Л̶ю̶б̶л̶ю̶. Гублю - Ева Левина

— Ну, что ты за мной ходишь? — вымученно вздохнула Таня и смерила в общем-то приятного крупного мужчину брезгливым взглядом.

— Пойдем на свидание? — мягко и ласково начал амбал.

— Сергей, не заводи старую пластинку, мы не с того начали…

Но тут, уже месяц бегающий за ней хвостом мужчина, вдруг сорвался:

— Что ты мне душу рвешь, ведьма?! Тысячу раз уже себя заживо похоронил за то, что было! Я ради тебя на все готов!

Таня вздрогнула от его крика, но очень быстро взяв себя в руки, и посмотрев на осунувшееся лицо Сергея, хитро улыбнулась:

— Все, говоришь, сделаешь?

— Все, — обреченно пробормотал амбал.

— Тогда найди мою подружку, Машу Казанцеву. С ней уже неделю связи нет. Боюсь, что губернатор, псих ревнивый, ее придушил и на пустыре закопал.

— Живая она…

— Где?! — глаза Татьяны загорелись надеждой, и она всем корпусом подалась вперед, заставляя Сергея шумно вдохнуть аромат ее духов.

— Где не знаю, но слышал, как Мороз с ней по телефону разговаривал.

— Это Олег, который?

— Нет, брат его родной, омоновец бывший. Олег его где-то года полтора назад подтянул.

Так Кулецкая узнала о существовании Романа.

Выяснив, что тот самый "Black" по факту принадлежит младшему, а не старшему Морозову, Татьяна приняла единственное, казавшееся ей верным решение и направилась в ночной клуб.

Она узнала его сразу, и дело было даже не в том, что рядом были те самые амбалы, включая Сергея, просто он был идеальным. На голову выше половины присутствующих, накачанный, поджарый… настоящий мужчина. Хотелось встать на носочки, протянуть руку и потрогать короткие темные волосы на голове, потереться носом о жесткую щетину на широком волевом подбородке. Было в нем даже какое-то незримое сходство с Гориным, с той только разницей, что у губернатора были светло-голубые глаза, а у Романа они казались темными.

Кулецкая никогда не была ханжой, поэтому имела сексуальный опыт и определенные предпочтения в постели, но теперь, к своему полному шоку, впервые в жизни жалела о прошлых связях. Такому, как Мороз, хотелось отдать невинность и хранить пожизненную верность. Если бы встретился раньше… Она бы смогла…

Сергей, заметив Таню, поспешил к ней.

— Знакомь с Морозом, у меня к нему разговор насчет Маши, — сразу без предисловий и приветствий начала она.

— Он недоволен будет, — начал было мужчина, но тут же осекся, — ладно, пойдем.

Стуча каблуками и призывно покачивая бедрами, Кулецкая направилась в вип комнату, однако оказавшись внутри, немного замешкалась, требуя, чтобы Сергей оставил ее с Морозом наедине.

— Серый, иди уже. И свиристелку свою забери. Башка раскалывается.

— Извините, Роман, но я к вам, — начала Татьяна.

Высокий мужчина, устало развалившийся в кресле перед большой плазмой, смерил ее быстрым рассеянным взглядом и снова уставился на экран:

— Новенькая? Я не занимаюсь подбором персонала. Иди к администратору.

— Нет, я к вам, — снова повторила девушка.

— Да, что же такое, сначала Соколов все утро нервы мотал, теперь это. Никакого покоя, — он устало потер глаза и повернулся, — чего хотела?

— Я подруга Маши Казанцевой…

Взгляд Мороза резко сменился с равнодушного на настороженно заинтересованный, и Таня была готова поклясться, что заметила, как напряглись мышцы под его черной футболкой.

Что ж ты красивый такой, зараза?

Кулецкая вообще впервые ощущала такое влечение и полностью настроилась на попытку распробовать собственные невероятно сильные, распространявшиеся накатывающими волнами чувства. Так не бывает, — твердила она Маше, когда та описывала влюбленность в Горина. Еще как бывает — думала теперь и всеми силами боролась с желанием скинуть босоножки на каблуках и сев перед этим невероятным мужчиной на пол, положить голову ему на колени.

— Слушаю, — тон Романа стал совершенно другим, спокойным и доброжелательным, отвлекая девушку от мыслей и противоречивых ощущений.

— Ищу ее…

— С чего ты взяла, что я знаю о ее местоположении?

— Знаете.

— Для Горина стараешься?

— Он, конечно, искал ее, приходил ко мне… Но я сама переживаю, да и мама ее с теткой с ума сходят.

— Маша позвонит им на днях, — Роман вдруг улыбнулся, и Таня совсем поплыла, борясь с желанием подойти и потрогать мускулы, обтянутые черной тканью.

Так вот как это… с первого взгляда… Заглянуть бы прямо ему в глаза, найти в них ответ на все вопросы, вдохнуть его запах… Но вместо этого девушка коротко его поблагодарила и вышла за дверь.

Вдох… Еще один…

Справившись с тахикардией, Кулецкая не спеша направилась к бару и заказав себе три шота егермейстера, сразу ответила на немой вопрос бармена:

— Чего уставился? Тащи, я нажраться решила!

— С чего это вдруг? Он тебя обидел? — обернувшись, наткнулась на пристальный взгляд Сергея.

— Да, до глубины души, — невесело ухмыльнулась и опрокинула первую обжигающую рюмку, почти не поморщившись, а затем добавила, — неужели разбираться пойдешь?

Мужчина смотрел в упор, как будто до конца не веря в ее слова.

— Ну чего молчишь, герой-любовник? — хрипло рассмеялась Таня, — никто меня не обижал, расслабься. Сигарету дай, уже год как бросила, а сейчас чувствую, если не покурю — конец.

14

Время шло, а Маши все не было. В десятый раз Горин посылал к ее матери и тетке людей, и в десятый раз они возвращались ни с чем.

Злость окончательно сменилась липкой паникой, а по телу полз холодный страх, заставляя Александра Николаевича буквально содрогаться при мысли о том, что она может не найтись, пропасть на совсем. Горин, привыкший жестко и радикально решать любой вопрос, теперь откровенно пасовал, потому что не понимал, как поступить.

Куда она пропала? Неужели уехала сама? Вдруг опять происки врагов?

Губернатору, еще пару недель назад утверждавшему, что Казанцева очередная, теперь не елось, не пилось и не дышалось без нее, поэтому в середине августа он не выдержал и отправился к Галине Ивановне сам.

Женщина, открывшая дверь, была совсем не похожа с его Машей, поэтому Горин на секунду даже засомневался что адрес верный. Хотя тут же одернул себя, вспомнив что сам в первый месяц каждый вечер отсюда ее забирал.

— Здравствуйте. Я Александр Горин… — начал, было он, но Галина, задрав голову и всмотревшись в его голубые глаза, перебила:

— Я знаю вас. Маши нет.

— Где она?

Галина смотрела без неприязни, но во всей ее фигуре и взгляде, направленном снизу вверх, ясно читалось напряжение и боль.

— Зачем вам? Послушайте, у вас же тоже есть дочь, немногим младше. Хотели бы, чтобы она с таким связалась?

Тут нервы, и так натянутые последними событиями до предела, начали сдавать, и Горин почувствовал, что попытка держать себя в руках полетела ко всем чертям: