Четыреста килознаков - Татьяна Рябинина

сдержала ухмылку, представив эту сцену. Хихикать, глядя на достоинство мужчины, — ну это было бы вообще днище. Как химическая кастрация. Объясняй потом, что неправильно понял.

— Как ты хочешь? — спросил Ник, выдвинув ящик тумбочки и ритуально шелестя фольгой.

Что?!

Вот тут я реально растерялась. Двадцать с лишним лет активного секса, два раза замужем, почти десяток мужиков в анамнезе — я думала, меня уже нечем удивить. Если только какими-то совсем уж экзотическими практиками. Но этот простой вопрос поставил в тупик. И вовсе не потому, что хотела сразу и первое, и второе, и компот, и можно без хлеба. Просто мне никто его никогда не задавал. Ну вот правда. Либо я подстраивалась под мужские желания, либо сама говорила: хочу вот так. Но, твою мать, почему до сих пор никому не пришло в голову меня об этом спросить?!

— Все равно как, только хочу тебя видеть.

У меня были свои любимые позы, но тут никогда не знаешь, как получится с новым партнером. Так что… пусть сейчас выбор будет за ним. Главное — лицом к лицу. Для меня это было важно. А еще…

Извини, дорогой, я не стала бы говорить, но ты сам об этом начал.

— И, если можно, побыстрее.

Глаза у него стали как у совы, я не выдержала и рассмеялась.

— Ник, я люблю долго. И вообще… по-всякому. Но сейчас достаточно пальцем дотронуться — и все, финиш. Поэтому всякое разное — потом.

Он тоже рассмеялся, как мне показалось, с облегчением. Наверняка и сам думал об этом: не опозориться бы скорострелом.

— Просто скажи, — попросил тихо, и я поняла.

— Хочу тебя… очень.

Мягко надавив, Ник заставил меня лечь на спину, закинул мои ноги себе на плечи, подложил ладони под поясницу. Вот она — та магическая секунда, когда глаза в глаза, вдохнуть поглубже, и…

Когда-то я прыгала с тарзанки. Очень похоже: уже стоишь на вышке, а под тобой бездна, так и тянет к себе. И страшно, и знаешь, что вот сейчас будет дикий восторг свободного падения.

Он вошел так глубоко, что перехватило дыхание. И тут же — оказалось достаточно всего одного движения! — меня скрутило в огненную спираль, растаскивая на атомы во все концы вселенной.

Ну не-е-ет!

Хотя, собственно, почему нет, если с каждым толчком, мощным, полным, по всему телу снова прокатывались медовые волны? Пусть не такие сильные, как первая, но не менее сладкие — а может, даже и более, потому что тягучие, долгие, горячие. Я кусала губы, стонала, едва не срываясь в крик, впивалась ногтями в простыню — а хотелось в его спину! Встраивалась, вписывалась, вливалась в ритм, навстречу, как в танце.

Так, еще! Еще!

Смогу еще раз?

Ну же! Пожалуйста!

И как будто предугадала его судорожный стон и крупную дрожь, снова срываясь в бездну — навстречу. Мы перетекали, переливались друг в друга, сквозь кожу, кровью по артериям, по венам в сумасшедшем биении пульса, из сердца в сердце, замыкая круг.

И никогда еще свое имя — сказанное вот так, хриплым шепотом — не казалось мне волшебным, похожим на заклинание.

Невероятно, невозможно…

Нет, возможно.

Все — возможно!

Глава 22

— Это было как… не знаю… как наваждение какое-то.

Мой телефон остался в сумке, но на тумбочке на ковре из моих шпилек лежали часы Ника. Я протянула руку, взяла, посмотрела.

Половина пятого. Уже хотелось спать, но так жаль было разрывать этот волшебный круг. Так тепло, уютно, нежно. И желание еще не до конца ушло, хотя сил уже не осталось. Если раньше было как перед грозой, то теперь — словно после. Солнце выглянуло, но где-то еще ворчит гром. Вот так лежать, обнявшись, лениво ласкать друг друга, говорить о чем-то. И завтра все будет, но это уже завтра… уже другое.

Я положила голову Нику на грудь, и он поцеловал меня в висок.

— Когда? — уточнила, устраиваясь поудобнее. — Наваждение?

— В лесу. Ты остановилась, я увидел, что женщина за рулем, еще подумал: вот дурочка, разве можно так, мало ли. А если бы это был не я, а маньяк какой? Подошел, ты открыла окно, заглянул. Знаешь, я ведь даже тебя толком не разглядел. Немного от приборов света, немного от фар и аварийки. Может, ты страшная. Или старуха. Но как будто что-то случилось. Нет, не всякие там искры, молния или ядерный удар…

— Стало трудно дышать? — я вспомнила этот момент и свои ощущения.

— Да нет. Просто… стою и смотрю на тебя — в темноте. Ни хрена не видно, но не оторваться. Пока ты не вышла. Ты трос достаешь, а я пялюсь тебе в спину, как дурак. И стояк зверский просто.

— Ну да, и правда маньяк, — фыркнула я. — На незнакомую бабу, которую даже толком и не рассмотрел.

Как там Нинка и Джо сюжет делили? Что-то было такое про секс с незнакомцем в сугробе.

— И злюсь на себя, и понять ничего не могу — что за хрень. Никогда такого не было.

— Наверно, какие-то частоты совпали. И кое-кто раньше тебя смекнул, что к чему, — предположила я, накрыв кое-кого ладонью. — И что было дальше?

— Что дальше? — усмехнулся Ник. — Пошел снег копать. Но не особо помогло. А когда ты меня вытащила, еще больше клинить начало. Прямо вопило в голове, что надо познакомиться, телефон взять. И сразу: да на фига ж мне это? В результате запомнил номер машины. Решил, что если не отпустит, то попрошу гайца знакомого по базе пробить.

— А если б это была не моя машина, а по доверке?

— Ну… значит, не судьба. А ты взяла и свалилась в канаву. Побежал вытаскивать, и тогда окончательно подбило. Особенно когда ты обратно падать собралась, и я тебя поймал. Держу и не могу отпустить. Еще свет от аварийки адский какой-то. И пахнет от тебя…

Я начала тихо хихикать.

— Ты чего? — удивился Ник и положил руку мне на грудь.

— Да, и свет адский, и я от твоего запаха тоже улетела. Вот уж точно, дураки друг друга по запаху нашли. Ты мне лучше вот что скажи. Все хотела спросить, но как-то не получалось. Я ждала, что ты позвонишь, а ты взял и сам объявился. Якобы мимо ехал. Соврал, да? Ну ладно, допустим, узнал адрес по телефону или по номеру машины, неважно. Но ведь если хотел меня увидеть, мог просто позвонить. Я же могла по этому адресу не жить. Или меня дома не оказалось бы.