22 июня 1941: тайны больше нет - Арсен Беникович Мартиросян

«Ничего это не значит» — и все тут! Таково мнение специалиста по разгадыванию загадок Третьего рейха и, если не ошибаюсь, также доктора исторических паук. А то, что архив Сталина в момент издания Безыменским его упомянутой книги был еще закрыт, перекочевывая в Архив Президента, куда еще никого не допускали — так себе факт…

В-четвертых, другим особо часто используемым технологическим приемом при вводе фальшивок в научно-исторический оборот является незаметное для постороннего глаза включение в текст рукописи мемуаров авторитетного в общественном сознании лица, искусно составленного в характерной для последнего стилистике фальшивого тезиса (фальшивых сведений) или же просто приписывание ему оглашение в приватном порядке тех или иных якобы фактов, якобы имевших место при его жизни. Обычно это делается либо через публицистику за авторством журналистов, либо через мемуары известных писателей, давно ушедших из жизни, поскольку в их среде нередки случаи завещаний опубликовать такой-то труд только после ухода автора из жизни и не ранее, чем пройдет такой-то срок (к слову сказать, упомянутая книга Симонова имела именно такое ограничение и потому была передана в печать только спустя десятилетие после его кончины). Такая ситуация открывает исключительные возможности для манипуляции с самим текстом, в том числе и для включения в него тех или иных тезисов, которые сам автор при жизни вряд ли бы допустил.

Особая подлость манипуляции в рассматриваемом случае заключается в том, что фальшивку запустили через мемуары писателя Симонова, как действительно «властителя дум того поколения». Расчет прост — кто ж посмеет усомниться в порядочности, честности и объективности известнейшего писателя-фронтовика?! Увы, приходится сомневаться — причина на примере истории с мемуарами того же Микояна была показана, — но не в личной порядочности и честности Симонова, в том числе и как писателя, об этом и речи быть не может (да и не наше это дело), а в порядочности и честности тех, кто столь нагло, подло и цинично использовал рукопись его мемуаров. Ведь никто до сих пор не обратил внимания на то, что, якобы озвучив в приватной беседе с Симоновым такие сенсационные на первый взгляд данные, сам же Георгий Константинович Жуков никогда и нигде об этом не писал, даже в неопубликованных частях рукописи своих мемуаров, которые изданы в качестве приложения к двухтомному изданию «1941 год», более известному среди историков как «малиновка». Ведь куда сподручней было использовать рукопись именно его мемуаров, а не приплетать к этой фальшивой истории известного и авторитетного писателя. Увы…

Приписать хотя бы исходя из того факта, что авторству Г.К. Жукова принадлежит такой, вежливо говоря, жуткий донос на Сталина, который он под грифом «секретно» за № 72с направил в ЦК КПСС 19 мая 1956 г. как проект своей речи на предстоявшем тогда пленуме ЦК КПСС[187]. Но вот беда. Даже в этом, имевшем гриф «секретно» доносе, маршал, который, что называется, «от души» облил несусветной грязью Сталина и свалил на него всю вину за трагедию 22 июня, ничего подобного не написал. А ведь это был самый разгар варварской вакханалии антисталинизма, спровоцированной проклятым докладом пресловутого Хрущёва на Иудином XX съезде КПСС. Ведь запросто, тем более под грифом «секретно», мог такое указать, если оно имело бы место быть в реальной истории. В этой связи небезынтересно заметить, что в упомянутом доносе под грифом «секретно» маршал «вспомнил» и полностью процитировал одну из своих докладных аж от 11 апреля 1941 г. по рутинному тогда вопросу, которую он тогда направил на имя Молотова с просьбой довести до сведения Сталина ее содержание, а вот такой «сенсационный» факт, как ознакомление с якобы взаимными посланиями Сталина и Гитлера, «странным образом» исчез в бездонных глубинах памяти маршала, а через 10 лет после этого не менее странным образом «всплыл»!? Ведь Хрущеву такой факт ох как понравился бы в его совершенно идиотской борьбе с «культом личности».

Более того. Даже ближайший соратник Сталина — Вячеслав Михайлович Молотов, который в тончайших деталях знал все о советско-германских отношениях накануне войны, за 17 лет общения с писателем Феликсом Чуевым не то чтобы ни единым словом, но и даже ни единым даже очень глухим намеком не показал, что такое могло быть.

Сейчас уже ни для кого не секрет, что мемуары маршала Жукова от издания к изданию изменяются и дополняются, причем самым парадоксальным образом, учитывая текущую на тот или иной момент современной истории политическую конъюнктуру. И каждый раз утверждается, что все эти изменения и дополнения делаются по рукописи маршала. Но еще более поразительно, что с каждым разом эти изменения приобретают все более негативный по отношению к Сталину характер. Этот пример действительно широко известен всем историкам, занимающимся историей Великой Отечественной войны, а также просто интересующимся этой тематикой, не говоря уже о том, что не менее хорошо известно, что рукопись маршала получила от военно-партийной цензуры замечаний, рекомендаций и пожеланий к исправлению на 500 страницах. Что в мемуарах маршала сугубо лично от Жукова, а что от этих 500 страниц, состряпанных вурдалаками военно-партийной цензуры и прочих, в том числе и современных, манипуляторов, — крайне запутанная история, требующая особого, тщательного, исключительно скрупулезного исследования. И это не считая того, что и сам маршал зачастую наводил такую тень на плетень, что в ряде случаев и поныне невозможно разобраться или, по меньшей мере, крайне трудно разобраться.

Так вот если маршала вынудили включить в текст мемуаров эпизод, над которым весь СССР в буквальном смысле слова закатывался в гомерическом хохоте, — когда он, маршал и представитель Ставки Верховного Главнокомандования якобы заехал к никому не известному во время войны полковнику Л.И. Брежневу, чтобы переговорить да посоветоваться с ним, то почему при всех странных изменениях и дополнениях якобы по рукописи маршала, которые вносятся от издания к изданию уже много лет после его смерти, не внести также и такое «дополнение», как краткое изложение якобы истории якобы с обменом посланиями, с которой он якобы был ознакомлен лично Сталиным?! Каким это образом фальсификаторы умудрились избежать такого искушения и не использовали вариант с рукописью самого маршала?!

А по той простой причине, что тогда пришлось бы уже от имени маршала стряпать новую фальшивку о том, как он беседовал с Симоновым для включения ее в текст его же, маршала, рукописи, а это дало бы возможность сравнения с тем, что уже было включено в текст мемуаров Симонова. При составлении