Сеятель Ветра - Майя Лидия Коссаковская

Кобальтовые локоны заволновались, когда она отрицательно покачала головой.

– Если Разиэль не смог справиться, то как я смогла бы?

– Ты его лучшая ученица. Он утверждает, что скоро ты его перерастешь.

– Он мне такого никогда не говорил, – рассмеялась она.

– А как Иссоп? – сменил тему Габриэль.

– Лучше. Нога хорошо заживает. Но мне пришлось отделить его от стада, потому что он постоянно провоцирует драки. Остров немного маловат, молодым жеребцам, желающим создать свое стадо, некуда идти.

Даймон удивленно посмотрел на нее.

– Хийя разводит для меня единорогов, – пояснил Габриэль.

– Ты и в самом деле невероятная, госпожа, – произнес Даймон. – Все знают, что единорогов нельзя разводить.

– Прошу, называй меня по имени. Я столько лет общаюсь только с друзьями, что чувствую неловкость от этого церемониала.

– Хийя, – повторил Даймон, и сам звук ее имени доставил ему удовольствие.

– Позови кого-нибудь, девочка, – улыбнулся Габриэль. – Хочу иметь хоть минуту радости, до того как вернемся в болото, в которое превратилось Царство.

– Может, Сапфира? – спросила она, а глаза заблестели весело и лукаво.

– Конечно, он же самый красивый.

Хийя свистнула так резко, что Даймон дернулся. И такого он от нее не ожидал.

Не прошло и минуты, как они услышали топот. Перед крыльцом остановился единорог. Действительно, он был прекрасен. Блестящая шерсть имела глубокий синий цвет. Ноги, хвост, грива и рог сияли матовым золотом. Сапфир подошел к Хийе, ткнувшись в нее бархатным носом. Она стала гладить его. Он фыркал от удовольствия, выгибая шею. Он был большим для единорога. Почти что таким же высоким, как Полынь. Имел широкую грудную клетку и сильные ноги, над копытами заросшие длинной мягкой шерстью.

– Он разговаривает? – спросил Даймон, протягивая к животному руку. Оно глянуло на него круглым темным глазом, но позволило к себе прикоснуться.

– Очень редко и неохотно, – ответила Хийя.

– Моего коня зовут Полынь. Он слишком разговорчив для существа.

– Единороги не являются бестиями, – пояснила она. – Но иногда дают себя оседлать. Я ездила на Сапфире.

Он посмотрел на ее улыбающееся лицо, приходя к выводу, что дал бы убить себя второй раз, чтобы увидеть ее на спине этого животного.

– Жаль, что ты не взял своего коня, господин. Мы могли бы покататься по острову. Другие единороги, к сожалению, не пригодны для верховой езды.

– Даймон.

Она вопросительно посмотрела на него.

– Называй меня Даймон. Ты даже не представляешь, как я жалею, что не взял Полынь.

Она слегка прикусила губу.

– Ты ошибаешься, Даймон. У меня хорошее воображение. Я же ведьма.

– Маг, – поправил ее Габриэль. – Прекрасный маг. Прими это к сведению, Абаддон. И пошли уже внутрь.

– Конечно! – воскликнула Хийя. – В этой глуши я забыла про хорошие манеры. Держу гостей на улице! Нужно было пнуть меня по ноге, Габриэль.

– Тебе было весело, – с легкой горечью буркнул Габриэль.

Внутри было просто и со вкусом. На стенах висели алхимические картины, несколько разбросанных в разных местах магических книг и предметов напоминали о профессии хозяйки дома. За столом прислуживали фавны, потому что нимфы-служанки только толкались и хихикали.

Даймон прекрасно пообедал, а потом провел полдень за разговорами с Хийей и Габриэлем. Хийя оказалась замечательным собеседником, рассказывала увлекательно, веселилась, блестяще парировала, разумно советовала. Она была в курсе ситуации в Царстве и Преисподней и даже, что не удивило Даймона, знала про уход Бога и необходимость договора с Люцифером.

Сидя в кресле возле камина, с бокалом прекрасного вина и видом раскрасневшегося от огня лица Хийи, ангел Разрушения чувствовал себя таким счастливым, как никогда в жизни. Приглашение Габриэля предусматривало ночевку в замке, а Даймон надеялся, что визит затянется на несколько дней. Но в данный момент ни Габриэль, ни он сам не могли позволить себе оставить Царство на более длительный срок.

Хийя, поглаживая спящего на коленях Неемию, смотрела на Даймона из-под слегка прищуренных век, а то, что она чувствовала, было одновременно и беспокойным, и приятным. Подсознательно она оценивала его как своего любимого единорога. Ей нравилась высокая, стройная фигура ангела, сильные плечи, длинные ноги, графитовые блестящие крылья, заканчивающиеся на концах когтями, как у темных. У него было вытянутое лицо, резкий, хищный профиль, большой рот и глубоко посаженные глаза, удивительные из-за своих бездонных, огромных зрачков с зеленым ободком вокруг. Черные волосы были заплетены в косу, что доставала до середины спины, а прядки, что невозможно было вплести в косу, были ровно пострижены на уровне скул. Она любила слушать его голос, который не был приятным из-за горлового звучания и хрипотцы. Ее привлекал странный рисунок саламандры на его щеке и сложные татуировки на ладонях. «У него красивые руки, – подумала она. – Сильные, с длинными пальцами, овальными ногтями и выразительными косточками. Даже этот страшный шрам не уродует их. И красивые запястья. Говорят, что он лучший фехтовальщик Царства. Это, пожалуй, так. Он двигается грациозно, но уверенно, как солдат. Скорее как рыцарь. В этом разница. Даймон Фрэй, Абаддон, Танцующий на Пепелище. Кто бы подумал?»

Поздним вечером Хийя вошла в свои комнаты, оставив Даймона и Габриэля одних. Сгорбленная горгулья подложила дров в камин и тоже исчезла.

– Красивая, правда? – спросил Габриэль.

– Очень красивая, – согласился ангел Разрушения.

– И милая.

– Более того, Джибрил. Необыкновенная.

Регент Царства стянул с пальца перстень и крутил его в руках.

– Знаешь, о чем я хотел с тобой поговорить?

– Скорее всего, не о Хийе, – буркнул Фрэй.

– О предсказании.

Даймон вздохнул.

– Ты правда думаешь, что приближается день гнева, Джибрил? Считаешь, что Антикреатор отправит против нас армию Тьмы, как и предсказывала бестия?

– И свое отражение – Сеятеля Ветра, – буркнул Габриэль. Фрэй закусил губу.

– Знаю. Только ангел Разрушения, Танцующий на Пепелище, сможет его остановить. В этом дело?

– Да. Если Сеятель придет, ты – единственный шанс Царства, Даймон. Особенно когда Бог оставил нас.

Большие зрачки ангела заблестели.

– Я сделаю все, что в моих силах, Джибрил. Только это могу тебе пообещать.

– Я не про это говорю, – вздохнул Габриэль. – Я знаю, что, если что, ты будешь бороться до последнего. Просто береги себя, хорошо?

Даймон горько усмехнулся.