Цена зла - Оливия Александер

Она имеет в виду то, что говорит. Она не пленница.

Раздается стук в дверь. Моника хватает большое полотенце из ванной Спайдерав и возвращается, набрасывая его на меня.

— Что ты делаешь?

Не отвечая, она возится с полотенцем, явно удостоверяясь, что все мои женские прелести прикрыты. Затем она подходит к двери и открывает ее.

Высокий, стройный байкер с гладко выбритым лицом и острыми серыми глазами входит с кожаной сумкой. Моника жестом показывает на меня, как бы говоря: «ты здесь из-за нее».

Он кивает и идет ко мне, ставя сумку на тумбочку, в то время как Моника снова садится рядом со мной на кровать.

— Кто он? — спрашиваю я ее. — Почему он здесь?

Улыбка кривит ее губы. Она молчит, явно наслаждаясь тем, как я извиваюсь.

Сероглазый байкер открывает свою сумку и смотрит на меня с веселым блеском в глазах, наполовину скрытых за тонированными очками. — У Спайдера определенно есть интересный способ общения с женщинами, которые идут против него.

Я стискиваю зубы, мое лицо пылает от унижения.

Ухмыляясь от уха до уха, он роется в сумке и достает шприц.

Я вздергиваю плечи. — Ого, что это? Ты собираешься накачать меня наркотиками?

— Никаких наркотиков. — Когда я извиваюсь в своих оковах, он хватает меня за плечо. — Расслабиться. Я врач, а это противозачаточный имплантат. Приказ Спайдера.

— Имплантат? Что это такое?

— Только не говори мне, что ты и о них никогда не слышала. — Язвит Моника.

— Нет, — огрызаюсь я. — Я говорю правду, нет.

В Колонии ничего подобного не было. Это сбивает меня с толку.

— Имплантат можно легко удалить в любое время. Это не помешает вам иметь детей, как только Спайдер удалит его, и он будет оставаться эффективным в течение пяти лет.

Я вздыхаю и смотрю в потолок, отказываясь смотреть, как вонзается игла, отгораживаясь от острого укола боли. Мысль о том, что решение о рождении детей будет отнято у меня, пусть и временно, человеком, которому я не доверяю, пугает. Также, что мое тело принадлежит Спайдеру и он может делать с ним все, что пожелает, и что его захват меня неизбежен, оседают, как кирпич на моей груди.

Мои глаза щиплет от слез страха, ощущение ловушки обволакивает мое горло. Я прогоняю слезы, не позволяя ни одному из них увидеть мои слезы.

Врач рассказывает возможные побочные эффекты имплантата. Изменения настроения, увеличение веса, головные боли, изменения менструального цикла. Он говорит мне, что, если у меня есть какие-либо симптомы, они должны быть легкими и временными, проходящими в течение нескольких месяцев, и что, если у меня есть более серьезные симптомы, нужно будет дать знать Спайдеру. Я едва слышу, что он говорит, его голос приглушенно гудит в моем ухе, пока мой мозг пытается осмыслить то, что происходит в моей жизни. Контроль Спайдера надо мной никогда не был таким абсолютным.

После ухода доктора Моника снимает полотенце. Так что теперь мне придется лежать здесь голой бог знает сколько времени, пока Спайдер не вернется. Может ли это стать еще хуже?

Моника встает и берет пустой поднос. — Если тебе снова захочется пописать, кричи.

Затем она уходит, закрыв за собой дверь, не сказав больше ни слова.

Я закрываю глаза, но это ничего не дает для безнадежности, которая глубоко пускает свои корни. Всякая надежда найти с ней общий язык покидает меня, как вода из выжатой губки. Когда-то мы были друзьями, но это время прошло. Она не собирается идти против Спайдера, и она не собирается поворачиваться против клуба.

Пока Спайдер не отпустит меня, я застряну здесь.

Пока он не отпустит меня… или не убьет.

Эмма

В какой-то момент после ухода Моники я, должно быть, провалилась в сон, потому что резко проснулась от звона ключей за дверью и щелчка замка.

Она вернулась?

Игнорируя боль в руках от слишком долгого пребывания в одном и том же положении и острую потребность пописать, я поднимаю голову, заглядывая в ванную. Свет струится через окно, но это желтоватое свечение, которое исходит от огней в задней части здания клуба, а не от солнца.

Сейчас ночь.

Я бросаю взгляд на часы. Скоро будет десять. Прошло уже несколько часов с тех пор, как Спайдер оставил меня здесь. Это он у двери? Если это так, то что теперь будет со мной?

Тревога сжимает мое нутро, съедая любое облегчение, которое я почувствовала бы при его возвращении. Дверь открывается. Спайдер входит и закрывает ее.

— Привет, сладкая. — Положив ключи в карман, он не спеша пересекает комнату, наблюдая, как я ерзаю на его кровати.

Почему-то я думала, что после того, как я была связана здесь в течение нескольких часов в одиночестве, он будет выглядеть по-другому. Он больше не был бы сексуальным дьявольским образом греха, который заставлял мое тело гореть от одного взгляда. Я видела бы только монстра, человека, который не заботится о моем благополучии и видит во мне нечто нечеловеческое, недостойное сострадания.

Неверно.

Он так же совершенен, как и всегда. Пот скользит по его волосам и лицу, смазывая татуированные мышцы на голых руках и выделяя узоры на загорелой коже. На его руках и лице есть намек на покраснение от загара. Этот человек не утратил ни капли своего магнетизма.

Взгляд Спайдера задерживается на выпуклостях моих грудей, на моей промежности, согревая мою кожу, как ласка. Его горло сжимается, а грудь поднимается от резкого вдоха. Моя кровь все еще гудит от осознания его присутствия, мое тело горит под этим голодным взглядом.

Нет. Даже после всего этого, он все еще заставляет мое тело реагировать на него.

Я отрываю глаза и смотрю в потолок, от унижения у меня горят щеки, когда он рассматривает мою наготу. Он скрещивает руки на груди и долгое время молча наблюдает за мной. Не делая ни малейшего движения, чтобы освободить мои конечности, хотя они болят так сильно, что я стону.

— Ты голодна? — его хриплый голос обволакивает меня, проникает в мои поры. — Тебе нужно в туалет?

Вопросы безобидны, но, когда я смотрю на него, в его глазах горят сферы похоти.

Прежде чем я попыталась убежать, он сказал, что думал о том, чтобы трахнуть меня. Это то, что он собирается сделать со мной сейчас? Мои ногти впиваются в ладони от страха, но мое сердце нагревается от той же потребности, которую я чувствовала прошлой ночью, когда он использовал мой рот.

Этот человек — чудовище. Как я могу хотеть его?

— Да. — Я ненавижу, как угрюмо звучит это слово.

Спайдер подходит к краю кровати и убирает выбившуюся прядь волос с моей щеки. Я отдергиваю лицо от его прикосновения, и он одобрительно хмыкает. — Все еще злишься на меня.