Обаятельный поклонник - Селеста Брэдли

Роуз поправила платье на плече, поморщилась. Коллиз вдруг вспомнил, что видел у нее на коже тонкие белые полоски, они были едва различимы в свете фонаря. Шрамы? Он почувствовал, что его начало подташнивать.

– Тебя били кнутом? Но это противозаконно!

– Да, – кивнула она. – Приятно тешить себя такой мыслью, когда твоя спина превращена в кровавое месиво, – легко проговорила Роуз, но Коллиз видел, как напряжено ее тело. Ему даже показалось, что она сейчас упадет в обморок.

Неизвестно по какой причине он вдруг разозлился, и ему снова захотелось немного подразнить Роуз. Но он тут же устыдился своего желания.

– Прости, Роуз.

Он не объяснил ей, за что именно просит у нее прощения. Роуз заглянула ему в глаза, затем кивнула.

– Я прощаю тебя, – сказала она. – Иногда ты бываешь просто отвратительным.

– Я знаю. Я всегда был таким. У меня особый дар – я всегда точно знаю, что может огорчить другого человека. Но на тебе я не собираюсь оттачивать свои способности.

– Это страшное оружие, советую держать его в ножнах.

Он засмеялся:

– Думаешь, я могу сам им пораниться?

На лице Роуз мелькнула слабая улыбка.

– Вполне возможно.

Коллиз наклонил голову набок.

– Ты очень красиво говоришь. Если не знаешь, то ни за что не скажешь, что ты не леди.

На ее лице вспыхнул румянец.

– Спасибо.

Очень приятно хвалить ее, подумал Коллиз.

– А если бы ты не смотрела так прямо в глаза, то можно было бы подумать, что у тебя весьма родовитые предки. – Он ухмыльнулся.

– Прямо?

– Да. Обычно леди во время разговора внимательно рассматривают пол, как будто на нем нарисована карта мира.

Роуз отвернулась в сторону.

– Я не знала.

– А вот теперь ты смотришь в сторону! Леди часто так делают. Когда с ними заговариваешь, они сразу же отворачиваются. Не знаю, почему они так себя ведут.

– Это для того, чтобы ты не видел отражения своей глупости в их глазах, юный бездельник, – послышался за спиной Роуз хрипловатый голос принца-регента.

Они снова принялись обсуждать порученное им задание. Только теперь их стало трое, и третьим был не лорд Этеридж, а принц-регент Англии. Да и находились они не в привычной обстановке «Клуба лжецов», а на круглой площадке, соединяющей несколько подземных тоннелей.

Роуз с трудом подавила душивший ее смех, который мог помешать говорить его высочеству. Она с силой сжала свой язык зубами.

– А теперь я хотел бы поблагодарить нашу дорогую мисс Лейси. Как вы себя чувствуете? Теперь лучше? Превосходно. Сейчас мы держим в своих руках чертежи тех самых карабинов, о которых я тебе рассказывал, Коллиз.

Роуз подняла руку и прижала ее к губам. Она стала похожа на примерного ученика, услышавшего от учителя нечто удивительное. Принц заметил это движение и, словно ментор, одобрительно кивнул:

– Да, мисс Лейси?

– Вы хотите сказать, что вы уже видели эти чертежи?

Принц слегка нахмурился:

– Я видел лишь наброски и конечный продукт, так сказать. Но сами чертежи не имел удовольствия лицезреть.

Коллиз скрестил на груди руки.

– А вы хотели бы взглянуть на них?

Георг пожал плечами:

– Возможно. Но боюсь, это очень скучно.

Коллиз посмотрел на Роуз, Роуз посмотрела на Коллиза. Что на это можно было сказать? Коллиз кашлянул, чтобы прочистить горло.

– Сейчас на рынке военной продукции большая конкуренция, ваше высочество. И мне кажется, нет ничего удивительного в том, что владелец сети военных заводов держит чертежи своих мушкетов или карабинов в тайнике. Это вполне естественно.

– Совершенно согласен с тобой, Коллиз. В этом действительно нет ничего странного. Тот факт, что владелец сети военных заводов хранит чертежи в тайнике, сам по себе неудивителен. Мне кажется странным лишь то, что мисс Лейси считает – Луи Уодсуорта не тем, за кого он себя выдает.

Да, она совершенно уверена в том, что Луи Уодсуорт не тот, за кого себя выдает, подумала Роуз. Ей очень хотелось рассказать обо всем принцу, но сейчас для этого было не самое подходящее время.

– Впрочем, то, что Уодсуорт хранил эти чертежи дома, действительно несколько необычно. Однажды я побывал на его главной фабрике, где я видел отличный сейф, в котором он держит деньги. Почему бы не хранить эти чертежи там же? Насколько мне известно, фабрики Луи Уодсуорта не производят ничего недозволенного. За несколько последних лет они выпустили с десяток тысяч ружей, которые сейчас защищают Англию. – Георг улыбнулся Коллизу и Роуз. – Но мне действительно хочется получше разобраться во всем этом. И я могу это сделать. Приятно осознавать, что ты кое-что можешь.

Принц снова замолчал. Королевская машина, можно считать, уже запущена, подумала Роуз.

– Мисс Лейси, вы уверены, что не нуждаетесь во враче? – неожиданно спросил Георг.

Она отрицательно покачала головой. Несмотря на свою репутацию и статус, принц-регент был милым человеком.

– Это всего лишь царапина, ваше высочество, и меня не так просто вывести из строя. Раньше, до того как я вступила в «Клуб», я была служанкой, самой настоящей служанкой.

– Да, дорогая, я знаю. Коллиз мне много чего о вас рассказывал.

– Он рассказывал? – Роуз смутилась. Этого не может быть! Это нехорошо.

Коллиз стал неловко переминаться с ноги на ногу.

Принц вдруг приподнял подбородок и распрямил плечи.

– Знаете ли вы, что я никогда не хотел быть королем? – Георг неожиданно сменил тему разговора. – А все говорили, что я только и дожидаюсь того момента, когда мой отец выпустит власть из своих слабеющих рук. Людям трудно понять это. Им кажется, что быть правителем так приятно. – Георг вздохнул. – А мне больше всего на свете хотелось жить своей жизнью. Просто мечтать, любить.

Роуз не знала, что ответить на это неожиданное заявление принца, и поэтому промолчала. Разумеется, как и все, она знала о странном браке Георга с его кузиной Кэролайн Брунсвик. Говорят, они познакомились за три дня до свадьбы и возненавидели друг друга с первого взгляда. Несмотря на то что Георга считали развратником и большим любителем женщин, он смог завести со своей женой только одного ребенка. Позже Кэролайн уехала в Европу и стала вести там возмутительный образ жизни. Она любыми средствами старалась опозорить собственного мужа и вызвать у европейцев неприязнь к нему. Георгу пришлось вернуть ее ко двору.