Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню - Вера Камша

– Ну, мама…

– Сударыня, я ее прочел в пятнадцать лет.

– А я… – оторопел сын, – в тринадцать.

– Дитя мое, я тобой горжусь. Тогда вам не надо объяснять, что после ухода богов астэры начали пить силы своих смертных любовников. Обычно они довольствовались немногим, и жертвы отделывались легким недомоганием.

– Как Мевен, – уточнил Арно. – Но тогда почему он умер?

– Нам важней, почему умерли король Лорио, кардинал и кансилльер. – Вот тебе и Малыш! – Предположим, прикипевшая к Юстиниану астэра отправилась с ним в Новую Придду, благо это не столь далеко от Гирке. Несчастливо женатый король, принужденный саном к воздержанию кардинал, достигший опасного для мужчин возраста кансилльер, а возможно, и кто-то еще были для проголодавшейся без своего святилища нечисти легкой добычей. Сами того не подозревая, они вступили в смертельно опасную связь, о чем узнал Юстиниан.

– Как?

– Скорее всего, испытывавшая к Повелителю Волн определенные чувства найери просто ответила на с умом заданные вопросы, и Юстиниан, всё взвесив, решил рискнуть. Он принял яд или нанес себе смертельную рану в расчете на то, что, спасая избранника, закатная тварь без колебаний выпьет тех своих любовников, до которых сможет дотянуться.

– Подобная месть вполне в духе нашего семейства, – сразу же согласился Придд. – Если бы я имел подобную возможность и не имел другой, я бы именно так и поступил. Вы несколько раз упоминали долголетие Юстиниана, это ведь еще один из признаков связи с закатными тварями?

– Если верить алатам, то да.

– В таком случае у нас есть дополнительное подтверждение. Сохранилось два изображения герцога Максимилиана, вы их видели, но не знаете, что они повешены не в том порядке, как следовало бы. На портрете, написанном за год до смерти, Максимилиан выглядел едва ли не моложе, чем в год рождения младшего сына. Наследники сочли, что картины перепутали по нерадивости, и исправили «ошибку».

– Очень интересно. Мне кажется, я вас убедила.

– Несомненно, но как же жаль… Жаль, что сейчас ундовы ивы одиноки. Или… нет?

– Если бы найери осталась, в Гирке появились бы собственные сказки.

– А их нет. Что ж, значит, она ушла. Хотелось бы знать, куда и когда.

– Возможно, она почувствовала, что над Агарисом собирается гроза, и захотела ее увидеть. – А вот это пусть знают, но только это! – Фельпский капитан, присутствовавший при казни уже нынешнего конклава, заметил нечто странное. Очень странное и очень страшное при всей своей красоте.

– Я тоже увижу страшное, – внезапно пообещал Арно. – Во сне. Пожалуй, я буду спать со светом. Валентин, ты-то хоть боишься?

– Я сожалею… Сударыня, разрешите еще немного вас дополнить. Максимилиан в память о скончавшейся от тяжелой болезни супруге направил в Агарис богатый вклад, а в своих владениях возвел и обновил несколько храмов, для чего ему потребовался ноймарский гранит. Спрятать в одном из возов с камнем золото и незаметно перенести его в ставшее тайником святилище было не столь уж и трудно. Правда, тогда об этом узнала бы найери, а от нее и Юстиниан.

– Вряд ли подобные создания осознают ценность золота. Конечно, задай Юстиниан нужный вопрос, она бы ответила, но он, по всей видимости, не задал.

– Да, все сходится. Пожалуй, мне тоже придется пожертвовать на храм и произвести некоторые переделки.

– Если хотите, я напишу графу Валмону, у него есть просто отличные архитекторы, а желание проверить церкви после того, что произошло вчера, вполне понятно. В первую очередь все будут думать о Васспарде.

– Забудешь о таком, – фыркнул сын, откровенно прикидывая, не пора ли сморозить какую-нибудь глупость или, того лучше, открыть пару новых бутылок. Не понадобилось, местный слуга доложил о прибытии курьера из Васспарда. Лукас явно не мог сидеть спокойно.

Тикали часы, Малыш жмурился, Валентин с непроницаемой физиономией читал послание, гонец, высоченный «лиловый», изображал статую.

– Ответа не будет, – Придд положил бумагу на стол, – ступайте отдыхать. Граф Альт-Гирке полагает правильным сообщить мне о скоропостижной смерти мэтра Цвиссига и о своих подозрениях на сей счет. Управляющий, которому я склонен доверять в большей мере, полагает, что всему виной застарелая сердечная болезнь вкупе с потрясением от смерти родственника.

– Бедняга ментор, – посочувствовал сын, – нет бы помер кто-то вроде Шабли. Валентин, а с кладом-то что?

– Пока не знаю. Мне бы не хотелось сносить Максимилиановскую церковь, но я не представляю, как искать подземное святилище. После Двадцатилетней храм возвели на уцелевшем фундаменте, а в сохранившемся с прежних времен подвале успешно хранят дрова. Я принадлежу к дому Волн, я почувствовал что-то странное еще на лестнице, и это чувство не покидало меня, пока мы вновь не поднялись на тракт, но и только. Прежде, впрочем, не было и этого.

– Прежде, – Арно приподнял воображаемую шляпу, – ты не был главой дома и этим… Повелителем Волн!

– А ты, – с достоинством отпарировал означенный Повелитель, – прежде не был заразой. Сударыня, я не рискну предложить вам здешний шадди, но можно сварить шоколад и открыть еще вина. Вы поможете мне написать Проэмперадору Юга?

– Бертраму, что ли? – Арно оттолкнул тарелку с орехами. – Успеется, сперва надо с твоими братьями решить. Ну хорошо, Клауса ты забираешь, но не держать же Питера в этом склепе даже без ментора! Может, он печек и ковров и не боится, но спать одному в целом крыле! Я бы от такого свихнулся.

– Разумеется, Питера я в, как ты очень удачно выразился, склепе не оставлю. Для начала мне придется отправить брата к Ирэне, надеюсь, это не помешает ее счастью.

1 год К. Вт. 1-й день Зимних Волн

1

Гирке проводил гостей солнцем, Васспард встретил хозяина тучами, чуть ли не рассевшимися по башням, да родственничками, которых Арно потихоньку начинал считать своими. В том смысле, что вежливо поддакивать больше не выходило. Лукаса все ощутимей тянуло треснуть, графинь разогнать, а мальчишек схватить в охапку и уволочь подальше от стылых прудов с озверевшими утками. Тем не менее пришлось влезать в мундир и сопровождать мать на обед.

По дороге почтительный сын слегка поплакался почтенной родительнице и услышал, что она тоже является графиней, а посему свору Альт-Гирке лучше называть как-то иначе.

– Хорошо, – буркнул Арно, – я буду звать их утками.

– Слишком безлико, – безмятежно указала мать. Словно только их и ждавший слуга распахнул дверь в Малую гербовую столовую, забили крыльями безликие утки, и началось…

Лукас крякал, его супруга подкрякивала, Арно бесился, Валентин держался, и все усиленно кушали. Первые две перемены хоть как-то спасало то, что обед был предпоследним, о чем виконт не уставал себе напоминать. Кровь Рафиано с одолевавшей своего обладателя злостью справлялась все хуже, наружу так и норовило вылезти нечто дикое, скорее всего – алатское. Сдерживаясь из последних сил, Арно затолкал в себя кусок пирога и поднял глаза от тарелки. Это было ошибкой.