Гонка за счастьем - Светлана Павлова

— Ну, я ведь не просто дирижировал — сдавал экзамен, боролся за себя, надрывался изо всех сил, и, кстати, очень недоволен собой — в двух местах можно было сыграть легче, чище, а я перестарался, пережал с эмоциями, громыхнул там, где должно быть сияние, прозрачная игра света, призрачность…

— Не знаю, о чем вы, а я — об общем впечатлении, что гораздо важнее.

— Но специалисты сразу чуют брак…

— Вы работаете не для горстки специалистов, следящих за партитурой и млеющих от отточенности деталей, а для публики в зале, реакция которой и есть единственный критерий оценки, и здесь, смею вас уверить, был единодушный восторг.

— В чем-то вы, конечно, правы, но я ориентируюсь на другой критерий — профессионализм и знаю, что зажечь музыкантов, вдохнуть в оркестр жизнь можно только душой, а она у меня была переполнена от волнения. Настоящий дирижер обязан с этим справляться — на концерте, на сцене все мешающие делу эмоции должны отходить на второй план.

— Не критикуйте себя сверх меры, оркестр звучал потрясающе… а к выходу на публику, наверное, вообще невозможно привыкнуть.

— Может, когда-нибудь я и научусь справляться с собой, преодолею этот страх сцены, но пока что каждый ответственный момент для меня — испытание.

— Да, все приходит с опытом — все, кроме главного — таланта… а он у вас, несомненно, есть… все остальное — дело наживное…

— Спасибо вам, что пришли, я знал, что вы в зале, и это мне очень помогло…

— Я хотела поздравить вас сразу после окончания концерта, но не знала, где искать — закулисный мир для меня в прямом и переносном смысле — полные дебри.

— А я сразу после концерта уехал домой, наш кларнетист живет недалеко, и мы заранее договорились, что он подвезет меня..

— Хорошо, что у вас в оркестре оказался знакомый… Наверное, не так просто приходить в новый оркестр, где никого не знаешь и где может быть любое отношение — вплоть до полного неприятия… особенно, когда предлагаешь музыкантам собственное видение темы, трактовку или новое отношение к уже известной вещи…

— Да, опять вы правы… При всем уважении к музыкантам, волю дирижера они должны воспринимать безоговорочно, иначе ничего не выйдет.

— Дурацкий вопрос — можно ли сносно прожить на одну зарплату?

— Все зависит, сами понимаете, от множества факторов — от имени, таланта, официального поста… Оркестровые музыканты — народ деловой, прирабатывают везде, где могут… у некоторых рабочий день концертом не заканчивается, они тут же торопятся на свои халтурки, что вполне понятно — на одну зарплату может и проживешь, но машины не купишь, это уж точно… Вот и Давид, мой знакомец, мчался в Клуб железнодорожников, это возле моего дома… иногда и сам я поигрываю на танцах, когда у них не хватает пианиста. Там мы и познакомились. Я очень рад, что вы довольны концертом.

— Только вторым отделением. И не пытайтесь больше ни в чем меня переубедить. Вы — гораздо талантливее Красина и, что особенно важно, у вас есть свой стиль. Я теперь не спутаю вас ни с кем. Дайте срок, и вы станете знаменитым, поверьте, будет именно так.

— Ваши слова — просто бальзам на душу. Лучший комплимент в моей жизни.

— Считайте, что с сегодняшнего дня я — самая горячая ваша поклонница. Фанатка. Но пора переключаться на нашу общую тему, было бы славно сорвать подобные аплодисменты и в театре.

— Все воскресенье я думал о том, каким должен быть общий музыкальный смысловой план, ведь видимое, зримое, будет усилено логикой звукового образа, а здесь много разных тонкостей, а иногда и подвохов… Придется еще раз все тщательно пересмотреть…

— Вот и закончим работу, — весело сказала она.

Они сели рядом, гораздо ближе, чем накануне, и произошло это само собой. Случайно соприкоснувшись с его плечом, она на мгновение застыла — весь мир сосредоточился для нее в этом захватывающем дыхание сантиметре… С восторгом и блаженством, в полном потрясении от неизведанных до того ощущений, она снова прикоснулась к этому чуду, а потом, слегка отодвинувшись от него, передохнула, чтобы через минуту-другую прикоснуться снова. Или это сделал он?.. Она полностью перестала себя контролировать — ощущения были такими неожиданными и сильными, что она растерялась…

Так вот как это бывает, думала она. Нужно срочно пересилить себя, я уже ничего не соображаю… ощущение пассивного дрейфа по волнам, которыми кто-то управляет… нет уж, все, держу себя в узде…

Она убеждала себя в чем-то еще, а сама — всецело — была только в этой частичке своего тела, которая, соединяясь с ним, обретала и таила в себе нечто такое, от чего замирало сердце и блаженная истома начинала волнами разливаться уже по всему телу… У нее закружилась голова, и тогда, немного отодвинувшись, она дала себе небольшую передышку, но ее тут же снова потянуло к нему, и сопротивляться уже не оставалось сил… Он что-то говорил, она кивала, с чем-то соглашаясь, хотя фразы, на которые он указывал, что-то с жаром объясняя, просто плыли перед глазами, она пыталась вычитывать их по нескольку раз, не понимая смысла, — просто тянула время, чтобы продлить эту сладостную игру…

Возможно ли такое — чтобы чувствовала только она, а он — нет? Она этого не знала, но точно знала одно — расстаться с ним не сможет… Поняв это, она испугалась — что же теперь делать? Случайно встреченный человек становится таким необходимым, а все остальное просто перестает иметь значение — ей хочется сделаться нечувствительной ко всему, что не относится к нему, забыть о существовании тех, кто еще вчера был ее жизнью… Если бы она была свободна — как все было бы легко…

Но вот и перевернута последняя страница… Лихорадочное состояние неожиданно прерывается выплывшей откуда-то прагматической мыслью, что судьба подарила ей ту единственную встречу, какой никогда больше не будет, такое — не может повториться… Нужно что-то сделать, немедленно; если сейчас она невероятным усилием воли подавит в себе это новое чувство, не пойдет у него на поводу, а встанет и уйдет, как ни в чем не бывало, она навсегда потеряет его…

Отсутствие предшествующего опыта и давняя привычка к умеренности в отношениях с мужем не давали фантазии разыграться и с ходу придумать легкую, непринужденную фразу, которая дала бы возможность продолжить встречи. Она до боли сжала пальцы — мучительно искала слова и, при всей своей словотворческой изобретательности, внезапно покинувшей ее, не знала, как подступиться и начать, потому что все еще сомневалась — нет, не в себе — в нем… Что, если это — ошибка? А вдруг ее активность покажется ему навязчивой?.. Может, у него это — просто манера общения, обычная вежливость, воспитанность, благодарность?..

Пауза затягивалась. Он сидел молча, глядя прямо перед собой, куда-то в стену, и каким-то чутьем до нее вдруг дошло — говорить придется самой, активное начало здесь — не он… И тогда, отбросив все сомнения, она решилась:

— На этом этапе можно закончить обсуждение, но, по правде сказать, мне хотелось бы послушать вашу музыку… живую… и, может быть, имеет смысл вдвоем отобрать что-нибудь из уже готовых вещей?.. Вы не против?