Красная глобализация. Политическая экономия холодной войны от Сталина до Хрущева - Оскар Санчес-Сибони

Челябинска, Свердловска и всей Украинской ССР с целью выяснения, были ли сделаны запросы в ГКЭС, деловые письма с просьбой разработать способы обеспечения подотчетных им заводов всеми необходимыми для работы ведомства помощи материалами и оборудованием[331].

Тем не менее за логистическими провалами СССР можно упустить более важную деталь: советская помощь, пусть даже безусловно щедрая для не располагающей большими резервами нации, не составляла огромную сумму. Подсчитано, что с конца Второй мировой войны до своего развала Советский Союз предложил экономическую помощь в размере 68 млрд долларов, из которых примерно 41 млрд долларов были предоставлены до развала – это примерно столько же, сколько Израиль получил от США в течение аналогичного периода[332]. И вновь Индия служит хорошим примером. Принято утверждать, что во время холодной войны Индия склонялась к советскому лагерю или что советская помощь была причиной и результатом этих тесных отношений[333]. Дипломатические заявления Хрущева и премьер-министра Индии Неру, а также один или два громких проекта помощи часто приводятся в качестве доказательств этой точки зрения. Это свидетельствует лишь о пропагандистском успехе советской помощи, убедившей даже представителей академического истеблишмента и вместе с ними впечатлительных сотрудников ЦРУ Действительные цифры, представленные на рис. 9 и 10, говорят о другом.

При обсуждении помощи и политической лояльности Индии широкие рамки конфронтации сверхдержав вновь ведут нас по ложному пути. Я буду отстаивать точку зрения, согласно которой изначально слабое положение Индии и стран третьего мира в мировой экономике в большей, чем другие факторы, степени определяло их действия на мировой экономической и политической аренах. Советский Союз не надеялся и не мог надеяться встать на место Запада в качестве поставщика помощи и главного экономического партнера, предлагающего геополитический союз, – для советского руководства это представление было самонадеянным и абсурдным. Лидеры стран третьего мира, быстро осознав пределы возможностей советской власти, также не очень рассчитывали на изменение экономической ориентации. Более того, это создало бы их стремлению к независимости непреодолимый барьер. Только воспаленное воображение американских политиков, вооружившихся тревожными оценками ЦРУ, в которых можно усомниться, экономической мощи СССР, поддерживало эту идею. Расширение списка торговых партнеров, особенно за счет тех стран, которые не являются изначально враждебными, было экономически целесообразно; предоставление средств, которые ускорят реализацию нормальных, прибыльных торговых отношений, являлось разумным планом. Это единственные рамки, в которых советское руководство рассматривало свою политику помощи. Существовало также смутное представление о воспитании рабочего класса, который, естественно, стал бы сообщником в реализации цели СССР; однако это была далекая греза, от влияния которой советское руководство освободил накопленный за полвека опыт.

Рис. 9. Использованные советские займы Индии в 1951–1966 гг. (в млн рупий)

Источник: Экономический обзор 1966-67 гг., Министерство финансов, правительство Индии. URL: https://www.indiabudget.gov.in/budget_archive/esl966-67/esmain.htm (дата обращения: 31.03.2021).

Рис. 10. Использованные советские безвозмездные субсидии Индии в 1951–1966 годах (в млн рупий)

Источник: Экономический обзор 1966-67 гг., Министерство финансов, правительство Индии. URL: https://www.indiabudget.gov.in/budget_archive/esl966-67/esmain.htm (дата обращения: 31.03.2021).

О советской «наступательной помощи», инициированной Хрущевым в середине 1950-х годов, было сказано много. Ей приписывается больший, чем представляется уместным, вес, учитывая как ее абсолютный объем, так и ее объем по отношению к западной помощи. Одна только западногерманская помощь Индии превосходила всю советскую до 1980-х годов [Mehrotra 1990:65][334] – где же исследования, посвященные «наступательной помощи» Западной Германии? Советскую помощь лучше всего рассматривать с точки зрения главного стратегического приоритета СССР: его вхождения в мировую экономику в качестве крупного торгового партнера, особенно в странах третьего мира. В действительности советская помощь едва преодолела границу, отделяющую помощь от торговли, стимулируемой кредитами [Bach 2003: 21–26]. Организация Объединенных Наций и Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) определяют помощь как имеющую льготный характер трансакцию, которая содержит не менее 25 % грант-элемента (ГЭ) (грант-элемент равен 100 % в случае безвозмездной субсидии). Как правило, советская помощь, обычно предоставляемая в виде кредита на 12 лет со ставкой 2,5 %, содержала 34 % грант-элемента. Это не шло ни в какое сравнение с западной помощью, грант-элемент которой составлял 90 %. Получается, цель состояла не в том, чтобы подорвать независимость стран с помощью щедрых подарков, а в том, чтобы войти в дверь и помочь зависимым экономикам достичь большей автономии. Так, советские должностные лица надеялись, что советская помощь будет дополнять торговлю, они вместе помогут достигнуть автономного существования.

В декабре 1958 года в своде рекомендаций ЦК Скачков утверждал:

Предоставление Советским Союзом технической и экономической помощи слаборазвитым странам должно обязательно дополняться и закрепляться развитием широких торговых отношений, так как лишь хорошо налаженный товарообмен может служить устойчивой основой развития экономического сотрудничества СССР со странами Востока. Торговля на основе неуклонного соблюдения принципов равноправия и взаимной выгоды служит к тому же важной формой помощи Советского Союза странам Востока, облегчая последним борьбу за укрепление своих позиций в экономических отношениях с развитыми империалистическими государствами[335].

Согласно Скачкову, торговля должна поддерживать рост государственного сектора и вместе с тем использоваться для укрепления националистических элементов в частном секторе, поскольку их сила приведет к ослаблению иностранного капитала. Все это улучшило бы экономическое положение Советского Союза, поскольку дало бы ему возможность покупать товары, которые он ранее покупал на международных рынках, непосредственно у стран-производителей, в частности такие виды сырья и продовольствия, как каучук, какао и кожевенные материалы[336].

Первое знакомство: азиатские водовороты

Мы уже отмечали, что политические задачи советской помощи были совершенно неопределенными и уж точно заключались не в выстраивании блоков в рамках глобальной стратегии борьбы за идеологическое или иное превосходство. Экономическое проникновение было, безусловно, одной из задач, и оно во многом соответствовало общей политике расширения сети торговых партнеров – политике, которая подразумевала Запад в той же мере, что и Юг. При этом обычно упускается малоактивный характер этого проникновения. Конечно, это трудно понять. При Сталине Советский Союз, казалось, не стремился совершить экономическое проникновение подальше от своих границ. За сменой руководства быстро последовала череда беспрецедентных экономических соглашений с новыми партнерами, и, пойдя вразрез со сталинским курсом, новые советские лидеры поспешно отправились в заграничное турне. Разумеется, политика Советского Союза в отношении развивающихся стран претерпела серьезные изменения, и эти изменения, несомненно, произошли в результате усилий по выходу за пределы своей ныне консолидированной в Европе империи воодушевленного, настроенного на международный лад руководства. Я настаиваю, однако, на том, что советская торговая политика и связанные с ней идеи не очень заметно менялись на протяжении десятилетий – даже если в