Двуликие. Клетка для наследника - Анна Шнайдер

— Выдуманное, — хмыкнула принцесса. — Он явно аристократ, а я всех темноэльфийских аристократов по фамилиям знаю. Шифруется.

— Может, он и есть твой брат? — предположила я, и Данита на миг растерялась, но почти сразу рассмеялась.

— Что ты, Шайна. Мой брат не стал бы обзывать тебя. Это низко и недостойно.

— Мужчина не должен оскорблять женщину, — поддержала принцессу Мирра. — Как бы сильно она его ни раздражала.

Лицо у Ниты в этот момент было таким удивлённым, словно Мирра сказала нечто удивительное. Она вытаращилась на неё, захлопала глазами — выглядело это весьма глупо.

Но сказать ничего не успела — на место рядом с Дин плюхнулся Эван (кажется, он окончательно решил переселиться за наш столик) и вопросил:

— Кажется, я что-то пропустил?

— Почему ты так решил? — покосилась на него Рональдин. Парень пожал плечами.

— В коридоре галдят — мол, дуэль-дуэль. Какая такая дуэль-то?

Вот интересно… неужели это останется без последствий? Нет, не поведение Коула, а то, что Дин с Миррой на него напали. Он-то ничего, только оскорблял и смеялся, а они…

— Никакая, — буркнула Дин. Кажется, у неё тоже изрядно испортилось настроение. — Так, поссорились с одним темноэльфийским полудурком.

Что же это такое. Кто сверлит взглядом мои лопатки?

Я резко обернулась, краем уха продолжая слушать, как Рональдин рассказывает Эвану о случившемся в коридоре.

Кто-то другой, наверное, отвел бы глаза, но только не этот эльф. Он и не подумал притворяться, будто бы не смотрел на меня. Ухмыльнулся и прошептал одними губами: «Айдоган».

Я в ответ показала ему любимый неприличный жест матушки Розы, чем, кажется, не разозлила, а только развеселила.

— Шани? Шани-и-и!

— А? — я обернулась.

Все сидящие за столом смотрели на меня.

— Ты есть будешь? — спросила Дин, подталкивая вперёд мой поднос. — Всё же стынет.

Я опустила глаза и с удивлением уставилась на то, что минутой ранее собственноручно набрала на раздаче. Большая тарелка с омлетом, бутерброд с копченой колбасой, сладкая булочка-улитка и стакан молока.

— Буду, — ответила я, вздохнув, и взялась за вилку.

Ну его, этого эльфа.

После завтрака я намеревалась сразу пойти к матушке Розе, но не получилось. Как только мы встали из-за столика, в столовой вдруг воцарилась тишина, а потом раздался громкий до невыносимости голос:

— Студенты Коуллар Родос, Шайна Тарс, Рональдин Арро и Мирра Дарлейн вызываются к ректору.

Я была права — без последствий эта дуэль не останется.

— Сейчас? — скривилась я, и Мирра буркнула:

— Нет, завтра! Конечно, сейчас.

Мы хором вздохнули. И пошли.

В коридоре, где находился кабинет ректора, от нас откололись Эван с принцессой, зато присоединился Коул. Он уже не ухмылялся, наоборот — лицо было непроницаемым, как кирпич.

Увидев нашу компанию, «бой-баба» Адель сурово сдвинула брови.

— Заходите. Профессор вас ждёт.

Мне малодушно захотелось сделать шаг назад, а ещё лучше убежать. Хотя трусихой я никогда не была. Но после всех приснившихся мне снов говорить с Эмирин не хотелось.

Мне было стыдно и плохо. Не за себя — за Триш. Как будто в том, что когда-то случилось, было немного и моей вины. Глупо, наверное…

Профессор Аррано стояла у окна, когда мы вошли. Напряжённая, с прямой спиной, но невероятно красивая. Волосы её на этот раз были заплетены в косу, и по толщине она была, наверное, с два моих кулака.

Услышав наши шаги, она обернулась. Не улыбнулась, не предложила сесть, просто сказала — спокойно и немного устало:

— Доброе утро. Первое дисциплинарное предупреждение студентам Родос, Арро и Дарлейн.

Что-то было такое в правилах… Кажется, всего может быть три дисциплинарных предупреждения за курс. А потом — исключение.

Но, кажется, профессор не назвала мою фамилию…

— Студент Родос должен извиниться перед Тарс.

Ещё не хватало! Не нужны мне его извинения! Тем более что искренними они все равно не будут.

Но Коулу, наверное, не хотелось получить второе дисциплинарное предупреждение, потому что он повернулся ко мне и сказал — да так проникновенно, что я задохнулась от возмущения:

— Прошу меня простить, Шайна. Я был не прав.

Ага, ты ещё добавь «я больше не буду».

Но вслух я ничего не сказала, только кивнула. Эльф торжествующе улыбнулся, и улыбался до тех пор, пока Эмирин не произнесла:

— Учтите, Родос, что следующее оскорбление в адрес Шайны станет для вас последним в стенах этого учебного заведения. Оно пойдёт за два дисциплинарных нарушения. Поняли меня?

Сурово… Но меня-то почему не наказывают вместе со всеми? Хотя, наверное, профессор Аррано считает — не за что. Я ведь не участвовала в «дуэли». И матерными эльфийскими словечками тоже не бросалась.

Коул заверил ректора, что он всё понял, энергично кивая, а потом нас отпустили. И не успели мы выйти из кабинета, как эльф почти побежал вперёд по коридору, словно боялся не выдержать и ещё как-то меня оскорбить.

Рональдин хмыкнула, скрестив руки на груди.

— Змеёныш.

— Хуже, — процедила Мирра, провожая почти исчезнувшего за поворотом студента донельзя злобным взглядом. — Гораздо хуже. Будь осторожна, Шани.

— Нужна я ему больно, — отмахнулась я, но рыжая покачала головой.

— Нет, такие ничего не забывают. И не прощают. Поэтому — будь осторожна. Здесь, в академии, он бессилен — здание поглощает любую неуставную магию. А вот в городе…

— Не пугай её, Мир, — цыкнула на подругу Дин. Но она была не права — я не испугалась.

Почему-то у меня не получалось бояться этого эльфа. Разве можно бояться того, кого презираешь?

***

Наследный принц Дамир

Как только Шайна убежала в свой бордель, а Дин отправилась на очередное свидание с Эваном, наследник вернулся в приёмную ректора и под суровым взглядом личного цепного пса Эмирин постучался в дверь.

— Да, заходите.

Его ещё в детстве поражало, как она просто относится к своему статусу. Ректор магической академии, Вожак арронтарских оборотней, особо приближённая к императору… Хотя с последним он, наверное, погорячился. Всё-таки после ссоры Велдон и тётя Эм почти не общались.

Какой же уставшей она выглядит… И седая прядь серебрится даже больше, чем обычно.

— Что-то случилось, Мир?

Наследник подошёл ближе, чтобы от двери точно нельзя было подслушать, и прошептал, глядя в тревожные глаза Эмирин: