Есть совпадение - Эмма Лорд

– Вы должны были выскочить сразу после того, как прыгнете в воду, кучка мазохистов, – кричит Микки с берега.

Кто-то дует в свисток, и мы все, дрожа, выбираемся обратно. Микки тут же протягивает полотенце для Савви, закатывая глаза, глядя на нас обеих. Я оглядываюсь в поисках Финна, но его нигде нет.

– Похоже, сегодня самый холодный июльский день, – говорит Лео, протягивая мне горячий шоколад.

Из меня вырывается смешок, все еще хриплый после бега и бултыхания в воде, и я беру у него пластиковый стаканчик. Лео снова обнимает меня за плечи, на этот раз с непривычной напряженностью – на мгновение я думаю, что причина в моем расстроенном настроении, но он вдруг едва заметно поворачивается вместе со мной, чтобы Финну была лучше видна эта картина.

Я напрягаюсь, и Финн тоже, встречаясь со мной взглядом – нет, встречаясь взглядом с Лео. Финн отворачивается так быстро, что я едва успеваю уловить это, прежде чем он уходит к другой группе.

Я отстраняюсь от Лео.

– Ты промокнешь, – говорю я ему, хотя он уже промок.

Лео протягивает руку.

– Ничего страшного.

Я убегаю, прежде чем он успевает прикоснуться ко мне. Я чувствую себя мокрой. И другой. Как будто холод заморозил все, сделал вещи, которые не хотела видеть, настолько ясными, что их больше невозможно избегать: дело не только в том, что Лео не хочет быть со мной. Он не хочет, чтобы я вообще с кем-то была.

Я заставляю себя наблюдать за растерянностью, промелькнувшей на его лице, за его болью, но это никак не влияет на мою решимость. Это то, о чем говорил Лео, когда мы наблюдали за грозой. Есть вещи, в которых ты должна признаться сама себе.

– Лео, – начинаю я, но он хватает меня за руку и тянет, прижимая к себе, прежде чем Микки и Савви врезаются в нас.

– Я с сожалением сообщаю, что нам придется похоронить тебя в этом, – говорит Микки, пытаясь стащить мокрый свитер с Савви, – потому что он навеки прилип к твоей коже.

Тепло Лео на моей ледяной коже убаюкивает меня, меняя ход времени. Я возвращаюсь к той зиме два года назад, когда мы катались на санках, был на редкость снежный день: я разогналась слишком быстро и приземлился лицом в лужу слякоти на чьей-то подъездной дорожке. Лео растирал мне руки, чтобы согреть, пока мы смеялись и мчались обратно ко мне домой. В прошлом все было просто. Тогда у меня не было причин думать, что может быть иначе.

Савви издает визг, наклоняясь – ее лицо окутано тканью.

– Мои волосы зацепились за бирку!

– Тогда стой спокойно, тупица, – говорит Микки. – Клянусь богом, Гудини не смог бы выбраться из этого. Какой бренд послал тебе эту смертельную ловушку?

– Джо подарила его на день рождения!

Я дрожу, и Лео сжимает меня еще крепче. Я твержу себе, что позволяю ему это только потому, что мы отвлеклись на маленькое шоу Савви и Микки, но эта ложь слишком примитивна, чтобы пустить корни в моей голове. По правде говоря, возможно, это последний раз, когда я подпускаю его так близко. Я хочу насладиться этим, запечатлеть в своем сердце и сохранить ту часть его, которая останется со мной, даже если мы не сможем быть вместе.

– Господи, что ты сделала, чтобы так ее выбесить?

Савви наклоняет голову, чтобы Микки могла выпутать бирку из ее мокрого хвостика, но они так смеются над тем, как нелепо выглядит Савви с перевернутой головой и вытянутыми руками, что им плохо удается выпутаться из этой проблемы.

– Наверное, испортила график в гугл-календаре, – говорит Савви, фыркая.

Микки, затаив дыхание, обхватывает голову Савви руками, безуспешно пытаясь не рассмеяться.

– Скажи мне, что ты шутишь.

Я отстраняюсь от Лео до абсурдного медленно, будто он не заметит этого, и все произойдет постепенно. Но понимаю, что мы отдаляемся друг от друга гораздо дольше, чем следует. Он наконец выпускает меня из рук.

Он пытается встретиться со мной взглядом, но я не даю этого сделать. Я боюсь того, что он может увидеть в моих глазах. Боюсь того, чего он не сделает.

Савви качает головой, запутываясь в свитере еще больше.

– Знаешь, что она сказала? – говорит она Микки. – Почему она не приедет в эти выходные? Потому что, видимо, я облажалась, залив эту дату розовым цветом вместо зеленого, и… о-о!

Что бы ни происходило, каждый человек в радиусе десяти футов от нас понимает это раньше меня, потому что мне приходится проследить за их взглядами до источника проблемы – девушки, такой высокой, бледной и неземной, что я могла бы вечно на нее пялиться, если бы ее взгляд не был таким, будто она может приготовить из меня обугленное мясо Эбби в течение секунды после зрительного столкновения.

Тем не менее это как-то не вяжется. Ни тишина, ни то, как девушка до смешного неуместно выглядит здесь в клетчатом брючном костюме и мокасинах, ни даже то, как Микки за то время, что мне потребовалось, чтобы моргнуть, дистанцировалась от Савви.

– Джо? – восклицает Савви.

Глаза Джо сужаются: суровые, синие и бурлящие.

– Сюрприз, – говорит она. Сарказм не помогает скрыть обиду.

– Я… Черт. – Савви выпрямляется, стягивая с себя свитер. – Джо, подожди.

– Оставь это при себе, – бормочет Джо, шагая к стоянке перед главным зданием лагеря. Савви следует за ней, босая и дрожащая, не говоря ни слова.

Микки впихивает мне в руки пару черных кроссовок.

– Они ей нужны, – говорит она.

Я оглядываюсь, гадая, почему она дала их именно мне, но она так решительно смотрит на обувь, а не на нас, что я понимаю, лучше не спрашивать. Я беру их, и она уходит в противоположном направлении, оставляя меня на берегу с глубокой ямой ужаса в животе, и кажется невозможным, что проблемы Савви могут быть не связаны со мной.

Мне не удается вручить кроссовки Савви. К тому времени, как я добираюсь до парковки, ее и Джо уже нигде не видно, как и того транспорта, который доставил Джо сюда. Я прячу кроссовки в домике младших вожатых и скрываюсь от Лео вместе с девочками из хижины Феникс, которые уже слышали о Джо – по крайней мере, о том, какой сюрприз сделала Джо для Савви, а не о том, как это превратилось в эпизод «Настоящих домохозяек лагеря Рейнольдс».

– Это так романтично. Моя девушка только и делает, что присылает открытки из Миннесоты, – ворчит Иззи за ужином.

Джемми вздыхает.

– Это все равно не сравнится с отправкой гифок с Джоном Мулейни, в чем выражается язык любви моего парня.

Кэм фыркает.

– Ну, мой парень Оскар Айзек только в роли По Дэмерона[29] осыпал бы меня бесконечными милостями, не будь он так занят спасением космоса.