Добрая фея - Вадим Проскурин

Красная точка, символизирующая гражданина Бирюлева, находилась в самом дальнем от входа углу завода. Это плохо — придется брать анчутку у проходной, а там наверняка будет толпа народа. Или, как вариант, устраивать игру в догонялки в индустриальном пейзаже, а потом тащить бесчувственную пришелицу на себе через весь завод. Нет уж, лучше у проходной брать.

Они въехали на автостоянку перед воротами, работающая мигалка разбрасывала вокруг себя фиолетовые отблески. Трудно будет припарковаться…

Джа резко нажал на тормоз, Чарли почувствовал, как натянулся ремень безопасности. Мухтар тявкнул негромко, но недовольно.

— Командир, глянь туда, — сказал Джа.

У самых ворот размещалась особая привилегированная стоянка, сплошь уставленная «меринами», «бумерами» и большими джипами. Грязная синяя «Зафира» смотрелась на ней чужеродно.

— Сейчас проверю, — сказал Чарли и раскрыл на ноутбуке ранее свернутое окно, содержащее краткое досье гражданина Бирюлева. — Да, точно, она самая. Джа, ты молодец, глазастый какой.

— Дык, — сказал Джа.

С одной стороны от «Зафиры» стоял черный «бумер»-семерка, с другой — канареечно-желтый «Хам-мер». Кого-то из них придется подвинуть.

— Поехали, — сказал Чарли.

Джа не стал переспрашивать, куда ехать, на операциях они понимали друг друга с полуслова. «Дефендер» подрулил к ВИП-стоянке, из будки выскочил охранник, его лицо было удивленным и немного обеспокоенным. Чарли опустил тонированное стекло и вытащил удостоверение.

— Комитет общественной безопасности, — сообщил он и махнул красной корочкой перед лицом охранника. — Эта и эта — чьи помойки?

Охранник удивленно поднял брови, он не привык, что такие машины называют помойками.

— Проехали, — сказал Чарли. — Юра, твой выход.

— Э-э-э… А что делать-то? — спросил Юра.

— Колеса пинать! — рявкнул Чарли. — Пошел, быстро, на раз-два!

Юра выскочил из машины как ошпаренный, подбежал к «Хаммеру» и от души, с размаху пнул переднее колесо. «Хаммер» замигал аварийкой и заверещал сиреной.

— В общем-то, спешить некуда, — заметил Огурец. — Объект глубоко на территории и никуда не торопится.

— Молодежь надо воспитывать, — меланхолично произнес Джа.

Юра тем временем пнул колесо бумера, тот не отреагировал. Юра пнул еще раз.

— Да хватит тебе! — крикнул Огурец, высунувшись в окно. — Достаточно!

Повернулся к Чарли и прокомментировал:

— В эфир сигнал нормально идет, просто звук отключен.

Чарли откинулся на сиденье и приготовился ждать.

— Смотри сюда, — потребовал Костя — А лучше потрогай.

Роман Васильевич потрогал и сказал:

— Ёб…

И осекся, вспомнив, что сзади стоит молодая девушка.

— Кто проверял систему? — спросил Костя. Роман Васильевич пожал плечами и произнес виноватым тоном:

— Я разберусь.

— Разберитесь, — сказал Костя. — И чтобы больше такого не было. Я вообще не понимаю, почему до сих пор утечка не началась.

— А запуск когда планируется? — спросил Роман Васильевич. — Ну, чтобы устранить вовремя, надо знать…

— Система уже работает, — жестко сказал Костя. — Устранить надо вчера, а еще лучше — позавчера. У вас есть машина времени?

Роман Васильевич отвел взгляд и ничего не ответил.

— Устранить немедленно, — резюмировал Костя. — И не останавливать аппарат ни в коем случае. Приступайте.

Закончив эту короткую речь, Костя отошел в сторону и вытащил мобильник. Роман Васильевич встрепенулся и жалобно спросил:

— Константин Николаевич, может не надо? Олег Дмитриевич…

— Шкуру с вас спустит, — продолжил Костя его мысль. — И правильно сделает, давно пора. Может, приучитесь нормально работать.

Он был очень зол. Разгильдяйство неистребимо. В стыковочном узле кто-то забыл грязную тряпку, и космический корабль не смог совершить стыковку. В законе о банковском аудите, единогласно принятом парламентом, написано: «за нарушение такой-то статьи на аудитора может быть наложено». Наложено и точка без дальнейших пояснений. А промышленное производство лекарства от рака чуть было не перенеслось на две недели из-за трещины в трубопроводе, которую должны были обнаружить уже три раза, что подтверждено актами проверок с подписями и печатями, причем на двух актах из трех красуется подпись Романа Васильевича. Если бы не Инна, закваска сейчас не бродила бы в биореакторе, а растекалась по бетонному полу грязной лужицей. Хорошо, что Инна попросила взять ее с собой.

Кстати, а почему она попросила взять ее с собой? Значит, она действительно умеет предвидеть будущее? Раньше она никогда не вмешивалась в Костину работу, а теперь, когда потребовалось чудо — сразу же якобы случайно оказалась на месте. Нет, это не случайность.

Телефон в Костиной руке завибрировал, Костя вздрогнул от неожиданности и чуть не уронил его. Посмотрел на высветившийся номер, принял звонок и поднес трубку к уху.

— Добрый день, Олег Дмитриевич, — сказал он. — Как раз собирался вам позвонить, на Романа Васильевича хочу пожаловаться. В трубопроводе Б10 большая трещина образовалась, странно, что закваска не вытекла. Оборудование трижды проверяли, акты составляли, а здоровенную трещину не заметили. Думаю, надо делать выводы.

— Сделаем, — сказал Олег Дмитриевич.

Его голос звучал рассеянно, как будто он думал совсем о другом. Может, алкоголь еще не выветрился?

— Это серьезный вопрос, — сказал Костя. — Придется ремонтировать биореактор на ходу, я уже успел загрузить закваску до того, как заметил трещину. Если сейчас остановить процесс, две недели уйдут коту под хвост. Я не знаю, как Роман Васильевич с этим справится.

— Разберемся, — сказал Олег Дмитриевич. — Две недели — это терпимо, не бери в голову. Это все ерунда. Я с Минздравом только что договорился.

— Поздравляю! — сказал Костя. — Когда начнем официальные испытания?

— Как только, так сразу, — ответил Олег Дмитриевич. — Надо еще кое-какие бумажки утрясти, как утрясем, так начнем. Тут вот еще что, надо начинать рекламу делать. Я с телевизионщиками договорился, программа «Здоровье нации», Первый канал. Съемка сюжета завтра, начало в три часа дня. Где телецентр, знаешь?

— Около телебашни? — предположил Костя.

— Не совсем. Пробей по Интернету адрес, там по карте все понятно, а без карты трудно объяснить.

— А что будет в сюжете? — спросил Костя.

— Обычное интервью, — ответил Олег Дмитриевич. — Говори всю правду, не бойся, если скажешь лишнее — при монтаже вырежут. И оденься поприличнее, костюм там, галстук.