Неслучайная ночь - Ольга Володарская

– Да я не о том! – Егор опять вернул на лицо улыбку. – Длина твоего сарафана достойна попадьи, а не представительницы богемы.

– Никакая я не богема, – буркнула Ульяна. – А макси, между прочим, в нынешнем сезоне в моде.

Про то, что сарафан куплен пять лет назад, она, конечно же, умолчала.

– Так ты поэтому его носишь? Что ж, тогда умолкаю… И удаляюсь.

И, поднявшись с корточек, Егор зашагал к дому.

Когда Баринов скрылся, Ульяна хотела усесться обратно на песок, но вовремя сообразила, что влажный подол сразу испачкается, и опустилась на быстро высохший борд. Уходить с моря она решительно не хотела. Тут ей было и спокойнее, и занимательнее, чем в компании пусть и интересных людей. Смотреть на море, небо, песок под ногами, слушать плеск волн, крик чаек, шум ветра и думать о своем, о чужом, ни о чем – что может быть лучше? Да, ей понравились все, с кем она вчера познакомилась (одна Диана нет, но Ульяна находила ее очень любопытным человеческим экземпляром и с интересом за ней наблюдала), но от общества людей она быстро уставала. Особенно от мужского. И никак не могла отделаться от дурной привычки ставить «диагнозы». Ненароком следила за каждым и пыталась понять, почему он стал именно тем, кем стал. И если про Ветра, Славу и Марка ей все было более-менее ясно, то Егор непонятен до сих пор. И хоть ее неприятие сменилось симпатией, Баринов по-прежнему воспринимался как «темная лошадка».

Сначала Ульяна решила, что тот женоненавистник. Или того хуже – мизантроп. А возможно – трус, который боится жить в собственное удовольствие и все ставит, ставит перед собой барьеры, оправдывая это инстинктом самосохранения. Но сейчас она уже так не думала. К людям Егор нормально относится, и женщин вроде любит, и ничего не страшится. И все же, как черепаха, постоянно прячется в свой панцирь. Интересно, всегда таким был или кризис среднего возраста с ним злую шутку сыграл?

Про этот растреклятый кризис Ульяна знала много. Когда встречалась с Юрой и некоторые его поступки казались ей странными, она пыталась понять, что происходит с любимым. Естественно, и думать не думала, что тот ее обманывает или прячет от своих знакомых, и, когда Юра покидал ее квартиру по-английски (много раз она засыпала в его объятиях, а просыпалась одна), искала объяснения и находила всегда разные. То ей казалось, что он просто ее не любит, то думала, что Юра любит очень сильно и боится к ней привязаться. А его маниакальная тяга к недорогому рабоче-крестьянскому быту в некотором роде заскок. Иначе зачем же покупать пижонское и неприлично дорогое авто, если тебя тошнит от всех атрибутов роскоши?

Ульяна тогда много специальной литературы перелопатила. Все надеялась в учебниках по психологии ответы на свои вопросы найти. Однако еще больше запуталась. Но однажды прочла в журнале, который листала по пути в Краснодар, статью о кризисе среднего возраста и решила: у Юры, должно быть, именно он, вот любимый и ведет себя столь необъяснимо. «Что такое кризис среднего возраста? – писал автор. – Это когда мужчина тридцати семи – сорока трех лет начинает метаться, будто не зная, куда себя деть. Он мучается, с тоской думает о будущем, и его совершенно перестает устраивать собственная жизнь. Объяснить кризис можно по-разному. В том числе и физиологией: в данное время в организме мужчины увеличивается количество женских гормонов. Но только сей факт нельзя считать причиной изменений в поведении, ибо физиология у всех одинакова, а кризис среднего возраста бывает далеко не у каждого индивидуума мужского пола. Скорее причина в другом: он возникает у тех, кто не делает того, чего хочет. К сорока годам у мужчины возникают мысли типа: «Прошла практически половина жизни, а я ничего не сделал и ничего не добился, либо делал не то и добивался не того, к чему стремилась моя душа…»

Ульяна, обдумав прочитанное, поняла, что очень хорошо понимает мужчин, переживающих кризис. И вспомнила Экклезиаста с его изречением про камни. До тридцати трех лет мужчины, по примеру Христа, их разбрасывают, а потом собирают. И, прособирав лет пять, мужчина вдруг понимает, что собрал их очень мало, либо совсем не те, которые нужны. И тогда к нему приходит ощущение, что жил он не так и умрет, не познав истинного вкуса жизни.

Сама Ульяна переживала нечто подобное сейчас, хоть и была женщиной. Но ведь кризис среднего возраста не только мужская прерогатива! Иной раз он и представительниц слабого пола касается. И не только таких, как она, одиноких, бездетных. Замужних мамаш тоже, но попозже, когда детишки вырастают, упархивают из гнезда, а муж заводит молодую любовницу или уходит с головой в работу. Ульяна же была еще относительно молодой для кризиса, ей не исполнилось тридцати пяти. Но все равно она ощущала все его симптомы. И желание в корне изменить свою жизнь, чтобы наконец стать свободной и счастливой. Ложиться спать с одной и той же мыслью: «Какой чудесный сегодня был день! А завтрашний будет еще лучше!»

«Может, и мне заняться каким-нибудь экстремальным спортом? – подумала вдруг Ульяна. – Тем же кайтингом! Глядишь, заодно и похудею. Стану такой же грациозной, как Женя…»

Но ее тут же одолели сомнения: «Хотя вряд ли у меня получится. Я не спортивная. Ни на лыжах, ни на велосипеде не катаюсь, в тренажерный зал не хожу, а уж экстрим мне вообще чужд. Я даже на машине боюсь ездить, притом что имею водительские права. А тут придется носиться на бешеной скорости, повинуясь воле ветра… Бррр…» Ульяна передернулась от страха, но сразу устыдилась своей трусости и принялась бодриться: «Ничего, научусь держаться на доске, тогда не ветер будет мною повелевать, а я им. Я молодая, вполне здоровая женщина, не совсем уж размазня, у меня получится. Женя тоже в моем возрасте начала кайтингом заниматься и ничего, освоила. Ей, конечно, легче, потому что она бывалая сноубордистка, но зато у меня есть масса свободного времени, я смогу тренироваться хоть каждый день. А что? Это идея! Деньги у меня есть, перееду сюда, на «Ветродуйку», найму инструктора, и через пару месяцев, глядишь, не только заядлой кайтисткой стану, но и «рожу́» новое произведение…»

Идея так Ульяне понравилась, что ей захотелось непременно ею с кем-нибудь поделиться. Жаль, поблизости ни одной живой души не было. Тогда она поднялась на ноги и зашагала к дому.

Проходя мимо станции, дверь которой была прикрыта, но не заперта, Мичурина решила заглянуть внутрь и хорошенько рассмотреть, пощупать оборудование (почему-то эта мысль пришла ей в голову только сейчас, хотя совсем недавно в ее распоряжении были кайт и доска Егора). Про себя она такой процесс называла флиртом с вещью. И если с мужчинами Ульяна флиртовала крайне редко, то с вещами постоянно. Даже с обычными сапожками, увиденными в магазине. Если те ей нравились, она долго их рассматривала, ощупывала, примеряла, но покупала не сразу. Сначала должна была понять, ее ли это вещь. С мужчиной ведь тоже не сразу в койку прыгаешь, а сперва изучаешь его, «примеряешь» на себя и только потом делаешь его «своим»…

Ульяна зашла в темное помещение и стала на ощупь искать выключатель. Пошарив по стенам рукой, поняла, что его просто-напросто здесь нет. Свет обязан был проникать сюда через окна, но сейчас проемы оказались затянутыми темной тканью. Ульяна вспомнила, что ей говорили: станция заперта всю зиму и раннюю весну, а оборудование хранится где-то в другом месте. Сейчас же его привезли, но пока не расставили, а свалили грудой.