Саркофаг - Андрей Посняков

Тихомиров рассказал собеседнику все, точнее, почти все, поделился своими мыслями обо всем происходящем – о коконе, о тумане, о Евсеевой банде и обо всем, что сейчас творилось в городе.

Николай Петрович лишь рассмеялся:

– Ну, Максим, ну, выдумщик! Паш, Паш! – Он помахал рукой вышедшему во двор Павлу. – Иди, с нами посиди малость. Максим тут такое рассказывает!

А ничего «такого» Тихомиров и не говорил – все, наоборот, выглядело вполне логичным… как оказалось, только для него самого, недоверчивые и не склонные к фантастическим объяснениям собеседники все поднимали на смех.

– Не, ну ты смотри, а! – Зашедшийся смехом председатель уже вытирал слезы. – Ты только, Максим, не обижайся, ладно? Я вот думаю: проще тут все, гораздо проще. Уж поверь, я постарше тебя и людей знаю получше. Для такого вот беспредела никаких инопланетян не нужно – сами все сделаем, последние двадцать лет только к этому и приучали – человек человеку волк! Падающего толкни, все сам заграбастай, если же не толкнул и не заграбастал – все, ты, как нынешняя молодежь говорит, лох конченый. Если же хапнул, оттолкнул, сожрал ближнего своего без всякой жалости – вот тогда ты на коне, человек успешный! Всякий сам по себе, каждый сам за себя, имеешь возможность украсть – укради, убить безнаказанно – убей, ведь «вы этого достойны»! Общество, Макс, на кучки разбилось давно уже, задолго до тумана этого, кокона, как ты называешь. Оголтелый индивидуализм бал правит – все кругом, за редким исключением, если не волки, так шакалы, а остальные для них – вот мы, обычные люди, – бараны нищебродные… Потому что совести еще сохранили хоть капельку… жаль, таких совестливых все меньше да меньше. Совесть да мораль – она ведь в современном мире вроде как и не нужна, а нужна одна голая экономическая выгода. Давно, давно общество распалось, а туман этот, – думаю, вполне естественного, природного происхождения, – лишь только подтолкнул все. Ну, как домино – вертикально поставленные костяшки одна на другую падают… одну толкни – все и лягут.

– А органы управления как же? Милиция? – не сдавался Максим. – Да хоть те же школы. Слишком уж быстро их выбили, я бы даже сказал – прицельно.

– Ну, школы выбивать тоже не вчера начали – всякими ЕГЭ и прочим.

– Я вам вот что скажу, мужики, – поправив прикрывающую подбитый глаз повязку, вмешался в спор присевший рядом Павел. – Не знаю, как насчет милиции, а администрация точно вся смылась! Денег бюджетных напилили – и свалили по-тихому, как все это началось. А что? Виллы у них по всему миру, дети тоже по заграницам учатся, здесь, в России, ничто не держит.

– А! – Тихомиров поднял указательный палец. – Так ты, Паша, полагаешь, что этот кокон – он в России только?

– Ну, может, еще и в Европе… А в Америке уж точно нет. Туда все и свалили, особенно эти… пиявки финансовые – брокеры, банкиры и прочая биржевая плесень. Я даже думаю, – Павел многозначительно понизил голос, – они и кавардак этот устроили, больше некому! Надували, надували финансовые пузыри, торговали воздухом, а как запахло жареным, устроили этот вот кокон. Их, их рук дело!

– Да-а. – Тихомиров покачал головой. – Интересная версия, ничего не скажешь.

– Эй, спорщики! – помахала с балкона Тамара. – Поднимайтесь, я торт испекла.

– Ого! Из чего хоть торт-то?

– А вы поднимайтесь – увидите.

За тортом – обычным блинником, но восхитительным, из неведомо каким чудом сохранившихся запасов, – продолжали беседу.

От навязших в зубах абстракций, типа кокона и его никому пока не известных творцов, плавно перешли к проблемам более насущным: Николай Петрович пожаловался на стекла, точнее, на их отсутствие.

– Еще один такой демарш – и вовсе нечего вставлять будет! Нет, по сусекам-то, в старых цехах, поскрести можно – что-нибудь да найдется. Но это вовсе не значит, что цеха можно раздербанить до последней косточки.

– Нам ведь особенно-то больших размеров не надо, – задумчиво произнес Павел. – Не два на три.

– Ну, ну, ну? – Председатель обрадованно потер руки. – Вижу, Паша, не зря ты щуришься.

– Это потому что левый глаз подбит, – пошутил Павел и, уже на полном серьезе, продолжил: – Я, до трампарка еще, водителем в фирме «Лето» работал. Часть теплиц там и сейчас действует, а часть, особенно дальние, разбомблены все давно. Съездить посмотреть можно – может, что и найдем? Там ведь не только стекла – и трубы, и еще кое-что. Если бензин на нашу «газельку» найдется…

– Отличная идея! – одобрительно кивнул Николай Петрович. – А о бензине не переживай – сыщем. Что ж ты раньше-то про теплицы эти молчал?

Павел сконфуженно почесал затылок:

– Да как-то не думал даже… Хотя нет, думал – летом еще. А потом вот забыл… Но ближе к лету вспомнил бы обязательно! Так вот со мной бывает… как выпадет снег – живешь как будто по инерции, ничего-то тебе не надо, никуда не тянет, а вот только пригреет солнышко, проталины появятся, грачи, опять же – и снова жить хочется, и снова идеи разные в голове бродят!

– Интересно ты живешь, Паша, – расхохотался председатель. – Как медведь прямо – зимой в спячке, весной просыпаешься.

– Ну ты, Николай Петрович, и скажешь тоже! – Павел, похоже, обиделся, но сразу же оттаял, улыбнулся. – Только это, побыстрее ехать надо, пока сильные-то оттепели не начались, иначе грязищи там будет! Сейчас опоздаем – тогда летом только.

– Вот завтра и съездим. – Востриков усмехнулся. – Чего зря тянуть? Встанем пораньше, по морозцу до складов добредем – машина там всегда заправлена. Только попрошу никому об этой поездке не говорить – тебя, Тамара, тоже касается. Так, на всякий случай.

– Ага! – усмехнулся Максим. – Вот и ты, Николай Петрович, я смотрю, не очень-то веришь в случайности типа наших выбитых окон…

– Не Евсеевы это, – отмахнулся председатель. – Говорил же уже. А если и Евсеевы, то из мелочи – так сказать, народное творчество. Из зависти все, мужики, из зависти! Соседушки наши пронюхали, что мы чуть-чуть получше их живем, и начали гадить. Вполне в наших традициях, и ни туман тут ни при чем, ни Евсей, ни твои, Макс, инопланетяне…

– Да не знаю я, кто они! Может, наши.

– Во-во, – тут же поддакнул Павел. – Финансовые жучки – брокеры эти самые. Так что, Петрович – завтра, значит, едем?

– Едем, едем – если кто проспит, лично зайду разбудить, ясно?

Никто не проспал, еще засветло, как и уговаривались, Павел с Максимом ждали Николая Петровича у подъезда. Дошли до «газели» быстро и без происшествий – кому охота искать себе на задницу приключений, нападая на трех здоровых мужиков, тем более, что у одного из них за плечами явственно торчало ружье?

Уселись в кабину, завели грузовичок, поехали – баранку крутил Павел, выключивший фары, едва только выехали из города.

– На всякий пожарный! Тем более – и светает уже.

Добрались быстро – да и что тут ехать-то было? Обнаружив нужную повертку, водитель свернул прямо в смерзшуюся грязь и, проехав еще метров сто, остановился около каких-то развалин.