Одурманивание Маньчжурии. Алкоголь, опиум и культура в Северо-Восточном Китае - Норман Смит

– сплошной прах» [Ibid.: 61]. В ответ на дальнейшие протесты Сяна, Сюэжу указывает, что «человек, не понимающий пьяницу, ничего не знает о жизни» [Ibid.: 61]. Сян начинает жить двумя параллельными жизнями: днем он работает до изнеможения, а затем курит и пьет всю ночь напролет. Через год с ним случается нервный срыв. Два месяца он проводит в больнице. После его выздоровления Сюэжу предлагает ему расстаться. Сяну удается уговорить ее бежать вместе с ним и начать новую совместную жизнь. Но накануне побега пары муж Сюэжу отсылает ее из города. Оказавшись в одиночестве снова, Сян возвращается в родные места, где его встречает новость о кончине Гу и его бабушки. Он начинает понимать, что «нужно вести правильную жизнь или мучиться утратой и одиночеством» [Ibid.: 72]. На протяжении всей повести «Тоска по родным местам» персонажи подвергаются ударам «кнута жизни» [Ibid.: 74]. Как и в случае с повестью «Дно речного потока», произведение Ли Чжэнчжуна постоянно говорит о «страданиях и разрушении» общества по причине алкоголизма, бедности и изнурительной работы [Ibid.: 5]. В городах перед Сяном предстает «такая мрачная и холодная действительность». «В его жизни не было места мечтам. Он уподобился животному, утратившему остатки идеализма и действующему без осознания своих действий» [Ibid.: 7]. «Тоска по родным местам» ищет причины катастрофы в чрезмерном употреблении спиртных напитков и особенностях жизни в городах, что в конечном счете приводит к падению нравов.

Упадок общественной морали и распространение зависимости от интоксикантов, от которых страдали китайцы в Маньчжоу-го, затронули и местных русских экспатов[172]. Фань Ин в рассказе 1941 г. «Гимн любви северных земель» представляет нам китайца Ли Ся, который, как отмечает автор, увлекался русскими писателями социально-реалистического толка, в том числе Александром Пушкиным[173] и Максимом Горьким. Герой вступает во внебрачную связь с русской девушкой Александрой[174]. Именно через их отношения автор демонстрирует любовь русских к крепким напиткам [Fan 1941: 82–87]. Александра уговаривает Ся купить ее матери виски, чтобы та не противилась их роману. Покупая полдюжины бутылок, Ся бормочет себе под нос: «Вот любят же все русские закладывать за воротник» [Ibid.: 83]. Александра упрекает мать за «отвратительную жадность до виски», но пытается обернуть ее пристрастие в свою пользу [Ibid.: 85]. Ся предполагает, что тяга русских к спиртному связана с «печалью в отсутствие родины», которая вынудила их влачить жалкое существование в других странах [Ibid.: 83]. Как и предполагала Александра, по получении виски мать сразу же одобряет связь дочери с женатым китайцем, который старше ее [Ibid.]. Впрочем, роману не суждено оказаться счастливым. Сын Ся заболевает, и тот спешит в родной дом, но к моменту его приезда мальчик уже ушел в мир иной. Ся возвращается к Александре, но не застает ее в живых. Мать Александры пыталась найти утешение в алкоголе, однако сама Александра не смогла справиться с депрессией, вызванной предполагаемым разрывом с Ся. Их «любовь северных земель» стала возможной «благодаря» социальным переворотам, из-за которых русские оказались в Маньчжоу-го. Трагическая развязка свидетельствует о провале попыток русских пережить травму, полученную в результате утраты родины.

Опубликованный в 1943 г. рассказ Чжи Юаня[175] «Белые цветы каламуса» также посвящен присущим русским ощущению тоски и пристрастию к алкоголю. Не названный по имени китаец знакомится с русской дамой, муж которой, отставной главный суперинтендант российской железной дороги, находится в отъезде [Zhi 1989: 349–362]. Супружеская пара бедно живет в городе, который описывается как мерзко грязный. Из домов русских доносится «характерный запах плесени» [Ibid.: 351]. Дама происходит из обеспеченной семьи, но переживает не лучшие времена. Супруги проживают в районе, населенном «[частыми] гостями серебристой иглы» – потребителями героина [Ibid.: 356]. Рассказчик отмечает, что русская дама выделялась на фоне своих соплеменниц стройностью и изящными чертами. Героиня часто приглашает китайца в свой дом на трапезы. Еду для него она готовит сама [Ibid.: 350]. По мере развития дружбы между героями рассказчик начинает задаваться вопросом, как его подруга зарабатывает на жизнь. Он отмечает, что часто она уходит рано утром и возвращается домой поздно вечером (иногда даже на следующее утро), и понимает, что в основном русские занимались продажей героина, чтобы как-то выжить, а также трудились водителями, разнорабочими или попрошайками [Ibid.: 351].

Алкоголь играет в развитии сюжета ключевую роль. Однажды ночью китаец приходит в гости к своей русской подруге с бутылкой виски, желая утопить свои печали. Они выпивают, и женщина показывает ему фотографии из своей прежней жизни. С грустью глядя на дождь за окном, она перефразирует строку из стихотворения Бодлера: «Наше горе искупает наше счастье» [Ibid.: 353]. Затем по памяти пересказывает фрагмент из «Анны Карениной» Толстого:

Сорок лет текущей жизни по настоящий момент продемонстрировали мне, что наше существование – мираж. Лишь под дурманом я ощущаю прилив жизненных сил. Когда же я возвращаюсь к трезвости, я обнаруживаю, что жизнь столь обманчива и поддельна. В будущем от меня останутся лишь гниющие кости и бесчисленные черви, [питающиеся ими]. Помимо этого, ничего больше нет [Ibid.: 355][176].

Дама утоляет в алкоголе страдания от утраченной респектабельности, нищенского существования и постоянно отсутствующего мужа. Однажды супруг дамы, который своим видом похож на «вечно болезненного осужденного», все-таки возвращается домой [Ibid.: 359]. Китаец и супружеская пара отмечают приезд распитием виски. Муж стремительно напивается, осушая чарку за чаркой. Наконец, он роняет голову на стол, замечая, что лучше не думать о жизни, чтобы чрезмерно не печалиться: «Спиртное лишает нас не только боли вследствие жизни, но и стыда от жизни» [Ibid.]. Муж пьет, чтобы забыть неприятности и позор, которые сопровождают его нынешнее существование. В «патологическом запое» он выкрикивает: «Алкоголь дает мне возможность существовать. Без него у меня и жизни нет» [Ibid.]. Русский заявляет, что даже самые разумные люди могут выжить, лишь опускаясь до разврата, вульгарности и низости [Ibid.: 360]. Обеспокоенный чрезмерным пьянством и отчаянием супругов герой-китаец покидает их и уезжает на несколько дней из города. По возвращении сосед ему сообщает, что русскую пару арестовали в ночь его отъезда.

В «Гимне любви северных земель» и «Белых цветах каламуса» мучения русских связываются с утратой ими национального, экономического и социального статуса. Русские употребляют алкоголь, чтобы справиться с этим чувством потери чего-то ценного, которое лишь обостряется негативным отношением к ним как со стороны простых китайцев, так и со стороны китайских властей. Китайские герои обоих сюжетов гнушаются способностью русских напиваться, в этом им нет равных, и эта их особенность никак не может являться предметом гордости.