и, сверкая голыми коленками, томно произнесла:

— У вас закурить не найдется?

Только теперь Валет обратил внимание на девушку, которая присела рядом на скамейке.

«Очередная девка приехала оторваться… — подумал он. — Бля, нализалась, как хавронья, и развезло… Хоть бы не обрыгала мне штаны».

— Закурить будет, молодой человек? — повторила вопрос Ленка и кивком головы показала на открытую сумку.

Валет увидел, куда та показывает, увидел и лопатник, который лежал на самом видом месте.

«Че, дура, думает, что если бабла до фига, то может на любого кидаться, а я поведусь? Да на хер она мне упала». — Карманник силой воли заставил себя достать пачку «Мальборо», всучил пьяной «сучке» сигарету.