Цена зла - Оливия Александер

— Хорошая девочка. — Он отпускает меня. — Залазь на кровать.

Закрыв глаза и молясь, чтобы он умер медленной и мучительной смертью, я переползаю через изножье и двигаюсь на его кровати. Я на коленях подхожу к середине матраса.

Прежде чем я успеваю лечь, край кровати прогибается под весом Спайдера, и он толкает меня на спину. Он заползает мне между ног, хватает меня за колени и тянет к себе.

Желание бороться нарастает, но я подавляю его. Его кулак трет его ствол.

— Я должен заставить тебя отсосать мне, но если я это сделаю, то долго не протяну.

Отсосать у него? Все в этой фразе грубо и неправильно, но мне нравится ее звучание, так же сильно, как мне нравится гортанный звук его голоса, когда он возбужден.

Ничего не говоря, я лежу поперек его кровати и пристально смотрю в потолок, оказывая единственное сопротивление, на которое я способна, — не отвечаю. Отключаюсь и отступаю внутрь себя туда, куда он не может дотянуться.

— Ох, нет. — Он наклоняется надо мной, хватает меня за подбородок и направляет мои глаза на него. — Тебе больше не удастся сбежать. Не отгораживайся от меня.

Я пристально смотрю ему в глаза, но больше ничего не говорю.

— Вот и все. Смотрит на меня. Я хочу, чтобы ты смотрела, что я с тобой делаю, чувствовала все, что с тобой происходит.

Конечно, он не собирается облегчать это. Он не позволит мне спрятаться или покинуть свое тело. Он не позволит мне убежать от него даже в моем собственном сознании.

Спайдер хватает меня за запястье и быстро привязывает его к изголовью кровати веревкой, которую он там оставил. Затем он делает то же самое с другим.

— Почему ты меня связываешь? — я стискиваю зубы. — Я не собираюсь с тобой драться!

— Потому что. Это будет чертовски больно. Ты будешь драться, когда я начну, и я не хочу, чтобы мне расцарапали лицо.

Ужас змеится во мне. Я закрываю глаза.

— Что я говорил о том, чтобы отгораживаться от меня? Открой свои гребаные глаза.

Когда я это делаю, он натягивает веревки так туго, что я не могу надеяться освободиться. Из моего глаза вытекает слеза.

Наклонившись надо мной, он слизывает слезу. Господи, как может мужчина заставить меня так сильно его ненавидеть?

Кровать скрипит, когда он садится между моих ног и проводит ладонями по моему животу, разминая мои бока. Я не выношу, когда меня связывают, но по какой-то причине, находясь полностью во власти этого мужчины, все мое тело кажется адом.

Раздвигая мои бедра, он делает глубокий, контролируемый вдох и выдыхает, его взгляд пожирает меня. — Черт. Посмотри на себя. Посмотри на эту великолепную гребаную киску.

Ему нравится то, что он видит. От похвалы у меня сжимается живот, и я вжимаюсь в кровать.

Тысячу раз я тайно мечтала о том, каково это — разделить себя с мужчиной, но я никогда не представляла, что это будет так. Стыд разрывает меня, и я пытаюсь сомкнуть ноги, но он широко раздвигает их.

— Держи их открытыми.

Я расслабляю их.

Два его пальца скользят по моему клитору, по моим влажным складкам, дразня. У него вырывается одобрительный рык. — Такая мокрая, — шепчет демон в нем. — Киска ждет, чтобы ее трахнули. — Другой рукой он гладит свой член. У меня слюнки текут при виде его, твердого и фиолетового в верхней части.

С удивительной осторожностью Спайдер медленно ползет по мне. Он опускает голову и втягивает один из моих сосков в рот.

Горячее копье удовольствия пронзает меня насквозь, и моя спина выгибается сама по себе. Я вскидываю голову и шиплю сквозь зубы. Он сосет сильнее, дергая за выступающий бугорок и облизывая его языком.

Я издала мучительный всхлип. Он причиняет другому соску такую же муку. Моя спина поднимается выше, подпитывая его еще больше. Я рыдаю от похотливой реакции собственного тела. Он издает долгий, голодный звук, застрявший в горле.

— Тебе это нравится, да?

Я пытаюсь повернуться на бок, что угодно, чтобы избежать его прикосновения, но с веревками, удерживающими мои руки вверх и в стороны, и его бедрами между моих ног, это не приносит большой пользы. Он толкает меня плашмя, вылизывая огненную дорожку от моего живота до самого горла.

Просто мне повезло, он точно знал, как воспламенить женщину, как довести ее до исступления и заставить ее хотеть его, как бы сильно она ни старалась этого не делать.

— Черт. Я буду скакать на тебе, пока ты, блядь, не закричишь. — От этих слов мне хочется погладить себя прямо там.

Он ложится на меня, и тогда его твердость оказывается там, дразня и касаясь моей сердцевины. Я сжимаю челюсть, каждый мускул напрягается.

— Не делай этого. Если ты не расслабишься, будет еще больнее.

— Не делай мне никаких одолжений, Спайдер. Просто покончи с этим.

Он кладет руку мне на горло. Он делает паузу, усиливая мой страх. Затем его бедра дернулись вперед, и он вошел в меня одним быстрым толчком.

Боль пронзает меня насквозь, и моя голова откидывается назад в крике. Мое тело дергается, руки дергаются на веревках.

Я никогда не думала, что боль будет такой сильной. У меня слезятся глаза. Я пытаюсь спрятаться внутри, убежать от боли, но нет такого места, куда бы она не проникла.

Поймав меня в ловушку своим холодным, бесчувственным взглядом, он выскальзывает и входит обратно. Я сжимаюсь и пытаюсь вытолкнуть его, и он толкается глубже.

— Шшш. Просто позволь этому случиться. — Он медленно вдыхает и выдыхает, длинными, глубокими движениями. Я чувствую, как он сдерживается, но не для того, чтобы быть нежным со мной. Он хочет не торопиться, в собственном темпе.

Мои ногти впиваются в ладони, мои руки бесполезно напрягаются. Я бы все отдала, чтобы вцепиться ему в лицо, сломать челюсть, но со связанными запястьями все, что я могу сделать, это лечь и принять его.

— Черт, твоя киска так хороша. — Он стонет и откидывает мою голову назад, наклоняясь и посасывая мое горло, кусая меня за шею. Его борода царапает мою кожу, отчего мне становится жарче. Затем его губы играют с моими. — Твоя киска была создана для моего члена.

— Мечтай дальше.

Его челюсти сжимаются, и он врезается в меня один раз, затем еще раз, наказывая толчками, явно предназначенными для того, чтобы поставить меня на место. Я рычу, стараясь не закричать от боли. Губы Спайдера обжигают мои. Он стонет, мышцы напрягаются от напряжения.

— Черт возьми, Дикая кошка. Моя. — Еще несколько толчков, и боль уступает место волнам удовольствия, которые нарастают с каждым толчком.

— Никогда.

Он издает одобрительный звук и проводит языком по моим губам.

Я пытаюсь сдержать это нарастающее чувство, которое захлестывает меня, но это бесполезно. Жар его языка, то, как его член растягивает меня, заставляет мое влагалище сжиматься вокруг него.