Женатики - Илиас Меркури

– Я… но… не…

– Удивила тебя? Так что ты мне говорил? Милый в больницу попал? Нервы сдали? Правильно, так ему и надо! Как только выйдет, он мне купит хату и машину новую, у тебя же, конечно, положит на счет миллион долларов, нет-нет, прости, евро. Иначе все в этом городе, помимо тебя и жены, будут в курсе про то, как он трахается со своим водителем и черт знает с кем, когда пропадает неделями в Германии. Максим, твой друг пидор. Мирись с этим. И этот мудак напивался с горя чуть ли не каждый раз, когда мы встречались. И было нормально, я все хавала до того момента, когда он решил меня проучить.

– Ладно, не гони. Олег – гомосек? Ты про какую жену сказала?

– Про Ольгу, а чо, у него их много? Ха-ха-ха! Он меня послал, а я позвонила Ольге, попросила успокоить его, иначе я всех опозорю так, что их правнуки не смогут жить в этом городе.

– Ты ей такие вещи говорила? Зачем? Ты сейчас трезвая?

– Я тебе уже полчаса толкую об этом, а ты все еще не догоняешь. Она все знала с самого начала. Не пойму, как ему это удалось, но Ольга даже иногда мне деньги передавала, представляешь? А некоторые, типа тебя, думали, что я тайная шлюха ее мужа и как эта бедная женщина все терпит! Так ведь? С ним другая история. Вначале мы договорились о простой имитации отношений, вроде как подарки, деньги, иногда должны нас видеть вместе за ужином и прочие банальные приемы. Но со временем он стал просить меня надевать мужские вещи, ходить перед ним, изображая пацана, а сам дрочил и кончал себе на ладонь. Один раз он даже кончил в стакан и выпил все, что там было. Меня чуть не стошнило, если не обкурилась бы, то точно блеванула ему в прямо в лицо. Так было не один и не два раза, и даже не десять, так было через раз. Даже купил мне специальный корсет, чтобы придавливать грудь. В самом начале меня это веселило, но вскоре он намекнул на анальные игры. Любимая фраза ночью была: «Анальный секс – праздник, который всегда с тобой». Ну, ты понимаешь, кто кого, или мне объяснить? Но это уже было слишком. Не, ну можно, конечно, поэкспериментировать, все мы немного странные, но пусть платит тогда, мудила, по полной программе, мужик он не бедный, а я не овца. Те, кто были до меня, сбегали сразу, еще до того, как он стал играть в эти игры. Не каждая выдержит такое.

Бывают моменты в жизни, когда не понимаешь, наяву это или во сне. Например, когда мне Анна заявила, что вроде как встречалась с моим отцом, я осознал, что не сплю. Зато когда завела разговор про мою малолетнюю сестру, я засомневался в здравии своего ума, но сейчас я перестал ощущать себя в целом. Слушаю эту юную мадам и чувствую, как ее цинизмом пропитывается все мое существо, ее ненависть передается каждой из моих молекул, децибелы ее голоса заставляют мое сердце биться, как строительный отбойник. Слушаю ее внимательно, но с отвращением, вся эта гадость настолько пленила меня, что боюсь упустить хоть слово. Я виню себя в любопытстве узнать все до конца и в мельчайших подробностях, а она, тварь, продолжает раскрывать все эти подробности. Я остановил машину прямо на Садовом, и если бы не сигнал проезжавшего мимо троллейбуса, долго бы еще не сообразил, где я.

– …А потом сказала ему, чтобы катился ко всем чертям или к своей понимающей супруге. Покричал несколько минут, и все. Сегодня утром позвонил и опять кричал, угрожал, ну понятно же. Сказал, если я кому-либо проболтаюсь, убьет всю мою семью. Псих! А, да, типа, я конченая, поэтому позвонила жене и с ней пообщалась. Потом бросил трубку. Максим, я тебе честно скажу, она узнала от меня только самые безобидные вещи, остальное узнает через своих детей, если надо будет. Я срать теперь на них хотела. Не будет бабла, не будет им покоя…

– Ты успокойся, умная же девушка, не гони так. Подожди немного, он очнется и все уладит. Про семью ты зря. От Ольги точно ничего не получишь, так что сиди ровно на жопе и жди новостей от Олега. И никому больше про все это не говори. Прошу…

– Не учи меня. Сама знаю, что хорошо, а что плохо. Хочешь помочь, помоги своему дружку, пусть выполнит обещания и больше меня не увидит. Надо самому научиться держать рот закрытым. И еще, передай его жене, что я не шучу… Вы чо, бля, крутые кошельки, с народом решили повоевать, а?

