Фокус-покус, или Волшебников не бывает - Татьяна Веденская

– Поздравляем с пополнением! – подлетел к даме ведущий. Он помог ей усесться на диван, разразился комплиментами в адрес младенца, а дальше последовала душещипательная история о том, как женщина металась, все было бесполезно, пока она не встретила целителя Страхова.

– Это неинтересно, – пробормотала Василиса. – Я видела много раз.

– Перемотай, если хочешь. – Пашка поднес руку к экрану и перетащил «бегунок» программы куда-то на середину. Вторая половина программы, какие-то новые герои и героини, эксперты, высказывающие свое мнение, ругающие или, наоборот, радикально одобряющие методы экстрасенсов, которые «порой делают то, что не находит объяснения у современной науки».

– Еще дальше?

– Оставь, уже недолго осталось, – заверил ее Павел. И действительно, через секунду ведущий программы вдруг встал и с загадочным видом подошел к краю студии.

– Я, конечно, не экстрасенс, но тоже умею делать маленькие чудеса. – Ведущий хлопнул в ладоши, и на экране появился Ярослав. Дешевый трюк, монтаж, но зал захлопал так, словно целитель и правда появился из воздуха. Наверное, этот момент – реакцию зала – режиссер перезаписывал несколько раз. Студия всегда готова к таким затеям, с удовольствием в них участвует. Все же понимают, что это только шутка. Телевидение.

Однако программа продолжалась. Девушка не могла вспомнить этой съемки. Когда это сделали? Первый канал? Она бы запомнила.

– Расскажите нам о себе. – Ведущий подсел к Ярославу, который вольготно и изящно расположился на небольшом диване по центру. Звезда всегда сидит в середине.

– Нечего рассказывать, – улыбнулся он. – Я мало что знаю о себе.

– Зато ваши клиенты хорошо знают, на какие чудеса вы способны.

– Я рад, что могу помочь людям, – скромно улыбнулся Страхов. Василиса с трудом дышала. Волнение и слабость делали свое дело, и голова закружилась от одного взгляда на любимого.

– А люди рады, что вы есть на свете. Расскажите нам о своих последних чудесах. С кем вы работали?

– К сожалению, обязан хранить полнейшую конфиденциальность, – покачал головой Ярослав. – К примеру, если бы вы обратились ко мне по поводу здоровья, разве бы захотели, чтобы я кому-то об этом рассказал?

– У меня что, проблемы со здоровьем? – притворно заволновался ведущий. Василиса усмехнулась. Интересно, каким образом он добрался до личных медицинских файлов этого щеголя? Кто ему их продал?

– Вы действительно хотите знать? – неожиданно посерьезнел Ярослав. – Еще не время. Не здесь и не сейчас.

– Договорились! О моих проблемах поговорим после съемки, а сейчас… у нас в студии есть кое-кто, кому тоже довелось испытать на себе вашу таинственную силу. Встречайте, Дарья Краснова!

Зал захлопал, и, к изумлению Василисы, на подмостки студии вышла 6090, та самая девица из ресторана, одетая в длинное облегающее платье, легкой походкой пересекла зал и подсела к Страхову. Тот улыбался лучезарнейшей из своих улыбок. Вася сжала зубы. Она почти перестала слушать то, что говорила девица. Смотрела на ее словно танцующие в воздухе ладони, на пальцы, увешанные перстнями. Какой-то благотворительный фонд. Какие-то добрые дела. Рука в перстнях, которую эта вертихвостка кладет сверху на руку Ярослава. Благодарит. Василиса сжала зубы.

– Ты ее знаешь? – нахмурился Павел.

– Она его любовница. Я так думаю, – прошептала девушка. – Я не знаю. Не хочу на это смотреть.

– Выключить? – сощурился тот. Василиса сделала несколько глубоких вдохов.

– Нет. Не выключай.

– К слову говоря, не факт, что она его любовница.

– Это ничего не доказывает.

Шоу разворачивалось дальше. Вот ведущий включает сюжет о благотворительном фонде, который заботится о больных детях и поставляет бесплатные лекарства от рака в какие-то больницы. Все умиляются, кто-то даже утирает слезу. Дарья Краснова благодарит Страхова за то, что он изменил ее жизнь. Фактически спас.

Понять, что именно сделал Ярослав для этой особы, невозможно. Она говорит только общими фразами, но все понимают – речь идет о большом чуде. Дарья подтверждает – она не представляет, что бы делала без помощи целителя. Способности его безграничны. Буквально читает в душах людей.

Аплодисменты. Улыбки умиления. Ведущий подсаживается к ним, кивает, говорит, что всегда считал – наука слишком ограничена в своих возможностях. Есть ученые, которые фактически уже бы могли изменить лицо нашего мира – они открыли торсионные поля, передающие информацию со скоростью больше скорости света. Но их изобретения никому не нужны. Ученые академики, особенно на Западе, просто боятся. Ведущий уверен – просто не хотят поставить под удар традиционную науку.

– Так вот ведь и Галилео сожгли, – проговорил ведущий.

Дарья Краснова кивнула улыбнулась. Аудитория зааплодировала, а Страхов продолжал сидеть, погруженный в себя, отстраненный и прекрасный. Снежная королева, видно, заколдовала его, и он всю свою жизнь посветил тому, чтобы сложить слово «вечность» из кусков льда. Пустой и холодный, но при одном взгляде на него у Василисы закипала кровь.

– Сожгли, вообще-то, Джордано Бруно, – пробормотала она, и Пашка усмехнулся.

– Безумие, да? Мракобесие и джаз. Торсионные поля[9], да? Ты, кажется, писала об этом?

– Нет, – покачала головой Вася. – Но напишу. Я собирала материалы.

Страхов слушает столь же уверенную, сколь и безграмотную, речь ведущего спокойно. Василиса знает, что в глубине души он угорает со смеху. Ярослав знаком с физикой – ни один объект не может лететь со скоростью света. Василиса знает цену всем этим «открытиям», он живет ими, использует их для извлечения прибыли – и хорош в этом. Да! Ярослав – лучший.

– Познание бесконечно, – соглашается Страхов. – Нужно только держать свое сердце открытым.

Василиса вздрагивает и сощуривается. Хочет, чтобы держала сердце открытым? Перед ее глазами вдруг возникает перекошенное от ярости и любви безумное лицо женщины в серой куртке. Она заносит над Василисой свой нож. Где он был, когда ее убивали!

– А что сказать о вашем сердце? – улыбается ведущий. – Нашел ли целитель Страхов свое счастье?

– Я, к сожалению, одинок, – отвечает тот, ни на секунду не замешкавшись, не задумавшись. Василиса чувствует, что задыхается, но не может пошевелиться.