Грани безумия - Олеля Баянъ

Заметив мой маневр, муж остановился. Его зрачки вытянулись в струнку. Велигор словно изучал меня. Внутри меня всё кричало о поцелуе с ним. Это неуемное желание требовало своего удовлетворения. А если поцеловать его самой? Я отогнала эту мысль от себя. Мой разум твердил о том, что момент был упущен, и уже такого восторга от поцелуя с ним я не испытаю.

Резкий рывок оторвал меня от размышлений. Меня крепко сжали в объятьях, и в следующий миг губы смяли в глубоком поцелуе. Сначала меня шокировал его напор, но через секунду сама уже не менее страстно отвечала ему. Мои руки легли ему на плечи, и я поразилась тому, какая мощь в них сокрыта. Меня крепче прижали к мужскому телу. Одна из рук мужа легла мне на затылок, а другая нежно поглаживала поясницу.

Мы с трудом оторвались друг от друга. Гор коснулся своим лбом моего, не спуская с меня взгляда, от которого мне стало жарко. Я заметила, что его зрачки расширились.

— Пойдем завтракать, — предложил муж.

Я счастливо улыбнулась ему в ответ и кивнула, принимая его предложение. На мгновение Велигор застыл, рассматривая моё сияющее лицо, а затем взял за руку и повёл в столовую.

Весь завтрак Велигор ухаживал за мной, как и положено внимательному и заботливому мужу. Казалось, меня он окружил собой. В моё поле зрения всё время попадался его многообещающий взгляд. При каждой такой встрече наших взоров меня бросало то в жар, то в холод. Мне хотелось отодвинуть тарелку с завтраком, перелезть через стол и продолжить целоваться с мужем.

Моим мечтам не суждено было сбыться. Хотя бы из-за того, что мы с ним не были наедине. Вокруг нас все время крутились женщины-дракониды, дежурившие сегодня в столовой. Они всё время сновали рядом с нами, поэтому мы и не могли свободно разговаривать с Гором. Однако наши взгляды оказались красноречивее любых слов.

В какой-то момент муж накрыл своей правой рукой мою левую и принялся её поглаживать. Подняв на него свой взор, я улыбнулась в ответ на его подмигивание, и хотела было вернуться к поеданию овсянки, как так и застыла с поднесенной ложкой ко рту.

Только после того, как я пристальным взглядом проводила его ложку ко рту, а драконид от такого внимания едва не поперхнулся, он посмотрел на меня.

— Что-то не так? — поинтересовался Велигор.

— Нет, — покачала я головой. — Ты сейчас ешь левой рукой.

— А, это, — мужчина усмехнулся и отложил ложку. — Я амбидекстер, — он тут же сжал мою левую ладонь своими руками. — Меня этому научил дядя, — и взгляд мужа медленно стал угасать. — Все члены моей семьи давным-давно погибли, — без боли, но с грустью в голосе сообщил Гор. — Последним умер брат отца. Именно он и передал мне этот секрет.

— Извини, — я просто чувствовала, что должна была извиниться, и положила правую руку сверху на его.

Вины моей в этом не было. Но было очевидно, что одна эта фраза вызвала у него неприятные воспоминания. Удивительным было и то, что учил его дядя, а не отец или наставник, с которым я сегодня познакомилась. Но есть кое-что еще, о чем мне хотелось узнать у мужа в связи с поступившей новой информацией.

— У всех амбидекстеров проблемы с головой, — и я покрутила пальцем у виска.

Именно эта озвученная мысль подтолкнула меня ещё раз пересмотреть причины согласия Гора жениться на принцессе. У Мыслителей, как и у всех прочих людей, преобладает левое или правое полушарие. Среди нас никогда не было амбидекстеров.

Пока у Мыслителя работает одно из полушарий, другое выступает хранилищем собранной информации. Если заработают оба полушария, то ни одно из них не сможет удержать тот объём данных, полученных не только от предков, но и собранных за время жизни индивида. А если ты не помнишь многих вещей, то ты их начинаешь искать, и ищешь везде. Тебя перестанут связывать хоть какие-то рамки и правила. Нарушаешь все мыслимые и немыслимые законы. Так Мыслитель становится безумцем. Он переходит грань дозволенного. В первую очередь за безумцем будут охотиться свои же, чтобы уничтожить. В противном случае, если сами не обуздаем своих, то нас истребят всех.

Поставив локоть на стол, я оперлась подбородком на руку. Если бы Анрика не погибла, то в её чреве уже рос бы Мыслитель-амбидекстер. Появление такого Мыслителя ознаменовало бы, наверное, новую эру. Этот малыш был бы всесильным, а может, и родился бы уже безумным.

Зачем только это Велигору? Знает ли он об этом? Ох уж эти смешанные браки! Предугадать невозможно, кто родится и с какими способностями. Вот только теперь, даже если у мужа и были какие-то скрытые мотивы, им не суждено осуществиться.

— Не волнуйся, — мужчина сжал мою руку. — Белые драконы особенные, — улыбаясь, возразил Велигор. — Подобное их не возьмёт.

— Почему? — поинтересовалась я. — Может, поделишься?

— Только после того, как родишь мне сына, — был мне ответ.

— Я наелась, — я поднялась из-за стола и собралась покинуть столовую, но цепь не пустила меня дальше пары шагов.

Мне было обидно. Огорчал тот факт, что муж снова мне не доверяет. Говорит загадками. Ставит невыполнимые условия. Как я рожу, если семиктарка блокировала эту функцию? Обязательно тыкать меня носом в мои ошибки? Я сделал свой выбор, и не жалею о нём. Миражин сейчас в безопасности.

— А я, пожалуй, возьму добавку, — не обратив внимания на мою вспышку обиды, драконид придвинул мою порцию к себе, пока доедал свою.

Обреченно звякнув цепью, которой наградила нас моя старшая сестра, я села обратно за стол. Когда Гор подвинул мою тарелку обратно, я покачала и отодвинула ее от себя. Откровенно говоря, на вкус каша была так себе. Точнее, вообще никакая. В неё не добавили ни соли, ни сахара. Сварили на воде.

Видимо, муж сильно оголодал, раз так уплетал безвкусную кашу. Съев свою часть, он принялся за мою. Подвигая тарелку к себе, драконид весело подмигнул. Даже наша стычка не испортила ему не только аппетит, но и настроение. Видя, с каким энтузиазмом супруг принялся за вторую порцию, я скептически посмотрела на еду. Живун однозначно готовил лучше. Как он там? Всё ли с ним в порядке?

Едва Велигор поднёс ложку ко рту, как аппетит его заметно уменьшился. Весёлость на его лице сменилась сосредоточенностью. Он обнюхал ложку с кашей и только после этого кончиком языка попробовал еду. Его взгляд опустился к тарелке, которая была пуста лишь на треть. Затем муж посмотрел на меня и поднялся со скамьи.

— Пошли, — позвал он меня, забрав тарелку со стола.

Я молча последовала за ним. Судя по тому, что он не стал есть мою кашу, хотя аппетит его не выглядел наигранным, такую безвкусицу даже проголодавшийся мужик не станет закладывать в себя. Получается, что нам положили кашу из разных котелков?

Посмотрев на его почти вылизанную тарелку, я бросила вопросительный взгляд на супруга в надежде получить ответ на свой немой вопрос. Но он ничего не ответил, а просто взял меня за руку и сжал её в успокаивающем жесте.

На выходе из столовой нам преградила путь та самая Марика, которая разрушила все волшебство нашего с Велигором первого поцелуя. Заслонив собой проход, женщина уперла руки в боки.