– Слышь, милая, если тебе все равно, то мне в квадрате безразлично. Хочешь бабок, потерпи. Будут и деньги, и счастье, и свобода тебе. Только не перепонтуйся, пока все не устаканится. Можешь не слушать, конечно. Короче, будут новости, наберу…

Тут же позвонил Ольге:

– Привет, это я опять. Ты мне кое-что забыла рассказать про мужа. Так?

– Не понимаю, о чем ты, – ответила Ольга, но голос ее уже не дрожал, как полчаса назад.

– Оля, скажи мне. Ты и правда веришь в мужскую дружбу из советских фильмов эпохи отсутствия секса? Теперь слушай меня. Да, он мой друг, но это не означает мою причастность к его жизненным поступкам. Я не папа, не брат, не дальний родственник, а просто друг. Я никуда не поеду, ни в какую клинику. Будет нужна помощь, говори правду, всю правду, а не дурачь меня. Все тайное становится явным, тебе же лучше знать. Вчера ты должна была это понять, Настя вроде как часть правды тебе передала. Ей-богу, забудьте про меня на время. Когда он будет способен общаться, я приду навестить, и все. На днях соберу вещи с Патриков и перееду. Надо будет, могу и раньше, как скажешь.

– Максим, ты чего так разволновался? Шлюха тебе позвонила и сразу получила что хотела – испортила наши отношения просто одним звонком. Не буду тебя напрягать, когда захочешь, тогда и придешь к Олегу, а насчет Патриков первый раз слышу, не знала, что там живешь. Живи сколько хочется, мне все равно. Ты меня пойми, есть некоторые скелеты, которые не должны никогда показываться из шкафа.

– Короче, не хочу больше ничего знать. Он как был моим товарищем, таковым и остается. А с малышкой надо поговорить серьезно, потому что дети раст…

– Это моя проблема, мой брат с ней встретится и все решит мирно. Деньгами, кроме молчания, можно еще некоторые ценные вещи купить, такие, как тело и душа.

– Не понял, ну и не надо. Короче, решишь сама. Да, вот еще. Борю хочу себе оставить, если вдруг перееду. Ты не против?

– М-м-м, а, этот тупой кот? Он еще жив, что ли? Мне не до кота, прости меня. Вижу, ты к нему проникся. Нравится? Ну и оставь себе.

– Себе? Окей, договорились. Послушай, я…

– Прости, у меня вторая линия…

Долгие годы я считал эту женщину образцом абсолютной тупости, но ошибся. Ошибся сильно, потому что смотрел, слушал и говорил с ней поверхностно. Утром она изобразила убитую горем жену, а чуть позже раскрылась полностью, словно вывернулась наизнанку. Она со мной второй раз поговорила в таком тоне, словно искупала в канализационной трубе. В ее словах я почувствовал животный страх, такой, как в фильмах ужасов, когда знаешь про happy end, но испуг и отвращение тебя не покидают до самого конца. Она играла роль покорной домохозяйки так удачно, что могла номинироваться на «Оскара». Мир не катился в пропасть, он определенно уже был там.

Я позвонил Анне и напросился в гости. Она никогда не возражала, и уже с некоторых пор была всегда мне рада. С ее дочерью Алиной я почти подружился, но сам на общение не напрашивался. Когда они уедут, забуду обеих навсегда, и даже если их сожрут бродячие псы, и я об этом узнаю, то рыдать не буду, это точно. Этим и отличаюсь от своего отца. Мало ли с кем он в своих важных и частых командировках развлекался. Хорошо, что хоть сохранил свою гетеросексуальность. После Олега необходимо более внимательно изучить старых друзей, всех, кроме Стаса, конечно. Я не гомофоб, но желания дружить с человеком именно с таким багажом секретов у меня нет. В конце концов, хочу знать все. Анна спросила, готовить ли мне обед, но я отказался. По дороге я проезжал мимо «Макдональдса» и раз в месяц, как зомбированный, ходил туда травиться. Потом жалел об этом, ругал себя, обещал больше не питаться в этом злостном месте, но через месяц все повторял заново, добавляя в заказ сезонный пирожок и молочный коктейль. Только оказался у нее, как направился в спальню и лег спать. Теперь понимаю, что, когда меня клонит в сон, это означает, что перед этим я принял чужую негативную информацию. Джонни Мнемоник, типа. Анна сняла с меня ботинки и села на краю кровати. Гладила по спине, что-то говорила про мою внешность и сходство с одним британским актером, но мне было нужно подобрать вежливые слова, чтобы попросить ее заткнуться. Самочувствие было ужасным, а виню я в этом Олега и его рабочую жопу. Виню его жену с братом, любовницу, водителя и всех, кто его окружал, включая меня. Только за Борю обидно. Заберу его. Не могу оставлять животное этому сброду извращенцев. Олег мог бы поделиться всем этим давно, высказаться и спасти меня и себя от психологических потрясений. Эгоист.