Записки Шерлока Холмса - Дэвид Маркум

* * *

На вопрос, как и почему были написаны «Записки Шерлока Холмса», Дэвид Маркум отвечает: «Существует две версии появления этой книги…» И далее приводит обе, на выбор читателя: согласно первой, он скрашивал писательством вынужденный досуг после увольнения с работы; согласно второй – нашел эти записки среди вещей почившей тетушки, находившейся в родстве с доктором Уотсоном.

Казалось бы, странно слышать от автора такой ответ на четко поставленный вопрос (тем более что обе версии вроде как малоправдопободны, однако изложены очень убедительно). Уж кому, как не ему, знать, как, почему и зачем была написана его собственная книга. Однако в данном случае ответ – своего рода ключик к пониманию этого очередного шерлокианского пастиша: с одной стороны чрезвычайно простого, с другой – достаточно хитрого.

Другой ключик, полагаю, нужно искать в основной профессии автора. Дэвид Маркум – психолог и бизнес-консультант. Он консультирует крупнейшие мировые корпорации – от списка недолго и голове пойти кругом – на предмет того, как лучше всего использовать индивидуальность, личность, внутренний мир каждого сотрудника. Точнее, какие стороны индивидуальности полезны для работы, а какие, наоборот, вредны. Вряд ли его стали бы приглашать на семинары по всему миру, не будь он виртуозом своего дела. А его книга на тот же предмет под названием «Эгономика» (то есть руководство по обращению с «эго», человеческим «я») пользуется большим успехом у бизнес-психологов и специалистов по подбору кадров.

Решив попробовать свои силы в жанре детектива, Дэвид Маркум подошел к делу именно с этой своей «профессиональной» точки зрения. Мы давно привыкли к прямолинейности, предсказуемости развития детективного сюжета. В нем есть завязка (загадка), действие (процесс продвижения к истине) и развязка (решение). Задача автора – как можно дольше продержать нас в напряжении, предлагая всевозможные, в том числе и ложные, варианты правильного ответа, после чего наконец выдать убедительное и однозначное решение, которое снимало бы все вопросы и связывало воедино все ниточки. Чем четче и виртуознее это проделано, тем выше мы ценим мастера детективного жанра.

Вот только никто не говорил, что всякая книга – в том числе и всякий пастиш на произведения Артура Конан Дойла – должна обязательно быть чистой воды детективом. «Пчелы мистера Холмса» – это почти не детектив, а «Игра в Грессоне» – не детектив вовсе. Да и жизнь редко укладывается в жесткую схему детективного жанра, редко расставляет по местам все до единого элементы головоломки так, чтобы не осталось ни пустых квадратиков, ни лишних фрагментов. Потому что жизнь много сложнее детектива. В ней действуют нелинейные и многогранные человеческие «я», эти самые «эго», которые постоянно выбиваются из заранее заданной схемы. Ответ на сложный вопрос может оказаться до абсурдного простым. Ответ на вопрос «Зачем?» может звучать как: «Да вот просто так оно получилось»; ответ на вопрос: «А при чем здесь это?» – как: «Да в общем-то ни при чем. Это другая, отдельная история». Детективному жанру подобные приемчики противопоказаны.

Дэвид Маркум, будучи прежде всего психологом, а не профессиональным сочинителем детективов, заявляет не без вызова: а мне все равно, что там у вас положено. Я пишу, исходя из того, что не каждый человеческий поступок чем-то обоснован и строго запрограммирован. Я пишу, исходя из того, как оно происходит в жизни. Детективная завязка выглядит абсурдной, а решение произвольным? Ну и что. В реальности ведь оно обычно именно так и бывает.

Например, «Дело о втором шансе» – это вообще, строго говоря, не детективный рассказ. Это скорее психологическая новелла или притча, не содержащая в себе никакой логической цепочки, традиционной для жанрового канона. Впрочем, именно этим рассказ сильно напоминает «Квартирантку под вуалью» из Канона конан-дойловского. Там тоже нет ни расследования, ни приключений. А есть человеческая судьба, которую не изменишь и не перепишешь, которую даже самый проницательный сыщик не в состоянии привести к торжеству правосудия, потому что жизнь устроена нелогично.

Если пойти дальше, «Дело о пропаже недостающего звена» – это скорее рассказ о недоразумении, чем о серьезном расследовании. Сюжет петляет так стремительно, что только успевай следить, однако никакой серьезной загадки в нем, собственно, нет. Как нет и развязки в традиционном детективном смысле. Но оказывается, что это в общем не так уж и важно.

Правда, у меня нет уверенности, что Артур Конан Дойл одобрил бы такую интригу. Он не любил незавязанных ниточек, торчащих в разные стороны. Он вряд ли оценил бы название «Дело о самой непривлекательной женщине». Его сын Адриан вспоминает, что только один раз в жизни получил от отца оплеуху – крепкую, со всего маху. Когда в разговоре, между делом, сказал про какую-то женщину, что она «непривлекательна». Воспитательное действо отец сопроводил пояснением: «Запомни, непривлекательных женщин не бывает».

Однако, полагаю, Конан Дойл оценил бы, как всегда, красоту игры. Он умел получать удовольствие от чужой работы, которая пусть и отличается от его собственной, но при этом сделана на совесть.

В общем, когда будете читать эту книгу, не подходите к ней с мерками традиционного детектива. И тогда вам станет ясно, что Дэвид Маркум прекрасно справился с задачей, которую сам перед собой и поставил.

Александра Глебовская

Посвящается Ребекке и Дэну, которые терпели все это, а еще маме, папе и сестре, которые изначально и вдохновили меня на написание книги…

– Боюсь, Уотсон, мне нужно уехать, – сказал как-то утром Шерлок Холмс.

Я оторвался от завтрака и поднял брови, а потом, проглотив кусочек яйца, смог спросить:

– Уехать? Но куда?

– В Дартмур. В Кингс-Пайленд[1].

В итоге тем же утром я уже сопровождал Холмса на вокзал. Мы пересекали платформу в Паддингтоне, направляясь к нашему поезду, который, к моему удивлению, опоздал на несколько минут. Эта задержка, пусть и необычная, была не менее странной, чем тот факт, что мы с Холмсом прибыли заранее. У моего друга есть пренеприятная привычка приезжать на вокзал в последнюю минуту – правда, зато он никогда и не опаздывает.

Холмс остановился, чтобы купить стопку свежих газет. Я понимал, что он захочет прочитать об исчезновении Серебряного и смерти известного тренера скаковых лошадей Джона Стрэкера[2]. Когда мой друг догнал меня, я взглянул на часы.

– По-видимому, у нас есть пара минут, – сказал он. – Прослежу за скоростью поезда в пути. Интересно, сможет ли машинист нагнать расписание к следующей станции.