Золушки в опасности - Лесса Каури

– Я могу остаться, – предложила Руфусилья, споро ощипывая попавшую к ней в руки птицу. – Я под горой лазить люблю, а не на гору.

– Я тоже останусь, если не возражаете, – подал голос Альперт.

– А ты почему? – тут же прицепилась к нему неугомонная Тори.

На его щеках заиграл румянец, однако маг старательно «держал лицо»:

– Потому что я боюсь высоты, уважаемая Тори, – с достоинством ответил он и поклонился.

Торусилья, сдерживая улыбку, поклонилась в ответ.

– А можно мы с Тари вокруг побегаем? – просительно протянул Дикрай. – Лапы разомнем, может, и на тракт наткнемся?

Яго и Грой переглянулись.

– Да пусть идут, любовью ушибленные, – проворчала Руф.

Тариша бросила на нее разъяренный взгляд, но увидела добродушную ухмылку гномеллы, и промолчала.

– Так и поступим, – констатировал Яго. – А сейчас ужинать и спать.

Засыпая, Вителья смотрела на звезды, которые здесь, на севере, висели целыми гроздьями, будто налитые соком южные ягоды. Звезды сонно перемаргивались, навевая ощущение покоя. Но волшебница знала, что оно обманчиво.

* * *

Принцесса очнулась в темноте. Где-то капала вода, пахло сырой землей – запах вызвал не самые приятные ассоциации. А еще что-то поскрипывало. Тихонько и мерзко. От паники Бруни спасла крепкая рука Григо, сжавшая ее пальцы.

– Где мы? – прошептала она. – Что это за звук?

– В склепе, в окружении крыс, – охотно ответил секретарь. Словно не было ворвавшихся в храм оборотней и последующей суматохи. – Здесь нас не найдут.

Принцесса пошевелилась и поняла, что полулежит, привалившись спиной к какому-то выступу. Живот снова прихватило. И еще раз. И еще.

– Григо… – прошептала она и вновь ощутила ласковое пожатие пальцев.

– Роды начались, я знаю, – спокойно ответил Хризопраз. – Нам нужно немного переждать, чтобы выбраться отсюда.

– Но они нас учуют! – забеспокоилась Бруни и отдернула ногу – ее что-то коснулось.

– Я нес вас на руках, а мой запах им не почуять, – все также спокойно пояснил секретарь.

Однако волнение и страх за еще не родившегося ребенка одолевали принцессу все сильнее. Мерзкий скрип крыс действовал на нервы.

– Мне надо к Арку! – воскликнула она и попыталась нащупать портальный перстень.

Его не было.

– Он соскочил с вашей руки, когда я тащил вас со скамьи, – признался Григо, – к сожалению, возможность вернуться за ним мне не представилась.

Бруни несколько раз глубоко вздохнула, подавляя панику, и села ровнее.

– Так, – твердо сказала она, – сейчас же говорите мне, чего я не знаю, но что знаете вы!

– Хорошо, – тоже вздохнул Хризопраз. – Вчера вечером стало известно, что бешеные идут на Вишенрог. Поскольку Его Высочество под предлогом учений предусмотрительно стянул к столице войска, угроза извне будет предотвращена в течение нескольких часов. Однако никто не мог предположить, что многие из бешеных проникли в город ранее! Из чего следует, что опасность может грозить нам из-за каждого угла.

– Вам нужно вернуться за перстнем, – предложила принцесса, – а я подожду здесь… – Она замолчала, глядя широко раскрытыми глазами в темноту, а потом поспешно добавила: – Нет, я пойду с вами!

– Нас будут ждать, – качнул головой Григо, – рисковать вашей жизнью я не могу. Сейчас вы отдохнете, и мы продолжим путь. Храмовое подземелье соединено с системой городской канализации. Это самое ароматное место в Вишенроге, если не считать Улицы Кожевников, но оно скроет от оборотней ваш запах. Конечно, рано или поздно нам придется выбраться наружу, однако это будет уже у самого дворца.

– Откуда вы столько знаете о Вишенроге? – удивилась Бруни.

Хризопраз засмеялся.

– Я слишком давно живу в этом городе, Ваше Высочество.

Потянулись долгие минуты. Бруни боролась с регулярно возвращающейся болью и судорогами, и вспоминала все, что рассказывала о родах Ванилька. Тишина, заполняемая лишь звуками капающей где-то воды и скрипом крыс, давила на уши.

– Григо, – спросила принцесса, чтобы разбить ее. – А что это грохотало так страшно, там, в храме?

– Полагаю, это малопушки, которыми Его Высочество Аркей вооружил вашу охрану.

– Ма… Малопушки? – изумилась Бруни. – Но король запретил их использовать!

– А принц решил не рисковать жизнями своих подчиненных, – хмыкнул Григо, и непонятно, чего было в его голосе одобрения или наоборот.

– Так вот почему вы были так уверены, что с остальными ничего не случится! – воскликнула принцесса. – Но почему не со мной?

Секретарь молчал.

Боль вернулась. От неожиданности Бруни вскрикнула и поспешно зажала ладонями рот.

Григо шевельнулся, словно плечами пожал.

– Ваша жизнь слишком ценна, чтобы допустить хотя бы маленький риск. Никто не знает, по какой причине бешеные вообще напали на Вишенрог, но, подумайте, как бы они повели себя, узнав среди гостей в храме Ласурскую принцессу? Мне страшно об этом подумать!

– Вам? – прошептала Бруни. – Страшно?

Секретарь поднялся.

– Если понадобится, идти сможете, Ваше Высочество?

Бруни встала, с опаской прислушиваясь к себе – не скрутит ли по новой?

– Вроде бы, могу, – пробормотала она, сделала первый шаг и тут же снова почувствовала, что Григо подхватывает ее на руки.

– Вот когда я скажу, тогда и пойдете, – судя по голосу, он улыбался. – Разве вы видите в темноте? Вы же не кошка!

Принцесса не сдержалась, фыркнула в ответ:

– Вы тоже не кошка!

– Я-то? Я гораздо лучше! – хмыкнул Хризопраз.

Он шел быстро, почти бежал, однако, судя по голосу, совсем не запыхался.

– Мэтр Жужин меня убьет, за то, что начала рожать без его ведома, – пробормотала Бруни, пытаясь сдерживать дыхание – от едкой вони, царившей в канализации, резало глаза.

И пахло чем-то еще… Чем-то очень знакомым.

– Думаю, ему будет не до этого по той же самой причине, – сообщил секретарь и вдруг остановился.

– Что? – тут же спросила принцесса.

– Нам нельзя идти туда, куда я собирался, – напряженно произнес Григо. – Нужно в обход.

Принцесса чихнула и узнала запах – запах табака. Похожим Эдгар Мореход любил набивать свою трубку!

– Вы чувствуете? – прошептала она. – Откуда здесь табак?

Григо пожал плечами, развернулся и двинулся в обратную сторону. Послышался скрип открываемой двери, стало немного светлее. Серые тени прыснули из-под ног – крысы стремились на поверхность.