Вторая жена - Луиза Мэй

говорит: «Хорошо, да, хорошо», но к кофе это не относится, потому что психотерапевт говорит: «Тогда пойдемте», и становится ясно, что они собираются подняться на второй этаж.

Сандрина стоит с почти полным кофейником в руках, ее муж смотрит на нее, проходя мимо, и она понимает, что он хотел бы оказаться в любом другом месте, но только не здесь. Он окидывает взглядом родителей, мужчину-полицейского, и спрашивает Сандрину:

– Хочешь пойти с нами?

Сандрина чувствует, что спасена – он заметил ее смятение и уводит из гостиной, которая превратилась в комнату для допросов. Ей не терпится, чтобы все эти люди ушли, но раз уж надо пережить это вторжение, то лучше быть рядом с ним, с мужем, а не в одиночку отражать нападки. Она польщена тем, что он позвал ее с собой – это еще одно доказательство того, что он нуждается в ней.

Психотерапевт морщит нос и говорит:

– Я думаю, что присутствие человека, которого Каролина никогда не знала, может повредить процессу больше, чем что-либо другое.

Но ее муж совершенно спокойно парирует:

– Сандрина – моя подруга, она стала для Матиаса настоящей матерью, и здесь она у себя дома.

Он кладет руку на шею Сандрины тем жестом собственника, который с самого начала так приятно обнадеживал ее; она чувствует его горячие пальцы у себя на затылке и не может удержаться от того, чтобы с легкой заносчивостью не посмотреть Каролине прямо в глаза, как бы говоря: «Видишь, видишь, я тоже имею право тут находиться». В глазах первой жены что-то мелькает, и Сандрина думает: «Она ревнует».

Ее муж стоит в ожидании вердикта, но на самом деле он не сомневается: раз он так решил, с этой минуты Сандрина будет с ними, это его дом, и здесь он главный. Психотерапевт как будто размышляет, потом говорит:

– Да, конечно, пойдемте.

И теперь процессия шествует вверх по лестнице; скрипучая ступенька отзывается шесть раз: Каролина и Матиас, его отец, Сандрина, психотерапевт, полицейская.

На прошлой неделе Каролина уже была в комнате Матиаса, однако они снова туда заходят. Психотерапевт восклицает:

– Какой идеальный порядок! – словно в этом есть что-то плохое.

И муж Сандрины говорит:

– Матиас весь в меня, он очень аккуратный. – В его голосе звучит гордость.

Потом он протягивает руку, чтобы взъерошить волосы ребенка, и заодно притягивает мальчика к себе, приобнимает его одной рукой, в то время как другая рука все еще лежит на шее Сандрины; они стоят втроем посреди детской, и он улыбается и ей, и Каролине. Каролина ничего не говорит, впрочем, она с самого начала была немногословна.

Осмотрев детскую и спальню, они направляются к комнате с полками. Сандрина не спускает глаз с первой жены, следит за каждым ее вздохом и жестом, она ждет, что скажет Каролина, завидев большую корзину с тканями, но ничего не происходит. Каролина заходит в комнату и застывает в неподвижности, устремив взгляд в окно. Сандрине не видно ее лица, но ничего, ни одно движение не говорит о том, что Каролина что-то вспоминает. Она делает шаг, другой, разворачивается, но ее взгляд ни на чем не задерживается, пока она не подходит к книжным полкам. Кажется, что-то наконец привлекло ее внимание. Она наклоняется, чтобы прочесть названия, и указывает на книгу с синим корешком:

– Я помню эту книгу. Я читала ее в лицее.

Психотерапевт изображает ободряющую улыбку:

– Очень хорошо, Каролина, продолжайте, не торопитесь.

Каролина протягивает руку, но останавливает себя, оглядывается на сопровождающих и со слегка смущенным видом девушки в гостях у школьной подружки спрашивает:

– Можно?

Все оборачиваются к Сандрине, а она – к своему мужу, и тот самым любезным тоном говорит:

– Ну разумеется!

Книги очень плотно прижаты друг к другу, и надо сильно надавить на корешок, чтобы вытянуть одну из них. Каролине это удается, она подносит книгу к лицу, нюхает ее, читает, что написано на обороте обложки. Она как ребенок, которому объяснили про пять чувств, и тот по очереди опробует их. «Может, сейчас еще лизнет?» – думает Сандрина. Психотерапевт одобрительно кивает, и Сандрина решает, что доктор Бенасса подсказала ей этот метод и Каролина примерная ученица. Потом ее мысль меняет направление. «Это у нас с ней общее, – думает она, – я бы тоже так поступила». Тут же она вспоминает, что она и Каролина полюбили одного мужчину, и говорит себе: «Вот и еще один общий пункт», но что ей с того, не понимает.

Матиас ждет в коридоре, ему объяснили, что все, что Каролина пытается сделать, очень важно, и он согласился отпускать ее руку, когда она заходит в очередную комнату. Отец мягко дотрагивается до его головы, привлекает к себе и прижимает к своим ногам. Сандрина прекрасно видит, какая складывается картина: они втроем против всех остальных. Возможно, для Каролины это печально, но она, вторая жена, чувствует облегчение оттого, что они, все трое, рядом, сплоченные. Она чувствует тепло, исходящее от тела мужа, и это тепло во всех смыслах согревает ее. А Каролина одна в комнате для шитья, и даже воспоминания оставили ее, разве что эта потрепанная книжка, которую она читала в лицее… Тут в голове мелькает: «Эта женщина действительно ничего не помнит о том, что замышляла перед своим исчезновением? Или она ломает комедию?» Сандрина вспоминает про полотенце, которое так легко нашла первая жена, – уж слишком уверенными, совершенно естественными были жесты, когда Каролина открыла дверцу, чтобы достать полотенце и вытереть руки, на это трудно было не обратить внимание. Однако сегодня хрупкая темноволосая женщина кажется ей такой одинокой, такой неприкаянной в этом уголке, который должен быть ей хорошо знаком, что она забывает историю с полотенцем. Проникнувшись жалостью, она указывает на книгу и предлагает:

– Возьмите ее, если хотите.

Каролина прижимает книжку к груди и говорит:

– Правда? Спасибо.

Сандрина отвечает:

– Да, конечно, к тому же она ваша. – И чувствует, как пальцы мужа слегка сдавливают шею, как бы в знак одобрения, как бы в награду.

Каролина заканчивает осмотр, и психотерапевт говорит:

– Вы не хотите задержаться здесь на минутку?

Но Каролина отвечает:

– Нет, я немного устала.

Все возвращаются в гостиную, где ждут полицейский и родители Каролины. Их беседа обрывается на полуслове, точно они заговорщики. Сандрина варит свежий кофе, Каролина и полицейская выходят покурить на террасу, а отец с Матиасом устраиваются в кресле. Психотерапевт объясняет, что она очень рассчитывает на эти визиты, которые помогут что-то там разблокировать, и Сандрина отмечает про себя множественное число, которое означает, что это посещение не последнее, будут и