Женатики - Илиас Меркури

Она наконец-то отстала от меня, и я некоторое время лежал в полном уединении. Она стояла возле двери и старалась смотреть нежно, но без улыбки. Молча мы смотрели друг на друга еще несколько минут. Я резко встал, оделся и ушел. Перед тем как выйти за дверь, успел услышать от нее: «Что такое? Ты куда? Ты же только пришел!» Вместо ответа я ускорил шаг, а потом почти бежал.

На Патриарших открыл бутылку виски, налил до середины стакана и добавил лед. Боря сидел на столе и хвостом закрывал свои лапы. Мне никто не звонит, я никого не хочу видеть, ну и слышать тоже. Выбирая себе жизнь вне семьи, я не понимал степень возможного внутреннего разрушения. После несложных комбинаций выявилось число тех людей, с кем я могу поделиться хотя бы частью своих переживаний. Ноль. Ни с кем. Мать никогда мне не сопереживала. Они с отцом жили вроде со мной, но я для них находился где-то в параллельном мире и больше мешал, чем был нужен. Их родители, в свою очередь, считали меня чудом, но своих детей держали на большем расстоянии. Этот процесс воспитания, когда любовь ставится под сомнение и покрыта ложными чувствами и надуманными фразами, превратил меня в человека, не умеющего ценить, любить и беречь не только себя, но и самых близких. Налил еще и обратился к Боре:

– Ну, ты понимаешь, о чем я? Если нет, скажи мяу, и я от тебя отстану.

– Мяу.

– Нет, прости, но я должен высказаться. Короче, Боря, что я имею: один из моих друзей двинулся мозгом, его жена превратилась в стерву, любовница шантажирует. Моя жена занялась бизнесом, я попал на бабки. Матери я напоминаю отца, только с плохой стороны. Теща – тупая курица. Дочь, правда, радует, но не знаю, как ей выказать свою любовь. И любовь ли это? Эта баба с ребенком еще приземлилась на мою голову. Отцовская хохлацкая шлюха. Нет, конечно, она ничего и даже чуть больше, чем ничего. Но что я имею? Ты – мое единственное приобретение. Понял? Поэтому сиди и слушай. Зачем я уходил из дома, непонятно. Ну да, она меня достала своей тупостью, но я же ведь семь лет жил с ней и ничего. Полину не надо было расстраивать.

– Мяу…

– Что ты сказал? Да, конечно, я думаю и об этом тоже. Я должен знать, кто мне воды подаст на старости лет. Тебе, например, скорее всего и воды налью, и корма насыплю я, если ты не будешь вести себя как гомосек. Теперь, дружок, о них. Боря, я такое узнал про твоего старого хозяина! Это покруче твоей кастрации. Прямо сейчас рассказывать не буду, мне и так до сих пор хочется блевать. Мы с тобой должны это пережить. Нет, ты не понял. Мне все равно, в каких целях использовалась его задница. Меня оскорбило то, что он юзал меня, своего товарища, чтобы покрывать все эти грязные тайны. Боря, молчи. Понимаю, о чем ты, но со мной бы он мог поделиться. Усек, ходячая шуба?

– Мяу…

– Боря, я тебя тоже мяу…

Все меня прощают, никто не помогает.

Очень легко прощать другим их ошибки;

куда труднее простить им, что они были

свидетелями наших ошибок.

