Fashionopolis. Цена быстрой моды и будущее одежды - Дана Томас

В 1972 г. Kurabo, фабрика в соседнем Курасики, начала ткать деним – также впервые в Японии, – вызвав самую настоящую джинсоманию. Появились и другие бренды, все с названиями на американский манер, например Bison и Big Stone. Продажи джинсов японского производства подскочили с 7 млн пар в 1969 г. до 45 млн в 1973 г. Фолк-певец Джон Денвер выступил в рекламном ролике лейбла Big John, для которого написал джингл. Скоро 70 % всех японских джинсов поступало из Кодзимы – «священной земли джинсов»[355].

Насколько японцы любили свои американские копии, настолько же они жаждали иметь оригиналы. Они были убеждены, что американский деним имеет наивысшее качество – в первую очередь селвидж, изготовленный на коуновской фабрике White Oak, – и почитали все, что стояло за этим предметом одежды: образ жизни, опыт – все то, что так тяжело достается.

В 1980-е гг. японские «старьевщики» обшаривали блошиные рынки и секонд-хенды Соединенных Штатов, охотясь за старыми Levi’s, Lee и Wrangler, обычно стоившими меньше $20 за пару[356]. Джинсы перепродавались в Японии по сумасшедшей цене – иногда в пятьдесят раз дороже, чем уплатил перекупщик за рубежом.

Винтажные джинсы предназначались не только для того, чтобы их носить; они вдохновляли новые японские версии. В Осаке пять производителей марок для бутиков стали разрабатывать первоклассные интерпретации американских классических моделей из окрашенного вручную селвидж-денима, сотканного на ткацких станках с шириной полотна 27 дюймов, и дополненных старательно выисканными деталями, например подпружными пряжками из Франции[357]. Одна компания дошла до того, что заявляла, будто использует старинные станки, купленные у White Oak, хотя впоследствии эксперты опровергли эти «россказни чистой воды»[358]. Osaka Five воспроизводила проверенный временем оригинал – а именно 501 – настолько точно, что было трудно отличить старую пару от новой. Джинсы в стиле «новый винтаж», изготовленные в Осаке, породили массовый культ.

Пока не сказал свое слово город Кодзима.

Сегодня автобус с обтянутыми джинсовой тканью сиденьями доставляет туристов от железнодорожной станции в центр города, где можно посетить музей джинсов и пройтись по Джинс-стрит – пешеходной улице с оформленными на американский манер бутиками, где продается джинсовая одежда местного производства, и закусочными, предлагающими мороженое «Синие джинсы» – ярко-голубую массу, вкус которой напомнил мне «Пикси Стикс»[359].

Звездным брендом Кодзимы является Momotaro Jeans, кустарная линейка селвидж-джинсов, представленная в 2006 г. местной фабрикой денима Collect Co. и названная в честь героя японской сказки – мальчика, родившегося из персика и воспитанного бездетной парой. Логотип бренда – очаровательное изображение пухлого парнишки с черными стриженными под горшок волосами, вылезающего из мясистого плода. Momotaro шьет в год всего лишь 45 тыс. пар селвидж-джинсов из сотканной на станке и окрашенной натуральным индиго ткани. Бренд продает их примерно по $300 за пару в избранных магазинах мира и онлайн и сводит фанатов денима с ума.

Одним туманным весенним утром 2018 г. генеральный менеджер Momotaro Тацуси Табути, приветливый мужчина тридцати трех лет в униформе «джинсоманов» – простой белой футболке, джинсах селвидж (в его случае – Momotaro), подвернутых, чтобы был виден шов, и черных рабочих ботинках – повел меня осмотреть комфортабельную фабрику на окраине Кодзимы[360]. Деним Momotaro ткут на девяти сорокалетних челночных станках Toyoda – старых рабочих лошадках, сконструированных японским текстильным промышленником Сакити Тойодой, отцом основателя Toyota Motor Corporation. Станки стоят на полах, выстланных деревянными досками, которые гасят вибрации и позволяют двигать их. Шум стоит оглушительный. «Эти машины больше не выпускаются, – прокричал мне Табути. – На заднем дворе мы храним старые машины на запчасти».

Каждый станок дает приблизительно 50 м селвиджа в день. Хлопок поступает из Зимбабве. Большая часть индиго выращивается и ферментируется в Окинаве или Токусиме и имеет «наивысшее качество», по словам Табути. Я пощупала ткань так, как учила меня на Première Vision технолог по тканям Mary Katrantzou Рафаэлла Мандриота. Поверхность была шероховатая и имела несколько дефектов.

«На этих винтажных станках можно ткать более неровный деним, что придает ткани свою прелесть, когда она со временем изнашивается, – объяснял мне Табути, пока мы шли через ткацкий зал. – Мастера советуют нам, какую машину использовать для получения нужного эффекта, потому что у каждого станка своя индивидуальность. Станки старые и шумные, зато мы можем менять толщину ткани, количество утков и натяжение основы – это очень тонкие настройки, позволяющие вносить мельчайшие изменения в ткань. Поэтому японский деним так высоко ценится».

В швейном зале я заметила пару семидесятилетних черных швейных машин Union Special с оверлоком – позаимствованных с американской фабрики Levi’s, закрытой Марино. Там была и более новая бежевая Union Special – 1970-х или около того – для прошивки бокового и шагового швов тамбурным швом. «Когда джинсы стираются, тамбурный шов садится, как и деним, – это преимущество», – прокомментировал Табути. Он добавил, что у него есть «хорошие механики», чтобы чинить все машины Union Special, когда понадобится. Эти джинсы, говоря языком модной индустрии, были одеждой массового производства от Momotaro.

В 2016 г. Momotaro предложил свою версию кутюр: джинсы, сшитые на заказ вручную из денима, сотканного на старинном ручном станке для кимоно из Киото.

Табути сказал мне, что это был ответ Momotaro на очевидное промышленное перепроизводство джинсов. Из шести миллиардов ежегодного объема выпускаемой продукции ровно двадцать – шедевры ручного труда с ткацкого станка для кимоно от Momotaro. «Мы хотели создать идеальные джинсы», – объяснил Табути. «В Японии существует традиция ручного ткачества», и работа на станке для кимоно «сохраняет эту технику».

Мы направились в магазин Momotaro на Джинс-стрит, где находится станок, чтобы увидеть демонстрацию его работы. Двадцатишестилетний Кадзуки Икеда, привлекательный молодой человек в джинсовом костюме от портного (с тщательно сложенным белым платком в нагрудном кармане пиджака), голубой рубашке с запонками, с синим галстуком и в отполированных туфлях ловко управлялся со станком, толкая вперед бёрдо, пробрасывая челнок и вновь притягивая бёрдо к себе: санк, санк. Снова движение от себя, проброс челнока, движение на себя: санк, санк. Он пять лет учился у мастера, чтобы освоить эту технику. Для правильного плетения и равномерного натяжения нити каждое движение он должен совершать с одинаковым давлением. За восьмичасовой рабочий день он может соткать 70 см денима. Рулон – 50 м. «Станки для селвиджа медленные, – шепнул мне Табути, когда мы наблюдали за работой, – но станок для кимоно еще медленнее».

Наивысшее качество очевидно и для глаз, и на ощупь. Волокно круглое в сечении – машины для массового производства его сплющивают – и дает ощущение пышности. Нужно три месяца, чтобы соткать один рулон ткани, – отсюда и выработка: двадцать пар джинсов в год. Несмотря на цену в 200 тыс. иен, или около $2000, на них есть лист ожидания. В середине 2016 г.