Т-34. Крепость на колесах - Михаил Михеев

— Что будем делать, старшой?

В этот момент Сергей почувствовал, как остро ему не хватает Громова. Все же, не оспаривая его старшинство в принятии решений, Васильич отличался чрезвычайной грамотностью. Мог и подсказать, и покритиковать, и тактично направить. Нынешняя же команда, смелая, верная, ко всему готовая, тем не менее оставалась группой исполнителей. Не было у них пока того авторитета, и парни сами это понимали. А жаль, может, в споре и потоке эмоций было б легче, чем сейчас, в полной тишине и со скрестившимися на нем одном взглядами.

Где-то в глубине души пульсировала старая подленькая мыслишка: зачем тебе это? Не твой мир, не твоя война, не лезь… А главное, если он сейчас скажет молча сидеть и не высовываться, его приказ исполнят беспрекословно. Авторитет у него уже достаточно велик. И потом, все, кто в ближнем кругу, понимают риски, и желание сохранить в том числе их собственные жизни будет принято без отрицания. Прочие же… Их мнение, откровенно говоря, мало кого волнует. Вот только самому-то себе как потом врать будешь? И сможешь ли без отвращения смотреть в зеркало? Ну что, студент, решай!

Сергей вздохнул, протянул руку и взял торчащий из куска масла изящный серебряный нож. Генеральский сервиз, однако… Аккуратно положил нож на палец, посмотрел, что перевесит — рукоять или лезвие. Не бог весть что, но способ успокоиться и немного потянуть время не хуже любого другого. Резко поднял голову, подмигнул верным соратникам:

— Ну, что приуныли? Собираемся, готовимся — и к гансам, с ответным визитом. Поговорим за жизнь, за смерть. Негоже заставлять их ждать и нервничать.

— Старшой, но ведь этого они от нас и ждут!

— Ну да, Томас, этого и ждут. Или что мы сдадимся, или попытки освободить заложников, — Сергей чуть изогнул уголки рта, обозначая улыбку. Знающие его люди после нее предпочли бы куда-нибудь спрятаться. — Но они не ждут, что мы приедем к ним на танках.

Небольшая колонна из пары десятков пленных втягивалась в город довольно-таки лениво. Ну, да и ничего удивительного — усталые люди едва шли, загребая ногами дорожную пыль. Хотя день еще только начинался, чувствовалось, что брели они уже долго.

Стоило отметить, что людей в форме среди них было всего двое или трое. Ничего удивительного — под Смоленском Красная армия бросила в бой все, что имела под рукой. И кадровые части, хорошо обученные и качественно обмундированные, и ополченцев, которых набрали на скорую руку, сунули в руки винтовку да пару гранат и бросили затыкать прорыв. Надо признать, дрались такие эрзац-солдаты храбро, вот только чаще всего не особенно умело. И танковые клинья резали их оборону, как нож масло.

Видимо, конкретно среди этих пленных оказались в основном как раз ополченцы. Таких групп в городок пригнали уже не одну и не две, так что конкретно эта отличалась лишь малыми размерами. Неудивительно, что сопровождали ее только четверо солдат на реквизированных у каких-то крестьян телегах. Двое впереди, причем один просто лежал на набросанном в транспортное средство ворохе сена, а второй правил флегматично плетущейся кобылой, и двое сзади, примерно в таких же позах. Часовые на въезде проводили их безразличными взглядами и вернулись к своим обычным занятиям — много чести обращать внимание на подобную мелочь. Единственная, пожалуй, несуразность — зачем тащить пленных в центр города? Их же размещают на окраине, в старых коровниках, которые русские перестали использовать еще лет пять назад, но так и не снесли. Однако упорядоченные немецкие мозги тут же нашли этому логичное объяснение — наверняка таков полученный конвоирами приказ. Сейчас пригонят это стадо к коменданту, получат соответствующее предписание и потом вновь заставят двигаться, но уже точно туда, куда положено.

Практически сразу вслед за пленными, заставив их шарахнуться к обочине, прогромыхали гусеницами три танка. Легкие, шустрые «панцеры», «двойка» и пара «единиц». Позади козлом подпрыгивал на ухабах грузовичок с тентованным кузовом. Опять же, дело привычное, в городе уже находилось не меньше десятка разнотипных боевых машин и, по слухам, ожидалось прибытие еще как минимум стольких же. Облажавшись с пропажей фельдмаршала, немецкое командование сейчас из кожи вон лезло, демонстрируя вышестоящему начальству свое рвение. Толку от этого было чуть, ясно же, что неизвестные диверсанты, которые разнесли тут все вдребезги и пополам, умчались далеко. Однако же все равно положено, и даже командовал здесь и сейчас целый генерал-майор, хотя, по чести говоря, тут и просто майора было бы многовато. А главное, все понимали, что в одну воронку снаряд не летит, и бронепоезд тихонько не подойдет. А потому, несмотря на произошедшие здесь недавно события, немного расслабились.

Лихо подкатив к немецкому штабу, танки остановились, и из люка головного с выдающей изрядную сноровку ловкостью шустро выбрался гауптман в потертой кожанке. Из второго гроба на гусеницах выбрался танкист в порядком извазюканном маслом комбинезоне без знаков различия, зато с автоматом на плече, и поспешил к гауптману. Внимательный взгляд наверняка отметил бы, что последнему делать в танке вроде бы и нечего — летун, не танкист. Но, с другой стороны, кому особо глазеть-то было? Паре часовых у входа? Так они рядовые, к винтовкам приложение. Им думать в принципе не положено. Тем более шел офицер к ним уверенной походкой человека, знающего, что делает. Молодой… Слишком молодой для такого чина, однако в авиации растут быстро и к субординации относятся чуть иначе, чем другие. А потому часовые лишь слегка подтянулись, как и положено истинным немецким солдатам в присутствии вышестоящих, но этим и ограничились.

У Сергея же, решительной походкой идущего к ним, на душе стало как-то пусто и спокойно. Буквально несколько минут назад он дергался, не рассыплются ли на ходу танки — ни Pz-II, ни, тем более, «единичка» особой надежностью не отличались. Тем более когда моторесурс выработали практически «в ноль». Еще могли их остановить какие-нибудь фельджандармы, да и просто часовые, а у них по-немецки никто нормально не говорил. Даже Ильвес — понимал-то эстонец все, но его акцент был просто жутким. Оставался разве что Плахов — но их штатный переводчик ехал сейчас в передней телеге, в обличье немецкого ефрейтора, все же там шанс вляпаться был повыше.

Впрочем, и без этого вариантов засыпаться хватало. Мог соврать водитель грузовика, у которого они поинтересовались, кто и где в городке расположился. Правда, он как раз вряд ли — во-первых, был в шоке от того, что попал в лапы к русским, да еще когда они на его глазах покрошили все остальные машины колонны вместе с людьми. Да и кололи его жестко… Могли солдаты на въезде узнать машину, покинувшую этот самый населенный пункт всего несколько часов назад. Ну, или опять партизаны могли выскочить, как чертики из табакерки, в самый неподходящий момент. Словом, тысяча и одна мелочь, которую не предусмотришь. Однако же за весь их спонтанный марш-бросок единственной неприятностью оказалась рассыпавшаяся гусеница танка, которую собрали в бешеном темпе. Даже телеги с лошадьми в попавшейся на пути деревне раздобыли махом, благо местные при виде танков попрятались кто куда. И сейчас, когда дело дошло наконец до активной фазы, Хромов уже «перегорел» и надвигался на немцев спокойный, как удав. Селиверстов, чуть отстав, шагал следом.