Мне очень хотелось вернуться домой без лишних слов. Существовал, конечно, вариант абсолютной тишины, но я первый бы его и нарушил. Грустный рассказ о причинах такого поведения – это то, к чему прибегают все провинившиеся мужья. Парадоксально, но в большинстве случаев это срабатывает, особенно когда в семье имеются дети. Папа красиво врет, мама терпеливо слушает, ребенок бегает счастливый по квартире. Для взрослых совсем не трудно притворяться счастливыми, а дети со временем тоже приобретают этот навык. После неудачной попытки доказать свою самодостаточность я ощутил всю ущербность холостяцкой жизни, особенно для врожденных женатиков, как я. Даже банальный адюльтер у нас, у женатиков, случается по определенной схеме. Если повезет и найдешь тех немногочисленных баб, падких исключительно на плотские утехи, то хорошо. Но это если повезет. В основном все очень даже платные и «влюбчивые». Так Олег всегда говорил. На худой конец, есть проститутки. Ценность этого ремесла понимаешь, только столкнувшись с «порядочными» красавицами большого города. А они ждут тебя повсюду – в клубах, ресторанах, книжных магазинах. Шлюха с книгой в сумке нечто большее, чем просто шлюха. Ждут даже в метро, когда на Тверской пробки. Вызвать чувство гордости у любимого и подчеркнуть свою скромность, бросить подаренную машину на проезжей части и проехать одну остановку на метро, только чтобы успеть на встречу с любимым, еще ни одной бабе не удалось. Короче, вариантов раз два и обчелся. То ли дело потенциальные ходоки или просто бабники, и налево идут легко, и направо – лукаво не мудрствуя.

– Привет, я хочу с Полиной поговорить.

– О чем?

– Мне можно с ребенком увидеться или нет?

– Можно. Почему ты не звонишь на домашний номер?

– Он занят. Попроси, чтобы она мне перезвонила.

– Нет, подожди, сейчас позову.

Сухие ответы Светы меня не удивили. Во-первых, то, что ответила на мой звонок – это уже само по себе событие интересное. Во-вторых, я с утра убеждаю себя в том, что не нужно бояться встречи с ребенком. Вчера кот случайно нажал на пульт телевизора и переключил новости на обычную американскую драму, где родители развелись, имущество поделили, домашних животных отправили временно в крутой приют, что делать с родственниками определили, а вот с детьми как быть, неясно. У них не находится решения этой проблемы до последних пятнадцати – двадцати минут фильма. Потом разные варианты концовки. Например, бывший папа и новый папа подружились, или жена, успешно потрахавшись некоторое время с другим, понимает, что бывший лучше, и восстанавливает все как было в самом начале фильма. Есть, правда, и другие, более оригинальные ситуации, но дело не в этом. А в том, что мне захотелось все вернуть на свои места. Восстановить свою жизнь, какой она была до того момента, когда мне вздумалось проводить всякие житейские эксперименты. С самоутверждением я явно запоздал лет эдак на десять.

– Привет, папа.

– Привет, моя хорошая. Чем занимаешься? Если хочешь, я могу тебя забрать, и поедем куда-нибудь. Куда угодно, где тебе больше нравится?

– Потом скажу. Когда приедешь?

– Тебе нужно уроки делать на завтра, давай не сегодня, – вмешалась Света.

Назвать эту фразу жены попыткой мне отказать можно с натяжкой, больше это смахивало на мелкую пакость. Ну какие уроки нужно делать в первом классе и тем более в четверг? Если я все правильно помню, в то время, когда я учился, особых нагрузок в первом классе не было. Главной нагрузкой на мозги были придирки мерзопакостной училки, которая при первой возможности жаловалась родителям на мое поведение. Стукачество, однозначно, является одним из ключевых элементов школьного воспитания, и я с этим согласился бы еще в детстве. Однажды я подрался с одноклассником-дегенератом, и меня заставили стоять возле двери директора около двух часов. Часов у меня не было, но если судить по звонкам на перемену, стоял я слишком долго. Я честно предупредил, что хочу в туалет, но никто не отреагировал. Как только я оказался в кабинете директора, при первой фразе: «Максим Ковалев, твой отец скоро будет, и мы с ним серьезно поговорим по поводу твоего будущего», я описался. Мне тогда показалось, что для некоторых преподавателей чморить малолетних детей было маниакальной идеей, а позже я понял, что все дело было в отсутствии секса. И тут ничего удивительного, большая часть школьных злодеек выглядела так устрашающе, что я бы не позволил им понаблюдать за моим членом, даже когда я ссу. Благодаря этим воспоминаниям, и не только, я научился верить в первую очередь своему ребенку. И если дочь мне скажет, что уроки не хочет делать или уже все сделала, мы пойдем гулять. И пусть Света оставит свои методы дрессировки для Мелочи.