Душа полуночи - Дженнифер Элис Ягер

Уже смеркалось, когда мы оставили позади себя густо заросшую часть болота. Последние светлячки жужжали над холмистыми равнинами с обеих сторон узкой тропинки, которая извивалась вдоль окраин болотного ландшафта. Несмотря на шерстяное одеяло, в которое я была укутана, меня до сих пор потряхивало от холода. Все же Лисандр оказался прав. Нам нужно было сделать перевал и высушить одежду на костре. Однако нам повезет, если облака вскоре рассеются и солнце решит эту проблему.

– Это широкая улица там, впереди? – спросила Касса.

– Да, нам нужно туда. Тарос…

Как только я произнесла его имя вслух, голос перестал меня слушаться. Внутри по-прежнему все сжималось, когда я думала о нем, а воспоминания о пытках обрушивались на меня, как снежная лавина. Произошедшее в темнице Харана, пожалуй, еще долго будет меня преследовать.

– Этот Тарос такой же паршивый мерзавец, как большинство мужчин? – спросила Касса. Казалось, она догадывалась, почему слова встали у меня поперек горла.

– Хуже, – сказала я.

– Поверь мне, Шира, люди не сильно отличаются от вас, маров… То есть альб, я хотела сказать.

– Все в порядке.

– Все мужчины – свиньи. Они пользуются тем, что зачастую физически превосходят нас. Они любят относиться к нам как ко второму сорту и достигают своих целей с помощью силы. Просто потому что могут. Ты знала, что в Амберане девушек практически не обучают бою на мечах? К тому же многие из них не умеют ни читать, ни писать. Ведь желание сражаться, получать образование и добиваться собственных целей не подобает для нежного пола. Мужчины считают, что мы должны стоять у плиты и заниматься воспитанием детей.

Я бросила взгляд на Лисандра и остальных мужчин. Касса не упустила это из виду.

– Лисандр не такой, – заверила она меня. – У него доброе сердце. Правда. Однако он принц и привык получать то, чего хочет. К этому относятся и женщины. – Она засмеялась. – Об этом сплетничал весь Амберан. Всегда болтали: «Застегни блузу, иначе попадешь в спальню принца быстрее, чем успеешь моргнуть». А этого не пожелаешь ни одной приличной женщине. Он мог вскружить голову каждой, чтобы потом оставить ее с разбитым сердцем, когда подвернется следующая понравившаяся ему девушка. А какой мужчина захочет жениться на той, кто уже делила ложе с принцем?

– Я понятия об этом не имела, – сказала я.

Я не знала, что женщины Амберана испытывали на себе такое отношение со стороны мужчин. Поначалу мне было сложно заметить какую-либо разницу. Только с течением времени становилось ясно, что их женщины носили больше украшений и более дорогостоящую одежду, уделяли много времени прическам и раскраске лица. По крайней мере, дворцовая знать. Для меня это создавало видимость того, что человеческими женщинами особенно восхищались и почитали их. Однако слова Кассы выставили это совсем в ином свете. Возможно, женщины Амберана так принаряжались только для того, чтобы понравиться мужчинам.

– Да и откуда тебе об этом знать? – сказала Касса, пожав плечами. – Здесь, в Фархире, вы наверняка знаете о нас не больше, чем мы о вас. Какой у вас король? У вас тоже есть принцы?

– Нет никаких принцев. С давних пор в Фархире правит королева. Она посвящает всю жизнь своему народу и остается, как правило, бездетной. После ее смерти выбирают новую королеву.

– Серьезно? – удивленно спросила Касса.

– Да. Мурайя, наша богиня, выбирает новую королеву из народа. – Я бы с удовольствием рассказала, что наивысшая инстанция Фархира – не игрушка в руках мужчин. Но Атура доказал обратное. Из-за него мое представление о благословленной свыше женщине во главе нашего государства – неприкосновенной и безупречной, – трещало по швам. Королеву Валтерну обманули и отравили, она умерла на моих руках, будучи тенью самой себя. А Майла, временно управляющая нашей страной? Либо она добровольно делала то, что требовали от нее Атура и другие мужчины, или позволяла им себя дурачить. Так или иначе, я уже не понимала, насколько мы, альбы, в действительности отличались от людей и их устоев.

– Эй, вы там, сплетницы! Хватит трепать языком! – окликнул нас Эгин. – Вы хоть на дорогу смотрите?

– Видишь? – шепнула Касса. – Мужчины – свиньи. Как один, так и другой. – Она нагнулась в сторону. – Эй, хвастун, мне спуститься и показать тебе, как я умею трепать? А именно рукой по твоему лицу.

– Не надо быть такой обидчивой, – съязвил он.

– Закрой рот, Эгин, – Демиан сделал ему замечание и пришпорил свою лошадь.

Мы добрались до дороги, по которой должен проходить Тарос, чтобы обойти болота. Но в этом месте находилась развилка.

Демиан подъехал к нам.

– Ну что тут? – спросил он.

– Большое количество следов от копыт, – ответила Касса.

Демиан спрыгнул с седла, и мы сделали то же самое. Я еще сильнее укуталась в одеяло. Холод уже добрался до моих костей, а солнце все не показывалось. Роса блестела на траве и моих волосах, небо серое, а прохладный утренний воздух – влажный. Я переминалась с ноги на ногу, чтобы немного согреться.

Демиан присел на корточки, рассматривая следы, а Лисандр слез с лошади и подошел к нам.

– Все в порядке? – спросил он меня.

– Конечно, – ответила я. – Просто немного замерзла.

– Я имел в виду между нами. Мне правда очень жаль. – Его голос был сиплым, почти охрипшим. Я не могла не обратить внимание на то, насколько серьезно он к этому относился и как сильно надеялся на мое прощение. Может быть, он даже хотел, чтобы я забыла о произошедшем на болотах. Он жалел о поцелуе со мной, и я не хотела подавать виду, насколько мне было больно.

– Забудь, – сказала я. – Мы должны найти Сумеречный камень. Сейчас имеет значение только это и ничто другое.

Он кивнул.

– Только ты должна знать, что я не считаю ночных альб виновными. Не их и, прежде всего, не тебя. Все, что я сказал до этого – про мои обязанности и все остальное, – я просто очень разозлился и не думал головой.

Сидевший верхом Эгин выдавил смешок, из-за чего обратил на себя угрюмый взгляд Лисандра.

– Тебе есть что сказать? – спросил он.

– Нет, ничего, – преувеличенно успокаивал его Эгин. – Я всего лишь спрашивал себя, как долго нам придется делать вид, что мы пришли сюда для защиты Амберана, а не потому, что Господин Принц очертя голову влюбился в эту малышку-мара.

Я видела, как внутри Лисандра поднималась ярость. Его мускулы напряглись, руки сжались в кулаки, и прежде, чем я успела попросить его забыть об этом, он уже засуетился, схватив Эгина за рубашку и стянув его с лошади.

– Ты больше никогда не будешь так говорить о ней! – зарычал он и толкнул Эгина на землю.

Эгин пополз от него дальше, Лисандр хотел последовать за ним, но я удержала его за руку.

– Все нормально, – сказала я.