Большие истории для маленького солдата - Бенни Линделауф

– А то, что охотничий рог всегда получает старший сын!

– Что мне было делать? Отдать его Матереубийце?

– Разумеется нет. Ты должен был выбрать старшего Итурбиде или хотя бы того, как бишь его зовут… Теперь же ты наносишь серьезную обиду не только бедному мальчику, но и его бабушке. При этом ты нарушаешь закон. Если наш монтеро менор узнает… ой-ой-ой!

Когда тем утром охотники покинули деревню, свинцовое небо немного прояснилось. Мужчины прикрывали глаза руками, защищаясь от резкого солнечного света.

Биттор все еще стоял на площади. «Эй, ягненок, думай как волк и убивай как волк! – крикнул он вдогонку Ксавьеру. – И не верь, что перед тобой сугроб, пока не увидишь, как он растает до последней капли!»

Народ начал расходиться. В конце концов на площади остались только Биттор и я.

«Ну что уставился, Матереубийца, – рявкнул он. – Иди займись делом».

IV

Всем, кто не участвовал в охоте, было поручено привести в порядок ловушку, в которую загоняли волков. Она представляла собой заграждение из двойного частокола в форме воронки на пологом лесном склоне. Воронка заканчивалась глубокой каменной ямой.

Я помогал очищать ловушку от снега. Но особого толку от меня не было, ведь я все еще передвигался с костылем. Другие же работы – для женщин и стариков – меня не прельщали.

– Почему оставили ветки? Отрывайте! – бранился Биттор. – На колья надо не пялиться, их надо щупать! Как еще проверить их на прочность? Бездельники! Разгильдяи!

Я слышал, как одна из женщин поначалу ему поддакивала, но потом, когда он ушел разбираться с другими работниками, принялась ворчать. Что он о себе возомнил? Они уже много лет ухаживают за этой ловушкой. И до сих пор никто не жаловался. Как-то без него управлялись!

Но остальные позволили Биттору командовать. Они знали, что нет чернее дня в жизни того, кто больше не может быть охотником.

Незадолго до полудня мы услышали первые сигналы охотничьего рожка, сперва робкие, но потом все более энергичные. С другой стороны леса последовал ответ.

Почти одновременно появились загонщики с копьями. Сбежав вниз, они спрятались в закамуфлированных деревянных укрытиях, разбросанных по склону.

– Волк! – кричали они. – Волк!

Все замерли на мгновение, после чего поспешили обратно в деревню: женщины впереди, за ними старики и, наконец, Биттор, который, казалось, не мог решить, остаться ему или уйти, пока монтеро менор не отправил его домой.

У меня же еще с первых колокольных ударов созрел план. Я незаметно отступил в кусты. За ними стояло дерево, на котором я в детстве любил играть. Такое ветвистое, что даже я мог на него взобраться. Оттуда открывался отличный вид на Волчью яму.

Спасаясь от охотников, волк бросился вниз по склону. С поджатыми ушами, но не с поджатым хвостом. Он бежал почти беззвучно, едва касаясь земли. Это был крупный зверь, мощнее большинства волков, пойманных нами прежде, но поражало в нем не это.

Волк был белоснежным.

Словно чувствуя, что его загоняют в ловушку, он петлял из стороны в сторону. Но всякий раз ему отрезали путь.

Ahí, va! Ahí, va!!

Загонщики колотили ложками по кастрюлям, трубили охотничьи рожки, слышались топот и крик. Я видел, как Ксавьер поднял рожок Биттора и прижал его к губам. За несколько часов охоты братишка изменился до неузнаваемости. С темной, блестящей, точно шлем, шевелюрой, он, широко расставив ноги, стоял на огромном дубовом пне и извлекал из рожка глубокий жалобный звук, от которого по спине бежали мурашки.

Вот он! Вот он!

Внезапно белый волк резко свернул вправо и устремился прямиком к Ласкурену, охотнику, который больше полагался на свои недюжинные размеры (в первую очередь на пивной живот), чем на ловкость или смелость. Толстяк испустил истошный крик и что есть мочи ударил копьем по промерзшей земле. Непонятно, что напугало волка – крик или удар копья, только он снова сменил направление и яркой белой вспышкой промелькнул мимо охотника.

Когда зверь вбежал в воронку, все с облегчением вздохнули. Тут и там раздавались победные крики, но монтеро менор следил за тем, чтобы все оставались на своих местах и не расслаблялись. Ведь уже не раз случалось, что по недосмотру волку удавалось-таки унести ноги.

Едва волк миновал первую полосу укрытий, как из них вылезли охотники и погнали волка копьями вниз, в сторону ямы.

С дерева я наблюдал, как он метался в поисках спасения. Но что самое удивительное, хвост его по-прежнему не был поджат, а развевался на ветру, точно серебристое знамя.

После того как, погоняемый охотниками, волк добрался до самого узкого места ловушки, он сжался как пружина, ощерил острые желтые зубы и зарычал. Охотники отступили. Все знали, что загнанный в угол волк смертельно опасен.

И тут он прыгнул, пытаясь вскарабкаться на частокол. До меня донесся скрежет когтей по дереву. Я затаил дыхание, мы все затаили дыхание. Еще ни одному волку не удавалось преодолеть преграду высотой в три метра, но этот, похоже, был готов совершить невозможное. Словно кошка, он взметнулся вверх, и на миг, один-единственный странный миг, глубоко внутри я возликовал, радуясь за волка.

Но затем с глухим стуком зверь рухнул на землю, бросился влево и тут же скользнул в узкое отверстие Волчьей ямы.

Раздался шлепок, отрывистый визг. Потом все стихло.

Редко когда волк так легко попадался в западню.

V

Трактир Гарая был набит до отказа. С раскрасневшимся лицом хозяин разливал пиво, выкрикивая приказания жене и дочерям.

После шести кружек толстяк-охотник Ласкурен принялся хвастать, как зверь чуть не перегрыз ему горло и что лишь ловкий взмах копья… Шатаясь, с красными от дыма и пива глазами, он продемонстрировал свой подвиг. Все засмеялись.

Потом речь зашла о том, что дальше делать с волком.

– Заткнуть ему пасть!

– Связать и протащить вверх по склону, пока с него не слезет шкура!

План провезти волка по другим деревням в долине, как это делалось прежде, встретил единодушное одобрение. Таким образом все могли увидеть зверя вблизи и забросать его камнями или навозом.

Монтеро менор сидел с недовольным видом.

– Волк белый, – сказал он. – Как вы думаете, сколько за него нам даст граф?

Все знали, что граф любит мех. Белый волк – редкость. За шкуру можно было выручить целое состояние.

– Я никому не позволю бить его палками или закидывать камнями, – предупредил монтеро менор. – Поврежденная шкура стоит гораздо меньше.

– Когда же мы его убьем? – спросил Биттор.

– Пусть это сделает граф.

– Можно подумать, что граф