Записки Шерлока Холмса - Дэвид Маркум

– Ваши замечания касательно моих робких попыток сделать ваши таланты достоянием истории с годами стали чуть менее… резкими, Холмс. Словно бы теперь вы повторяете возражения и комментарии скорее по привычке, а не потому, что серьезно убеждены в недостатках моих очерков.

Холмс улыбнулся и пошел в сторону двери, ведущей в спальню:

– Возможно. Должен признаться, для меня стало полной неожиданностью, когда я по возвращении в Лондон обнаружил, насколько прочно в мое отсутствие имя Шерлок Холмс вошло в обиход. Хотя я все еще расстраиваюсь, встречая людей, которые на полном серьезе продолжают считать, что я лишь персонаж рассказов из журнала «Стрэнд»[22].

Я покачал головой, а Холмс тем временем вошел в спальню и продолжил оттуда:

– Разумеется, я вряд ли могу винить вас в подобной славе. Вы считали, что я умер; кроме того, теперь я знаю, что мой брат, какими бы странными мотивами он ни руководствовался, упорно поддерживал веру в то, что я вымышленный литературный герой. Возможно, он полагал, что моя работа на Министерство иностранных дел на Дальнем Востоке будет эффективнее, если все будут считать меня лишь выдумкой. В любом случае мне повезло, что люди все-таки помнят мои собственные заслуги, а не только подвиги вашего героя, доктор Уотсон.

Холмс замолчал, и я слышал, как он гремит ящиками, открывая и закрывая их. Я полагал, что на самом-то деле он ценит мои сочинения куда больше, чем когда-либо признается вслух. Хотя Холмс и запретил дальнейшие публикаций, я все так же подробно записывал детали расследований и свято верил, что в один прекрасный день прославленный детектив смилостивится и позволит представить рассказы на суд читателей.

Холмс рылся в ящиках еще пару минут, а потом вернулся в гостиную в облачении рабочего из низшего сословия. Превращение было настолько всеобъемлющим, что, не привыкни я давным-давно ко всем этим переодеваниям, которые так любил Холмс, я был бы готов поклясться, что из дверей спальни показался совершенно незнакомый мне человек. Еще какое-то время мой друг составлял текст телеграммы, которую отправил с мальчиком-посыльным, а потом обратился ко мне:

– Как я уже сказал мистеру Джонсону, я имею четкое представление о том, что происходит в конторе миссис Трапп. Темные делишки, Уотсон. Речь не просто о том, что женщина сомнительной репутации докучает жене и сыну мистера Джонсона. Однако, чтобы раскрыть дело, мне нужно ответить на несколько вопросов. Я вернусь через пару часов, а вы пока что поищите в моих записях, нет ли каких-то упоминаний о персонаже по имени Марго. Сомневаюсь, но все же проверьте. И если вы не заняты вечером, то, может быть, захотите составить мне компанию в короткой прогулке?

– С удовольствием, – кивнул я. – Я пройдусь, как изначально и планировал, а потом весь день буду дома.

– Отлично.

Холмс подошел к столу, положил вареное яйцо, оставшееся после его завтрака, между двумя кусками хлеба, откусил большой кусок, а остаток сэндвича прихватил с собой, махнув рукой на прощанье.

Слева от камина я взял альбом для газетных вырезок с большой буквой «М». Он был потолще остальных томов; как-то раз Холмс похвастался, что у него блестящая коллекция преступников на букву «М». Я вернулся к столу, отодвинул тарелку и аккуратно открыл талмуд. Он был весьма громоздким – целая кипа переплетенных страниц с многочисленными заметками и газетными вырезками, отделенными друг от друга чистыми листами. Роясь в записях, я просмотрел данные на трех братьев Мориарти и полковника Морана – их истории все еще не были окончены. Кроме того, мне попались на глаза несколько Мэтью, а еще Митчел по прозвищу Таксидермист и его отвратительная коллекция.

Марго упоминалась лишь одной строчкой: «Самая непривлекательная женщина».

Не слишком информативно, подумал я, улыбнувшись лаконичному стилю Холмса, после чего сунул альбом обратно на полку, надел пальто и отправился прогуляться под неласковым ноябрьским солнышком. Небо было ясным, а сильный ветер уносил прочь все приметы того, что сейчас вокруг меня топились миллионы каминов. Я знал, что в ноябре Лондон часто окутывает зловещий туман, который вкупе с дымом, изрыгаемым гигантским мегаполисом, образует удушающее покрывало, опасное для тех несчастных, кого мучают проблемы дыхания. Я же сделал глубокий вдох, решив не закуривать трубку, и пошел по улице, радуясь прекрасному дню.

Около полудня я возвратился на Бейкер-стрит, где в ожидании Холмса почитал и съел превосходный ланч, приготовленный миссис Хадсон. Когда наконец мой друг пришел, уже часа в четыре, его наряд простого работяги уже исчез. Вместо этого прославленный детектив был одет в костюм, правда не тот, в котором я видел его утром.

С порога, не снимая плаща, Холмс заявил:

– Если вы готовы, то можем сегодня же покончить с этим делом.

Я надел теплое пальто, поскольку к вечеру стало заметно холоднее. Сгущались сумерки, воздух на улице показался мне свежим, но не промозглым. Когда мы с Холмсом устроились в двухколесном экипаже, мой друг называл извозчику адрес дома где-то в Сити.

– Мы едем в контору миссис Трапп, надо полагать? – уточнил я.

– Да, – ответил Холмс. – В Лондонскую курьерскую службу. Я даже некогда пару раз прибегал к их помощи, хотя в будущем стоит более внимательно относиться к тому, чьими услугами я пользуюсь.

Казалось, дорожное движение было спокойнее обычного. Холмс, видимо, тоже отметил это, поскольку сказал:

– Полагаю, пока мы едем, у меня есть время обрисовать вам вкратце мои сегодняшние занятия. Покинув Бейкер-стрит утром, я отправился в Сити. Найдя там контору миссис Трапп, я начал опрашивать сотрудников соседних организаций, притворившись, что ищу работу курьера, чтобы заранее что-нибудь разузнать. Мой опыт показывает, что люди, дай им шанс, с удовольствием отвлекутся от плотного рабочего графика, чтобы посплетничать о соседях, даже если сначала не жаждали общаться. Те, кого я опросил, с радостью делились слухами, и картинка вырисовывалась зловещая. Якобы много лет миссис Трапп успешно руководила курьерской службой и была достойным членом местного сообщества – довольно узкого круга тех, кто ведет дела на данной территории. Однако в последнее время она наняла кучу каких-то оборванцев, отчего ее превосходная репутация серьезно пошатнулась. Разумеется, Уотсон, вы думаете, что эта информация мало чем отличается от рассказа мистера Джонсона. Однако, хоть у меня и нет причин не доверять ему, я полагал, что не повредит проверить его историю. С той же целью я отправил утром и телеграмму. Среди прочих указаний я попросил своего брата Майкрофта отправить краткий рассказ о государственной службе мистера Джонсона на адрес одной из моих явочных квартир в Лондоне.

Я знал о наличии таких «укрытий», где Холмс держит одежду и все, что ему может потребоваться для маскировки. Иногда ему приходилось «залечь на дно» и скрываться в подобных местах, выбрав выжидательную тактику, пока за ним охотился какой-нибудь преступник. Мне были известны как минимум четыре секретных убежища по обеим сторонам Темзы, но скорее всего их было куда больше.