Августовские танки - Константин Мзареулов

Верить в подобный кошмар не хотелось, тем не менее Реутов занервничал. Сдаваться на милость отнимающего личность врага старший лейтенант не собирался, но понимал, что теперь ему останется только погибнуть в бою без малейшей надежды на победу. Руки предательски задрожали.

В чувство привел Аркана прозвучавший рядом жизнерадостный баритон:

– Панику разводите, сержант. Не надо верить всему, что болтают западенцы. В здешних краях много тупых националистов, которые готовы продаться кому угодно, лишь бы подложить свинью нашему брату.

Вывернув голову, Реутов увидел стоявшего рядом майора с эмблемой «щит и меч» на знаках различия. Сейчас, на вторую неделю войны, в действующей армии знали о военной контрразведке СМЕРХ. Да и сам офицер показался знакомым – Аркан вспомнил, как помог вытащить его увязший в грязи внедорожник.

– Присаживайтесь, товарищ майор, – пригласил капитан Лычкин. – Вы, по линии вашей конторы, должны больше знать, что в мире творится.

– Кое-что знаем, – согласился майор, но садиться рядом с обедающей ротой не стал. – Про несметные воинства и современные танки – это полная ложь. На неприятельской стороне те же самые проблемы, что и нас. Электроники нет, воевать они будут на старье, с которым вы уже встречались и научились успешно истреблять. А вот про Нью-Йорк – это правда, дела там неважные. И фанатиков с Ближнего Востока действительно посылают в Европу, но воевать они толком не умеют. Будут отважно и без толку бросаться под ваши выстрелы. – Майор сделал пренебрежительно-неприличный жест. – Вы, братишки, будьте начеку, западноукраинские наследники дивизии СС «Галичина» – всякие там рагули, свидомиты и прочие бандерлоги – могут оказаться опаснее, чем враг на фронте. Того и гляди в спину штык всадят. Поэтому подразделения СМЕРХ будут охранять тылы во время вашего наступления.

Козырнув, майор ободряюще подмигнул, пожелал танкистам боевых успехов и ушел к растянувшимся неровной линией стареньким плавающим бронетранспортерам, украшенным эмблемой СМЕРХа. Личный состав расположился вокруг своих машин и тоже деловито принимал пищу.

Едва успел Аркан прикончить обеденную порцию, начался дождь – сначала мелкий и редкий, потом хлынуло по-взрослому, в отдалении прогрохотало небесное электричество. Накрывшись большим куском полиэтилена, на котором только что стояли судки с обедом, Реутов неторопливо прогулялся к своей машине. Экипаж топал по размокающей почве следом за командиром.

– Ну, расскажи, командир, чего там большие погоны задумали, – взмолился любознательный Варгушин, когда они остановились возле танка № 225. – Печенкой чую, что завтра в бой кинемся, а задачи не знаю. А что Суворов говорил? Суворов говорил, что, дескать, всякий солдат, а тем более сержант, должен знать свой маневр.

– Рассказывать будет очередная дура, которую ты завалишь, – оскалился старший лейтенант. – Экипаж, слушай боевой приказ. Противник расположился в десятке километров к западу, окопы вырыть поленился, на километр фронта приходится примерно сто солдат и две-три «сербиянки». От нас требуется прорвать оборону, а затем, обгоняя пехоту и обходя населенный пункт Гайдамацка Воля, стремительным броском выйти к Бугу. В дальнейшем обходим населенный пункт Жмудзиньска, врываемся в городок Теремец-Кольоня, где у них имеется огроменнейший склад разного военного барахла. Что можем увезем, остальное подорвем, чтобы врагу не досталось.

Скорчив недовольную гримасу, Варгушин буркнул:

– Мощно задумано. Это ж километров восемьдесят с боями!

– Шестьдесят, – успокоил его командир танка. – Причем в тылу враг много сил не держит. Главное, прорвать неподготовленную оборону и уйти в рывок.

К ним быстрым шагом, едва не срываясь на бег, подошел взводный Лычкин. Тридцатилетний мужик и в мирное время страдал холерическим темпераментом, а сейчас и вовсе балансировал на грани истерики.

– Реутов, запомни характер движения! – нервозно подрагивая челюстью и руками, выкрикнул капитан. – Ты идешь справа от меня, Зорин – слева… В случае, если меня подобьют или танк встанет по каким-то причинам, ты принимаешь командование взводом.

– Помню… – попытался сказать Аркан.

Лычкин заорал:

– Не смей перебивать! – Он тяжело дышал, его худое лицо побагровело. Резко вдохнув и выдохнув воздух, взводный почти успокоился, но затем вдруг снова завопил: – Где лейтенант Зорин?!

Машина Зорина стояла совсем рядом, и Лычкин помчался к танку, на ходу выкрикивая угрозы и матерные пожелания.

Реутов невольно покачал головой. Лычкин снова суетился, а нервозность перед боем обернется грубыми ошибками, когда начнется стрельба. В предыдущих схватках с врагом Лычкин особых успехов не добился, причем один, по крайней мере, БТ-5 был потерян исключительно по его вине.

«Устроит он еще неприятности всем нам», – печально подумал Аркан. Вслух этого, само собой, говорить не стал, ибо нельзя при подчиненных ронять авторитет старшего по званию и должности. Хотя рядовые и сержанты сами все видят и понимают… Мысленно махнув рукой, старший лейтенант приказал экипажу натягивать индивидуальные защитные комплекты «Ковбой».

Пешие стрелковые роты выступили из выжидательного района часом раньше. Следующим эшелоном двинулись артиллерия, колонны танков и моторизованные подразделения – на грузовиках и бронетранспортерах. Кое-где среди солидных машин мелькали трофейные «арабески».

На рубеж развертывания – в затылок боевому охранению – вышли почти одновременно. Пехотные колонны, как водится, перемешались, и комбатам пришлось потратить добрых полчаса, чтобы привести подразделения в подобие порядка. Тем временем артиллеристы расставили на позициях пушки, гаубицы и минометы, а Реутов, прикрывшись откинутой крышкой люка, рассматривал вражеское расположение.

Даже весьма убогие, как у многих горожан, сельскохозяйственные познания не помешали танкисту понять, что бригада накапливается на поле, засеянном подсолнечником. Высоченные стебли поднимали свои корзинки на уровень башни. Кое-где растения словно шевелились – это пехотинцы выдвигались на рубеж атаки, прячась в зарослях. За посевами подсолнуха тянулась полоса каких-то мелких растений, удерживаемая вторгшимися из-за Буга бандами.

Неприятельская пехота занимала плохо оборудованную оборону на редкой цепочке высот, которые даже холмиками назвать язык не поворачивался. Так, мелкие бугорки на равнине. Стрелковые ячейки были видны как на этих буграх, так и вокруг. В тылу, на удалении примерно полукилометра от переднего края, застыли грузовики и автобусы – вероятно, транспорт вражеской пехоты. С высоты танковой башни было хорошо видно, что между окопами и грузовиками медленно курсирует пяток «арабесок» и стоят неподвижно две «сербиянки». Главной опасностью для БТ Аркан посчитал четырехдверный пикап с безоткатной пушкой. Вывод простой – первым делом прикончить эту машинку, а потом громить всех остальных.

Он перевел бинокль влево. Там будет наступать другой батальон, и поддерживать его будет рота плавающих танков, но всегда существует опасность, что противник ударит во фланг. Так и есть – две «арабески». Одна с безоткаткой, другая – с тяжелым пулеметом. Дистанция вроде бы великовата, но пуля калибра 12,7 мм вполне может преподнести неприятный сюрприз бортовой броне легкого танка.