Черное солнце - Ирина Арбенина

Дверь дома с грохотом захлопнулась.

— Вам не больно? — поинтересовалась Аня.

— Больно! — захныкал пострадавший. — Мне больно, больно, больно!

— Сочувствую.

— Он меня убил, убил, убил!

— Вы уверены?

— Убил! Мне больно.

— Одно другое исключает. Не плачьте. До свадьбы все заживет.

— Да о чем вы говорите? Не будет никакой свадьбы! Вы что, не видите, куда он мне попал?

— И правда! — подивилась Светлова, глядя на простреленные штаны своего собеседника.

— Покалечил, покалечил, покалечил!

— Но мне кажется, что это… Это не огнестрельное ранение. Иначе вы выглядели бы сейчас гораздо хуже.

— Не огнестрельное, говорите? Да вы не представляете, какое у них, этих военных, может быть разработано сверхсекретное оружие! Может быть, я только сейчас, поначалу, так неплохо выгляжу, а потом умру в страшных мучениях…

— Да что вы!

— Они ведь, знаете, как умеют заметать следы?

Выстрелят сейчас, а человек прощается с жизнью через долгое время. Чтобы не возникло никаких подозрений!

— Долгое.., насколько? — уточнила Аня.

— Ну… Генералу Тегишеву виднее!

— Генералу? — Аню не на шутку заинтересовали слова собеседника.

— Разумеется.

— Игорь Багримович — генерал?

— А я вам о чем? Генерал, правда, в отставке, а ныне бизнесмен. Ушел из армии в бизнес, благо стартовый капитал для этого бизнеса генералу ЗГВ найти было несложно.

— Прощелыга! Букашка! Гнус! — снова вдруг загремел с крыльца баритон Тегишева.

Очевидно, выкинув гостя и выпив после этого еще, генерал решил, что еще не все высказал ему до конца…

— Я тебе покажу Гринпис! Я тебе такой «пис» покажу! Да тебе, прощелыга, весь мир, весь «пис» покажется не зеленым, а малиновым в крапинку!

Аня оглянулась.

Тегишев, не сходя с порога, картинно опирался на ружье; фоном ему служил освещенный дверной проем.

— Я тебе покажу, как меня преследовать! Да я тебя собакам скормлю на псарне!

— Орлов-Задунайский. Местное отделение Гринпис, — торопливо представился Ане пострадавший.

«Хорошо, что не Потемкин-Таврический, — хмыкнула про себя Светлова. — Интересно, почему у всех защитников окружающей среды фамилии почти как у фаворитов Екатерины Второй?»

— По-моему, нам нужно отсюда как можно скоре выбираться, — заторопился подстреленный представитель Гринпис. — Иначе этот зверь…

— Да, кажется, генерал немного подшофе.

— Немного? — не согласился Орлов-Задунайский. — Да это форменное пьяное чудовище, и к тому же у него оружие.

— Ну что ж, я вам, пожалуй, помогу, — согласилась Светлова. — Но в обмен на откровенную беседу.

— Видите ли, вся информация нашей организации сугубо конфиденциальна.

— Ну, тогда.., извините! — Аня повернулась, чтобы уйти.

— Нет, нет! Я согласен! — Увидев, что Светлова готова раствориться во тьме подмосковной ночи, защитник окружающей среды резко изменил свое мнение. — К тому же вы не можете меня бросить здесь одного.., раненого. — — Могу.

Видно было, что своим лаконичным ответом Светлова сильно разочаровала собеседника.

— И хватит вам! — Аня поморщилась. — Пищать!

— Да, я пищу! — гордо вскинул голову Орлов-Задунайский. — Да, я пищу, когда мне больно. Скажу больше: да, я боюсь! Боюсь! Но это не значит, что ради принципов нашей организации я не готов приковать себя к…

— К чему?

— К воротам усадьбы Тегишева!

— Учитывая приближение зимы, лучше приковаться где-нибудь поближе к камину. — Аня зябко повела плечами. — Потому что ждать покаяния от Игоря Багримовича вам придется ох как долго. Не такие генералы люди, чтобы каяться перед букашками!

— Я готов и к воротам! — героически не сдавался Анин собеседник.

— А что вы, собственно, от него хотите?

Глаза Орлова-Задунайского подернулись легким туманом. Такое лицо, знала Аня, бывает у людей, приготовившихся к вдохновенному вранью.

Светлова, кажется, уже поняла, кто перед ней. Вариант Репетилова. Хлестаковско-репетиловская разновидность российского мужчины, необычайно распространенная на бескрайних просторах родины.

— Видите ли, генерал, возможно, причастен к разработкам сверхсекретного оружия, создание которого нарушает гуманистические принципы…

— Откуда вы знаете? — поинтересовалась Светлова. — Ведь оно, как вы говорите, не просто секретное, а сверхсекретное? Как же вам-то стало это известно?

— Видите ли, с нашей организацией сотрудничают самые информированные и осведомленные люди… В том числе и такие, кто немало проработал в определенных ведомствах. — Орлов-Задунайский многозначительно посмотрел куда-то вверх. — Тегишев, безусловно, причастен к разработкам сверхсекретного оружия, создание которого нарушает гуманистические принципы…

— Уж не к тому ли самому оружию, которым он вас так безжалостно поразил?

— Не смешно, право.

— Понятно! — Аня вздохнула. — Значит, оружие!

Значит, именно таким образом генерал согрешил перед мировым сообществом. Пожалуй, для меня это слишком, ведь я все-таки не из международного трибунала в Гааге.

— А я Предлагаю вам сотрудничество. Сразу видно, что вы девушка смелая и решительная.

— А зачем вам смелая девушка? Вы так боитесь генерала?

— Генерала? Да, конечно. — Орлов-Задунайский вдруг задумался и отрешенно уставился куда-то в сторону. В темноту ночи. — И генерала тоже.

— И кого-то еще?

— Вы когда-нибудь слышали о зомби?

Анне показалось, что в эту минуту лживые глаза защитника стали огромными от страха, и этот страх на сей раз был действительно искренним.

— Вы это серьезно?!

— Да, в общем, так сразу все это и не объяснишь.

— Ну, объясните, пусть не сразу. Постепенно.

— Я, в общем-то, боюсь привидений.

— Привидений? А они тут водятся?

— Мне показалось, да. Я ведь тут, видите ли, уже давно кручусь. Присмотрелся к местности…

— В самом деле, привидения? Вы это опять — серьезно?

— Ну.., ха-ха! — весьма принужденно засмеялся Орлов-Задунайский. — Считайте, что я пошутил!

Так как насчет наших совместных действий? Сотрудничества?