Псих - Игорь Сотников

подобную целеустремленность, всё же имея более живой характер, ещё несколько раз порывался с места для того, чтобы кое-кому звездануть по его ухмыляющейся роже – и он даже в конце вечера решительно поднялся с места, чтобы осуществить свой план, но неожиданно для него самого (и к счастью для Виктора, кого Илья назначил смертником, и который ничего не подозревал об этих страшных намерениях Ильи), всё несколько вышло из-под контроля.

И вот он, вначале свободно двигающийся в пространстве, а затем – почему-то? – пробирающийся сквозь непонятно откуда здесь появившийся кустарник, вдруг оказывается не в ресторане, а уже напротив офиса того злополучного страхового агентства, в окно которого без промедления летит камень…

К удивлению самого Ильи, находящегося здесь – как ему казалось – всего лишь в качестве наблюдателя (но как оказывается, не всё так просто и в этой жизни всегда есть место чуду, к которому своё, прямое отношение имеет Илья, одновременно наблюдающий и бросающий этот камень в окно офиса), камень попадает точнёхонько в центр стекла, которое, не обладая свойствами камненепробиваемости, разбивается на мелкие осколки.

После чего Илья уже видит себя улепётывающим отсюда в какую-то мрачную даль, такую тёмную, что его глаза уже не могут ничего разобрать, при этом окружающий воздух так тяжёл, что его веки уже не могут сопротивляться этому давлению извне и постепенно закрывают его глаза, которые тоже не выдерживают трения об эту среду, и без прикрытия их защитным вековым куполом, засыпают сами в себе и по себе…

Глава 8

Сущая суета сует везде свой нос суёт

– Nihil verum, est licet omnia, но только anno, aetatis suae (лат. ничто не истинно, всё дозволено). – Находясь под защитой сводов замка «Славы», заявляет Астарота, делая круги вокруг внемлющего ему Аббадоны. И хотя Аббадона, в своём распоряжении имел целый арсенал противодействий, которые только стоит ему захотеть, то от Астароты и его смрадного духа не останется (а это, из-за его вонючести, не так-то просто сделать), он всё же не мог их применить здесь, в этом замке комитета «Славы», и не потому, что не хотел, а оттого, что был лишён этой возможности, как и все те, кто имел неудовольствие попасть сюда на разговор с Астаротой.

Что же касается самого замка «Славы», то он, будучи под чутким руководством Астароты, как он сам говаривал, занимался инквизицией всех подоплёк восстания, приведшего к поражению ангелов во главе с Люцифером. В своё время, этот обладающий своим обезоруживающим свойством замок, как говорят, был построен самим Люцифером. И стоило только в него попасть, хоть ангелу, хоть демону, то защитное поле замка, лишало его всех его привилегий перед лицом истины, которая, как говорят, была применена в строительстве этого зловещего для всех замка, в который даже сам Люцифер, не осмеливался надолго заглядывать.

Конечно, ходили свои мифологические кривотолки по поводу того, откуда всё-таки зародилась эта мысль, построить это страшное орудие в руках Астароты, но все они бледнели перед истиной, о которой все догадывались, но никто не смел её произнести вслух. На что, правда, так и не был найден точный ответ, но многие склонялись к тому, что раз истина всегда находится в руках Господа, то, всего вероятней, тот, каким-то обходным и даже возможно, обманным путём, опрыснул фундамент этого замка. После чего, уже со временем, как только были обнаружены подобные свойства стен этого учреждения, то было и принято решение использовать его, в иезуитских целях этого Астароты, везде ищущего ведьм или вернее сказать, свою сгинувшую от него ведьму.

А кто спрашивается, виноват в том, что его ведьма сама попала под молот. Так что, все вопросы к Шпренгеру или же к Крамеру, за которыми, далеко и не надо ходить, когда они в восьмом круге не только прохлаждаются, изобличая несовершенство методов дознания, но и даже, со своим прецедентным правом, учредили свою партию «Крамер против Крамера».

Правда, ходит ещё одна версия источника такой допечности до всего Астароты, имевшего свои виды на одну ведьму, к которой он постепенно подбирался, видя в ней свою Астарту. Где уже казалось, что Астарота сможет завладеть её душой, как вдруг она, попав к этим мясникам из штата Крамера, неожиданно проявила себя совсем иначе, а не так, как того ожидал Астарота. Так впервые, за всё своё существование, Астарота не сумел разглядеть в ком-то и в частности в ней истинной сущности. Ну а эта, приговорённая к проруби ведьма, так и пропала в ней, из чего не было ясно, взмыла ли она вверх в небеса или же бродит где-то земле. После чего, ненавидящий всё и вся Астарота, со всеми своими мировыми подозрениями в измене, не способный изменить положение дел, стал самым метущимся демоном ада. Что как раз и нашло отклик у Люцифера, чей трон, в последнее время стал испытывать неустойчивость, в связи с брожением в рядах падшей братии, которую всё меньше устраивало такое приниженное положение дел и которая уже даже начала требовать реформ.

Тут то и был запущен этот репрессивный аппарат во главе с Астаротой, который должен был умерить пыл этой мятущейся падшей братии, где для самого Люцифера, он был тем инструментом, способным оказать давление или если что, убрать тех неугодных, кто слишком высоко задирает свою голову; а таких надо признать было не счесть.

А ведь в последнее время обострился конфликт между двумя непримиримыми партиями, состоящими из бывших херувимов и серафимов. И хотя Люцифер, как бывший архангел лика херувимов, в тайне сочувствовал и оказывал поддержку своей партии, ему, тем не менее, для сохранения единства, требовалось сохранять хотя бы видимый нейтралитет, из-за чего ему и приходилось балансировать между этими партиями. Но эта была лишь одна из видимых проблем, стоящих на повестке дня. При этом мало кто знал и помнил о существовании союза четырех мятежных духов, который стал основой для восстания ангелов, после поражения которых, только Люцифер, один единственный из четырёх великих духов и остался на слуху; но сам Люцифер прекрасно знал, что это не так.

Так одного из четырёх – Белиала, он, назначив министром без портфеля, тем самым лишил всех постов, что в свою очередь, привело к тому, что Белиал перестал иметь каких либо существенных рычагов влияния, ну а здесь слабых не видят и Белиал, можно сказать, стал только номинальным слагаемым власти. Во второго, когда-то бывшего единым целым, духа Дьявола-Сатаны, он вбил кол и тем самым, разделив этот мощнейший дух, создал