Герцог из ее грез - Софи Барнс

Черт побери!

Он побежал наверх, в свою комнату, стараясь никого не разбудить. Вытащил из комода сухую одежду, сбросил мокрую и грязную. Потом схватил лист бумаги, торопливо написал несколько строк для матушки и сунул его под дверь ее спальни. Нервы герцога были натянуты как струны, сердце неистово колотилось, когда он выскочил на улицу. Он снова спешил в Сент-Джайлс, проведя дома не более десяти минут. Там, в окружении пожарной команды, в клубах дыма, вырывающегося из окон, зловеще светился в темноте дом, который купила леди Амелия.

Томас ничего не заметил – ни когда отправлялся в «Черный лебедь» поздним вечером, ни когда возвращался оттуда. Наиболее короткий путь пролегал не через Хай-стрит. А теперь герцог жалел, что пошел по нему. Быть может, тогда он узнал бы обо всем значительно раньше.

– Что произошло? – поинтересовался он у крупного мужчины, который направлял шланг, пока двое других пожарных качали насос.

– Точно не знаю. Наверное, кто-то бросил сигару в сухую сорную траву. Сложно сказать. Думаю, скоро мы все потушим. Нам удалось сбить пламя, пока оно не разгорелось внутри – иначе этот дом оставалось бы только снести.

– А, по-вашему, сейчас еще есть шанс его спасти? – спросил Томас, глядя на поднимающийся в небо дым. – Выглядит устрашающе.

– Все зависит от того, как посмотреть, – ответил пожарный. – Я видал и похуже.

Томас ничуть в этом не сомневался, учитывая профессию этого человека, но это не отменяло того факта, что леди Амелия будет просто раздавлена этой новостью. Как, черт побери, он скажет ей об этом?

– Я хотел бы помочь, – сказал герцог пожарному, не только потому, что спасти этот дом было в его же собственных интересах, учитывая деньги, которые он в него вложил. Томасу просто необходимо было знать, что он попытался сделать все возможное.

– Помогите второму расчету, вон там, – ответил пожарный. – Кто-то из ребят тем временем сможет перевести дух.

Поблагодарив его, Томас поспешил к двум пожарным, качавшим насос, и предложил занять место одного из них. Работенка оказалась не из легких, особенно после недавнего боя, но вскоре герцог уловил ритм и стал прикладывать все силы, чтобы закачать как можно больше воды в рукав. Если этот дом спасти не удастся, они попытаются найти другой – он-то уж точно мог позволить себе такие расходы. Только вот леди Амелия зациклилась именно на этом здании и не могла представить себе иного места. Что ж, ничего не поделаешь. Придется довести дело до конца, насколько это возможно, а утром сосредоточить усилия на том, что уцелело.

Амелия доедала завтрак, когда Пирсон объявил, что к ним с визитом явился герцог Ковентри.

– Так рано? – удивилась леди Эверли. Она поставила чашку на блюдце. – Мы ожидали, что он приедет через три часа.

– Он просит дозволения переговорить с леди Амелией наедине. – На лице Пирсона не отразилось даже намека на его отношение к столь необычной просьбе. – Проводить его светлость в гостиную?

– Прошу вас.

Леди Эверли встала с кресла, как только Пирсон покинул комнату, и взглянула на Амелию.

– Оставайтесь здесь, пока я не вернусь.

Девушка кивнула, глядя вслед удаляющейся графине.

– Как по-твоему, к чему такая спешка? – спросила Джульетта.

Амелия перехватила ее пытливый взгляд:

– Понятия не имею.

– Но ты же знаешь, почему леди Эверли отправилась сперва поговорить с ним с глазу на глаз.

Судя по тону сестры, Амелия должна была бы догадаться о том, что подвигло на это вдовствующую графиню. Но этого не произошло.

– Не имею ни малейшего понятия.

Джульетта закатила глаза.

– Подумай, Амелия. Ковентри явился неожиданно и захотел встретиться с тобой с глазу на глаз. Леди Эверли явно собирается расспросить герцога о его намерениях.

– О каких именно намерениях? – В голосе Амелии послышалась досада: она чувствовала, куда заведет их этот разговор. – Герцог явился не с предложением руки и сердца, если ты намекаешь на это.

– А мог бы, – улыбнулась Джульетта.

Амелия отодвинула тарелку, откинулась в кресле и, фыркнув, скрестила руки на груди.

– Нет, не мог бы. И прошу тебя, перестань настаивать на том, что герцог Ковентри испытывает ко мне какие-то чувства. И намерен сделать мне предложение.

– Мне кажется, что ты ошибаешься.

– Откуда такая уверенность? – Амелия не сводила глаз с сестры.

Джульетта пожала плечами и сделала глоток чая.

– Просто предчувствие.

Предчувствие. А какой в нем толк? Амелия могла бы перечислить факты, свидетельствовавшие о том, что Ковентри вряд ли когда-нибудь предложит ей руку и сердце. Во-первых, темное прошлое делает ее неподходящей партией. Во-вторых, по его мнению, она слишком независима. В-третьих, он считает ее несносной. И доказательством сего служит то, что она трижды за неделю вызвала его гнев. В-четвертых, Ковентри прямо сказал ей, что у него вообще нет желания связывать себя узами брака. И в-пятых, он же герцог, ради всего святого! С таким же успехом – и с такими же шансами на взаимность – она могла бы положить глаз на папу римского.

– Амелия!

Девушка прищурилась и поняла, что к ней обращается леди Эверли. Амелия не заметила, как она вошла.

– Да.

– Вы должны услышать, что скажет герцог Ковентри. Если вы оставите дверь открытой, я не вижу причин, почему бы вам не побеседовать наедине.

Амелия замерла в нерешительности, не понимая, почему леди Эверли говорит таким встревоженным тоном. Девушка посмотрела на Джульетту, и та покачала головой, как будто заявляя, что понятия не имеет, чего следует ожидать.

– Хорошо.

Амелия встала и направилась к двери. По неведомой причине у нее было такое чувство, как будто она отправляется на виселицу. Ее мучили сомнения: а не совершила ли она ненароком еще чего-нибудь предосудительного?

Когда девушка вошла в гостиную, она уже настроилась на то, что столкнется с гневом и раздражением герцога.

– Ковентри!

Он стоял у окна и смотрел на улицу. При звуке ее голоса герцог повернулся к Амелии. Перед ней было лицо, совершенно не похожее на то, которое она видела при их последней встрече.

– Черт побери! – Эти слова сами слетели с ее языка. Амелия была изумлена увиденным: у него под глазами появились огромные синяки, еще один украшал левую щеку герцога, а темно-красная вертикальная царапина на губе свидетельствовала о том, что она была разбита в кровь. – Тысяча чертей, что произошло?

– Что бы ни произошло, желательно обойтись без чертей.

Сбитая с толку Амелия покачала головой. Неужели он всерьез решил заняться сейчас ее воспитанием? Она шагнула к Ковентри.