Семь чудес преступления - Поль Альтер

– Инспектор, я восхищен вашей образованностью!

– Просто я разобрался в этом вопросе, – ответил Уэдекинд с нарочитой скромностью. – Исходя из имеющихся данных, а также из ограниченной сферы проведенных расследований, анаграмма становится детской игрой, и это очевидно: – Г-А-Л-И-К-А-Р-Н-А-С: А-Н-А-Г-И-С и К-А-Р-Л.

– Прекрасная анаграмма, – с видом знатока оценил Оуэн, выпуская тонкую струйку дыма. Несомненно, лучшая анаграмма во всей серии преступлений. И это немного беспокоит меня, так как подтверждает опасение, что убийца желает на этом с блеском завершить свою серию, предлагая нам новую загадку!

– Ему не удастся совершить еще одно убийство! – прогремел Уэдекинд, стукнув кулаком по столу.

– На вашем месте, инспектор, я не был бы таким доверчивым. Наш преступник доказал свою все нарастающую неслыханную дерзость. Кроме того, держу пари, его сильно стимулируют собственный успех, ловкость и везение, как, например, в случае с этой «картиной», доставленной прямо вам на дом, под носом ваших агентов! Нет, на самом деле, не могли бы вы провести маленькое расследование по этому поводу?

– Да, конечно, – воскликнул Уэдекинд, воздевая руки к небу. – Я провел это расследование тогда же, когда проводил другое! По поводу последнего преступления, по поводу предыдущего, по поводу того, которое еще готовится, – короче, я веду следствие повсеместно, почти как лесной хорек, который пролезет и здесь и там! Ну что ж, это расследование ничем не лучше остальных. Но никто ничего не видел. Вполне понятно, почему убийца на этот раз уменьшил размер своего полотна! Чтобы доставить его в обычной сумке. Единственное, что удалось установить: этой сумки не было на месте до четырех часов пополудни, так как уборщица заметила бы ее, но это сейчас не имеет для нас никакого значения!

В этот момент в дверь постучали. Вошел полицейский в мундире и сказал, что пришли взволнованные родители, прочитавшие заметку в вечерней газете, и заявили об исчезновении их дочери, некой Анагис Карл…

Раннее утро третьего июля было мрачным. Редкие просветы на небе после полудня исчезли за тяжелыми серыми облаками. Никаких особых событий не произошло, но напряжение нарастало как со стороны детективов, так и самих подозреваемых.

Сразу после пятичасового чая Амели покинула свою тетушку и вышла из дома, чтобы провести вечер у Бруков, о чем ее попросил инспектор. Она вовсе не удивилась, когда увидела человека в котелке, появившегося на тропинке, идущей вокруг ее дома. Она уже видела его мельком сегодня утром из окна своей комнаты, но засомневалась, действительно ли он был детективом, которому поручили наблюдать за ней. Человек подошел к девушке и вежливо спросил, не нужен ли ей фиакр, чтобы отправиться в Северн-Лодж. Амели хотя и понимала всю сложность ситуации, достаточно сухо отклонила его предложение, уточнив, что уже сама распорядилась по этому по- воду.

Человек покачал головой, приподняв шляпу в знак приветствия. В его живых глазах, устремленных на девушку, читалось разочарование, но он провожал ее взглядом, пока она энергичным шагом удалялась от него. Надо сказать, что Амели в этот день была особенно красива в элегантном голубом атласном платье с воланами и пышными рукавами. Широкий гипюровый пояс восхитительно подчеркивал тонкость ее талии.

Через несколько мгновений девушка села в карету, остановившуюся возле нее. По дороге она поняла, что пассажир другого фиакра, тоже мужчина в котелке, следовал прямо за ее экипажем, не сводя с него глаз.

Еще двух незнакомцев в котелках она встретила перед входом в Северн-Лодж. В вестибюле дворецкий снял с нее накидку, расправив каждую складку.

– Вот это сегодня утром принес курьер, – сказал он, протягивая ей записку.

Она бросила быстрый взгляд на послание, помеченное адресом Северн-Лоджа, на котором беглым и небрежным почерком было написано:

Для мисс Амели Долл, просьба передать через мистера и миссис Брук.

Девушка сложила конверт, сунула его в карман жилета, а затем прошла в гостиную, где находилась только миссис Брук. Вдова сидела с печальным лицом и жаловалась на тяготы своего возраста.

– Похороны назначены на послезавтра, – сказала она. – Если тем временем не произойдет нового несчастья… Полагаю, полицейские предупредили вас, моя бедная Амели?

Девушка молча кивнула, а затем подошла и села рядом с Миладой Брук. В этот момент открылась дверь, и вошел Майкл Денхем, сразу же закрыв ее за собой. Но через секунду дверь снова открылась, пропустив в комнату Пола Брука.

– Амели, дорогая, – заявил Денхем, не обращая внимания на вновь прибывшего, – мне необходимо сказать тебе кое-что.

– Придется немного подождать, Майкл, – высокомерно произнес Пол. – Я тоже должен кое-что сказать моей невесте, и это, несомненно, более важно, чем ваше сообщение.

– Что позволяет вам так утверждать?

– Думаю, что одного слова хозяина дома для вас будет достаточно, Майкл.

А в это время фиакр мчался по дороге в Хейрвуд. По небу неслись плотные серые облака, как будто настойчиво преследуя инспектора и двух наших друзей, сидевших в экипаже и подбрасываемых на выбоинах не слишком хорошей дороги. Они только что бросили последний взгляд на место будущего предполагаемого преступления – Хейрвудское кладбище. Это был достаточно неровный участок, представлявший собой широкую полосу, огибавшую здание церкви с юго-востока. Граница кладбища оставалась достаточно неопределенной, так как лес уже давно постепенно захватывал его территорию. На свободной части кладбища среди бурно разросшейся травы виднелись покосившиеся могильные плиты, на которые уже наступали кусты и дикие вьющиеся растения. Чтобы найти нужную могилу, приходилось с трудом продираться через заросли. Но Уэдекинд смотрел дальше. Сектор был разбит не менее чем на двенадцать квадратов, охранявшихся его людьми. И казалось совершенно невозможным, что кто-либо в эту ночь не только сможет совершить убийство, но и просто сумеет пробраться сюда.

Накануне они встретились с мистером и миссис Карл, родителями семнадцатилетней девушки, которая внезапно исчезла в Лондоне первого июля после полудня, когда пошла прогуляться в сад недалеко от их дома. Анагис была довольно хрупкой блондинкой с родинкой в уголке губ, хотя и заметной, но отнюдь не портившей ее красивое лицо. Во время прогулки на ней было сиреневое бархатное платье и подходящая по цвету шляпка. Девушка была весьма сдержанной, очень послушной и пока еще не встречалась с молодыми людьми. Ее исчезновение, по мнению родителей, можно было объяснить не иначе, как только в связи с объявлениями, опубликованными в газетах, и поэтому они очень волновались.

Расследование, ведущееся Уэдекиндом с поспешностью, за которую его нельзя было упрекнуть, не дало никаких результатов. Анагис Карл до сих пор не нашли, несмотря на усилия полицейских, принимавших все возможные меры.

– Я не знаю, что произошло с этой несчастной, которая исчезла с того места, где ее видели последний раз, но могу утверждать, что она не будет убита сегодня вечером на Хейрвудском кладбище каким-нибудь преступником, кем бы он ни был, и особенно одним из подозреваемых, находящихся под нашим наблюдением.