Физиогномика и выражение чувств - Паоло Мантегацца

– полового.

– физического.

– самолюбия.

– привязанности.

– скуки.

Постоянное выражение страданий меланхолии.

Постоянное выражение страданий лицемании.

Постоянное выражение страданий ипохондрии[61].

Лицо человека может выражать несколько душевных движений сразу или преемственно, в течение непродолжительного времени, так что последние следы исчезающего выражения сливаются с первыми проявлениями нового волнения. Такого рода переходы труднее всего поддаются как физиологическому анализу, так и художественному воспроизведению.

Разлагая искусственным путем эти двойные и тройные мимические комбинации, можно их свести к следующим главным типам.

Выражения страдания, сопровождаемые любовью.

Выражения страдания, сопровождаемые ненавистью.

Почти при всех сердечных страданиях выражение любви проявляется одновременно с высшею степенью скорби. Когда мы видим перед собою любимого человека, его труп, его портрет, или даже когда мы его представляем только в своем воображении, мимика любви может чередоваться с мимикой страдания, сочетаться с нею и даже сделаться преобладающею. Здесь содержится драгоценный источник эстетических элементов, из которого художники черпали свое вдохновение для несравненных созданий искусства, трогающих нашу душу[62].

Подобно тому как удовольствие и страдание являются двумя полюсами в сфере чувствительности, так точно любовь и ненависть представляют два полюса в мире страстей. Поэтому, если мы желаем представить научный разбор мимики, то в основу нашего исследования должны быть положены эти две точки отправления.

Как только возникла в нас известная симпатия, мы стремимся приблизиться к привлекательному для нас предмету – будь это грациозное животное или красивая женщина, наш собственный ребенок или избранник нашего сердца. Стремление это господствует над всей сферой привязанностей, над всеми способами их выражения. Оно обнаруживается, начиная с первого движения, которое оборачивает нашу голову к любимому предмету, и может дойти до жарких объятий, которые освящают союз двух существ или создают новое. От точки отправления до окончания пути расстояние велико, хотя его можно пролетать на крыльях страсти в мгновение ока; во всяком случае в основе мимики расположенности всегда лежит следующий основной принцип: приближение к тому, что привлекает.

В момент приближения мы обыкновенно обнаруживаем чувство удовольствия, которое может проявляться в различных формах; но все они главным образом сводятся к выражению радости от приближения к любимому предмету и к желанию встретить взаимность. И так, если не ошибаюсь, основные элементы как самых простых, так и самых сложных выражений расположенности—приближение и удовольствие, сопровождаемое желаниями. Это – положительные черты любовной мимики, отрицательные же признаки ее заключаются в полном отсутствии выражений ненависти, гнева, угрозы. Это язык, который может быть немым, или может сопровождаться какими-нибудь незначительными движениями, но всякий смышленый человек поймет его с первого взгляда. Попробуйте расспросить любую красивую женщину, которая пробыла несколько минут в салоне, окруженная мужчинами, и она вам сразу может шепнуть на ухо, кто из них ее любит и кто к ней равнодушен, кто добивается ее чувства из прихоти, и кто с первого взгляда безумно в нее влюбился. И если существует много оттенков вожделения и любви, то она определит вам характер и степень каждого вожделения и каждого вида любви.

Второстепенные элементы мимики, которые группируются около этих двух главных, весьма многочисленны; перечень их мы сделаем ниже в особой таблице. Однако же, на некоторых из них мы должны будем остановиться дольше, отчасти потому, что они мало изучены, отчасти потому, что они позволят нам проникнуть глубже в механизм мимики привязанностей.

Привязанность – это сила по преимуществу центробежная; она стремится, так сказать, переселить частицу нас самих в любимое существо. Наше «Я», почти совершенно отрешаясь от самого себя, старается войти в другое человеческое существо и уподобиться ему. Отсюда и возникает та подражательная симпатия, которая неудержимо вызывает у нас такую мимику, которая воспроизводит на нашем лице душевные движения, проявляющаяся у любимого нами субъекта.

Эта подражательная симпатия свойственна всем животным, ведущим общественную жизнь. Мимоходом, но мастерски коснулся ее Лафатер в своей книге в главе «О взаимном воздействии физиономий одна на другую». Послушайте, как тонко он говорит об этом предмете:

Каждому случается перенимать привычки, жесты, выражение лица у тех, с кем часто приходится видеться. Мы некоторым образом усваиваем себе все, что любим, при чем происходит одно из двух: или мы сами уподобляемся любимому предмету, или этот последний становится похожим на нас. Все, что нас окружает, оказывает на нас свое влияние и в свою очередь подчиняется воздействию с нашей стороны. Но ничто не влияет на нашу личность с такой силой, как то, что нам нравится, и, несомненно, ничто не может быть нам так приятно, ничто не может так волновать нас, как человеческое лицо. Оно нравится нам потому именно, что гармонирует с нашим собственным лицом. Разве, оно могло бы иметь на нас влияние и казаться нам привлекательным, если бы не существовало точек притяжения, определяющих сходство или, по крайней мере, однородность его форм или его черт с нашими. Я не буду пытаться проникнуть в глубину этой непостижимой тайны; я не берусь разрешить трудный вопрос—как это происходит; но достоверен тот факт, что с одной стороны есть лица привлекательные, с другой отталкивающие. У двух индивидов, которые взаимно симпатизируют, или часто видятся друг с другом, обыкновенно вместе с одинаковым развитием их внутренних качеств замечается также и сходство в чертах лица, которое устанавливается взаимным обменом личных ощущений. Наше лицо, если можно так выразиться, сохраняет в себе отражение любимого предмета.

Далее этот горячий друг людей, чтобы иллюстрировать свою теорию симпатии, приводит изображения двух супругов. Муж, сделавшись ипохондриком, изменился в лице и видны все признаки глубокого отчаяния и упорного отвращения ко всякой пищи. Жена, которая его боготворила и ежеминутно следила за печальным превращением дорогого лица, мало помалу стала сама впадать в ипохондрию, и лицо ее приобрело выражение, сходное с выражением лица ее мужа. Оба они выздоровели, при чем лица их снова приняли свое обычное выражение.

В виду этого Лафатер благочестиво заканчивает свою статью, приводя очень кстати два прекрасных отрывка из Библии: