(не) зачёт для мажора - Элла Савицкая

Андрей решил пойти по принципу с глаз долой из сердца вон. Не нужны ему чувства к Юрьевне. Просто не нужны. Ему прекрасно жилось все последние годы без этих зудящих навязчивых мыслей об одном человеке. Бесило открывать глаза каждое утро и думать о том, что хотел бы снова увидеть преподшу сонной. Он поэтому и пары косил, и занятия с ней отменил. Думал поможет, только хрен. Руки сами рылись в программе, надеясь, что она сделает фотку какую-нибудь. Вчера звонил Пашке и как бы невзначай уточнил, что задали по английскому. Пашкин ржач было слышно, наверное, даже пассажирам самолета, пролетающего в этот момент над городом.

- Борзый, ты там че, накуренный? С каких пор тебя интересует домашка?  - едва уняв истерику, спросил друг.

- Иди нахер, - послал Борзый, а сам только головой покачал. Не домашка ведь интересовала, а узнать как там Юрьевна. Только он даже себе в этом не признавался.

 На фотку их совместную пялился и чувствовал, как сильнее его затягивает в липкие сети. Несколько раз порывался к ней приехать, адрес ведь помнил, но упрямо выдерживал дистанцию. Нужно просто переждать.

Спрятал все снимки в самый дальний ящик стола, а сам к Фроловой поехал. Потом долго в душе терся, получив вместо разрядки порцию гадливости и к ней, и к себе. Позвонил и сказал, что между ними больше ничего не будет. Блондинка, конечно, устроила истерику, которую он стоически выдержал, потом повторил еще раз сказанную фразу и отключил вызов.

- Все, Борзов, хватит на сегодня, - крикнул тренер, довольный их активной тренировкой.

Андрей кивнул и, попрощавшись, пошел в раздевалку. Принял душ, переоделся в джинсы и как раз доставал из ящика футболку, когда в дверь постучали.

Обернулся, и тут же весь воздух легкие покинул, когда увидел, как в щель заглядывает та, о ком он запретил себе думать.

- Здравствуй, - Юрьевна сдержанно кивнула, - выйдешь? Поговорить надо.

- Здесь нет никого, можешь зайти, если сильно надо, - буркнул Андрей, стараясь не замечать, как глаза сами жадно скользят по обтянутой серым платьем фигуре. Васильева, поколебавшись несколько секунд, таки сделала шаг внутрь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- У тебя что-то произошло? – Лена, как только шагнула внутрь, тут же натянулась, как струна, пытаясь не выдать волнения.

Невольно пробежалась глазами по обнаженной крепкой спине и сглотнула. Оказавшись снова наедине, почувствовала, как стены сдвигаются, только ведь сама пришла. Не потому что увидеть хотела, просто узнать все ли в порядке и напомнить прогульщику о занятиях. Да, именно поэтому.

- Нет, - коротко бросил Борзый, разворачиваясь к ней передом и натягивая темно-синюю футболку, - с чего бы? – склонил голову на бок, всматриваясь в каштановые омуты.

- Хотя бы с того, что ты неделю прогуливаешь пары и наши занятия. Решил самостоятельно подготовить речь?

- Я мальчик взрослый и сам справлюсь, не волнуйся, - пожал плечами, замечая, как бьется венка на шее. Нервничает.

- Я не за тебя волнуюсь, а за университет.

- И именно поэтому пришла ко мне в раздевалку? – задрал бровь Борзый.

Девушка напротив выпрямилась, гордо задрав подбородок. Блядь, все старания последних дней насмарку. Он ведь усердно пытался держаться подальше, но стоило увидеть эту гордячку, как понял, что ни черта не получится. Огонь в глазищах распалял в нем ответную реакцию, а насыщенная красная помада на губах подействовала как красная тряпка на быка.

- Я пришла, чтобы поставить тебя в известность, что не собираюсь терпеть твои прогулы, - Лене сложно было выдерживать откровенный взгляд, нагло скользящий вдоль её тела. По коже мурашки неслись, потому что она очень хорошо помнила этот взгляд с расстояния пары сантиметров.

- И что ты сделаешь? – Андрей хмыкнул. - Бате позвонишь?

- Ты должен был уже понять, что я не из тех, кто жалуется.

- Это я понял. Тогда что?

Действительно что? Ультиматумы на него не действуют, пожаловаться некому. Как найти управу на неуправляемого?

- Тогда я думаю, что наши с тобой занятия нужно завершать, - отчеканила Лена. - Если с речью ты справишься сам, то и видеться нам больше нет смысла. Только к экзамену я тебя не допущу. С таким количеством пропусков будешь сдавать мне его до конца учебного года.

Развернулась на каблуках и уже собиралась выйти, как Андрей вдруг рявкнул:

- Стоять!

Вздрогнула, а потом, услышав три тяжелых шага позади себя, почувствовала, как Борзов толкает её лицом к двери и прижимает собой.

- Завершать занятия? – проговорил хрипло, обдавая горячим дыханием висок и запуская яд в кровеносные сосуды. Лена от неожиданности сначала замерла, потом дернулась и снова застыла, стоило мужским рукам лечь ей на талию и больно сжать её. - Кажется, ты обманываешь сама себя, Лена.

Хриплый голос проникал буквально под кожу, вынуждая девушку сопротивляться охватываемым ощущениям.

- Андрей, что ты себе позволяешь? – повела плечом, надеясь, что это поможет избавиться от крепких тисков.

- Ответь мне, Лена. Ты вспоминала наш поцелуй? – дерзкие пальцы заскользили вдоль её шеи, а в поясницу больно впилась металлическая бляшка ремня.

- С чего бы мне его вспоминать? – прикусила губу, чтобы не выдать рваное дыхание.

Господи, все же ей не показалось, что студент действует на нее странным образом. Это не был адреналин или алкоголь. Это с самого начала был сам Андрей. Его самоуверенность, хлещущий тестостерон пробудили в девушке бурлящие эмоции, сродни таким, когда катаешься на американских горках. То несешься вверх, то дух захватывает от свободного падения вниз. И она бы поддалась. Уверена, что сдалась бы, если бы не тот нюанс, что она его преподаватель.

- Не ври, - Андрей резко развернул её за локоть к себе и обхватил скулы пятерней, - хочешь, скажу что-то, Юрьевна?

Потемневшие глаза хамелеоны заскользили вдоль скул и уткнулись в чувственные губы, которые Лене сразу же захотелось облизать. Горячее дыхание опалило кожу. Андрей дышал рвано прямо в сжатые его же пальцами гранатовые губы.

- Не хочу, - ответила, не отводя взгляда. Андрей жестко усмехнулся.

- Я тоже не хотел. Не хотел думать о тебе, а ни хера не выходит. - Лена забыла как дышать, слыша только слова, произнесенные приглушенным голосом, и собственное биение сердца в ушах. - Я все пытаюсь понять, как упустил момент перехода из стадии ненависти в стадию, когда разодрать тебя хочу на части, а?