Солги со мной - Сабин Дюран

– И пиво для моего дорогого гостя! – добавил Эндрю.

Элис, которая поместилась во главе стола, оживленно расспрашивала Ивонн про номер в отеле: не жаркий ли, удобны ли подушки, есть ли москитные сетки…

Мне показалось, Ивонн раздражается.

– Нормальный, – ответила она резковато. – Как и думали. Все нормально.

Карл наклонился ко мне.

– Элис хочет, чтобы все было идеально. И так каждый год. Но какая разница?

– Где вы остановились?

– Где-то там, – повел подбородком. – Хороший бассейн, кое в каких номерах – вид на море. Но не у нас. В самый первый год, когда мы потеряли Джесмин, – жили в апартаментах «Барбати», и после нам всякий раз делали там скидку. Их снесли, чтобы построить этот шикарный отель…

– «Делфинос».

– Тот же управляющий, но…

– Люди забывают.

– Ага, – пожал плечами Карл. – Люди много чего забывают.

Подростки устроились в дальнем конце стола. Мы с Дейзи одновременно подняли глаза. Она залилась краской. Я улыбнулся и едва заметно кивнул. Приятно, оказывается, когда у тебя на нее что-то есть.

– Нет смысла? – спросил Карл.

Я обернулся.

– Прошу прощения…

– В машине Элис говорила, что в ночь, когда пропала Джесмин, ты был на Пиросе, собственно, в Агиос-Стефанос, но ничего не помнишь и спрашивать нет смысла.

– Боюсь, она права. Та ночь – белое пятно.

Он кивнул.

– Последняя рюмка оказалась лишней?

Мне становилось не по себе.

– Точно. И предпоследняя, честно говоря, тоже.

– А вот я тебя узнаю… – Он прищурился, закусив губу. – Да, точно! Ты был на улице!

– По-моему, нет. По-моему, я к тому времени уже уехал.

– Уверен? – Он постучал пальцем по голове. – У меня хорошая память на лица.

Сознание мое на бешеной скорости помчалось в прошлое, припоминая наши беседы с Элис. Она же говорила, что я уехал на такси гораздо раньше, чем исчезла Джесмин. Я ломал голову в поисках настоящего, собственного воспоминания – пустота.

– По-моему, нет, – повторил я. – А я надеюсь, что такое в любом случае запомнил бы.

Во главе стола Элис рассказывала Тине и Ивонн историю с козами – энергично жестикулируя, как будто наполняя действие жизнью и воздухом. Я представил, как без ее усилий рассказ затухает, обмякший и бесформенный, и меня накрыла волна сочувствия. Что за сделку с дьяволом она заключила, притворяясь, что Джесмин жива и есть надежда? Еще я заметил, что больше всего в этой компании мне жаль именно Элис, а не Ивонн. Очень странно…

Карл похлопал меня по руке, чтобы привлечь внимание.

– Эндрю сказал, ты писатель.

– Да, пишу романы.

– Я не из читающих, хотя один знакомый из паба издал книгу по филателии – в смысле напечатал на свои деньги… А, спасибо!

Принесли его светлое пиво, и он сделал первый большой глоток.

– Чем занимаешься? – спросил я.

Он поставил стакан.

– «Би энд Кью», работа с клиентами, отдел пополнения. А начинал как администратор музыкальных групп. «Биг Таллула», «Стив энд зе саншайн боиз», «Крукс». – Вопросительно поглядел на меня. – Не слыхал?

Я сконфуженно покачал головой.

– Так мы с ней и познакомились в девяносто пятом. Отличная была артистка, пела, словно птичка. Потом все бросила. С тех пор как Джесмин нас покинула – ни разу!

Он смолк и посмотрел через стол на Ивонн.

Элис наклонялась к ней, указывая пункты в меню.

– По-моему, тебе надо заказать мусаку[11]. Ты ее любишь.

– Хорошо, что кто-то говорит мне, что я люблю, – произнесла Ивонн, опуская меню.

Вид у нее был совсем измученный. Она уронила руки вдоль тела, как будто не знала, что с ними делать.

– Наверное, с тех пор многое перевернулось с ног на голову, – заметил я Карлу.

– Дурацкая жизнь, – отозвался он. – Не представляешь, как ее не хватает! Даже не знаю. Запросто можно озлобиться.

– Какая она была? – спросил я после паузы.

Он складывал салфетку во все меньшие и меньшие квадратики.

– Отчаянная, не буду врать. Бесконечный тонзиллит. Много пропустила в школе, отстала. Но очень любила кроликов, хотя Ивонн приходилось вечно напоминать, чтобы почистила клетку. Они часто грызлись – все время препирались, но это просто возраст, понимаешь? Джес как раз увлеклась Эминемом, мальчишками. Делала все, что заводило мать. Горячие точки…

Я посмотрел через стол, где юная часть нашей компании поголовно уткнулась в телефоны.

– С подростками нелегко, – кивнул я. – Согласен.

Карл вытащил из заднего кармана бумажник и достал фотографию Джесмин. Ту самую, с рыжим котом у щеки. Только это фото не обрезали, и был виден стол: грязные картонки из-под еды, недоеденная пицца и пролитая бутылка пива – совсем не такая кухня, как можно было бы представить, – грязная, захламленная. Горячие точки…

Карл прерывающимся голосом добавил:

– И улыбка была такая задорная. То есть не была, есть…

Подоспел заказ, и Эндрю вытянул шею, командуя официантом, разносящим кебабы из баранины и стейки из рыбы-меч. Мы с Ивонн оба заказали мусаку, хотя она едва притронулась к еде.

Эндрю одной рукой выжимал лимон на кальмаров, а другой показывал Фиби передать ему кувшин с водой.

– Здесь сейчас все вверх дном, – заявил он. – Бедная девушка! Изнасиловали ночью после клуба.

Луис что-то пробормотал.

– Что ты сказал? – переспросила Элис.

– Я сказал «безмозглая шалава».

– Луис!

– Пол ее так назвал!

Мои ноги дернулись вперед, да так, что стул прокорябал пол.

– Ничего подобного!

Эндрю встал.

– Так нельзя говорить, Луис!

Он пожал плечами, и Элис накрыла своей рукой руку Ивонн.

– Прости, – сказала она. – Не стоило об этом…

Ивонн убрала руку.

– Насильника нашли?

Элис переглянулась с Эндрю. Уголки ее губ чуть опустились, и она едва заметно покачала головой. В сережках отразилось пламя свечей.

– Нет. Пока нет.

После ужина я пошел в туалет и уставился на свое отражение в зеркале, пытаясь придать ему спокойное, нормальное выражение. Выкурил сигарету и поэтому задержался дольше, чем рассчитывал. Когда вернулся к столу, за ним сидела одна Тина. Другие, по ее словам, разбрелись кто куда – купить мороженое, «подышать». Ивонн разволновалась, и Элис предложила проводить ее пешком домой.