Женатики - Илиас Меркури

Я тут не оригинален, но меня бесит состояние, когда спишь будто пять минут, а прошло уже часа два. Добрался до входной двери медленнее обычного. Во-первых, чужое пространство, во-вторых, мои штаны на уровне лодыжек немного тормозили шаги, ну а самое главное – она будет ждать в любом случае. Я уже открывал дверь, когда услышал, как Боря издал звук, похожий на претензию. Повернулся и увидел кота, стоящего возле миски.

– Анна, подожди минуту.

Я налил в миску молока и попытался поймать взгляд животного, но он был занят гигиеной. Лизал свою правую лапу и тут же облизанной стороной проходился по морде системно и в определенном ритме. Почувствовав себя на службе у этого шерстяного существа, я вернулся и открыл дверь Анне, даже улыбнулся.

– Что так долго?

– Прости, пока не освоился в новом пространстве.

– Да и не стоит. Твой друг купается в деньгах, а студию себе купил скромную, ну прямо очень скромную. Как вы такие квартиры называете? Для интимных встреч? Ха-ха!

– Квартира эта от бабушки, но прости, моя любимая хохлушка, она расположена в самом центре. И лучше не спрашивай, сколько она может стоить.

– Макс, ты всегда все переводишь в денежный эквивалент. Какая разница, сколько она стоит. Это не квартира, а яма.

– Анна, ты напоминаешь мне злобного маклера, который пытается сбросить цену. Что ж, я тебе сделаю скидку за твои длинные ноги. Чего ты прицепилась к чужой собственности? В любом случае я всего лишь на несколько дней здесь остановился.

– А это еще кто?

– Это Боря, местный дрочила. Ты его не трогай и желательно даже не смотри. Он у них чудной какой-то.

– Ой, какой пушистый! Можно погладить? Хорошенький.

– Да не трогай ты его!

Я только отвернулся к холодильнику, как Боря начал шипеть и увеличился в размере вдвое. Он смотрел Анне прямо в глаза и не давал ей пройти дальше кровати. Что не есть плохо, но и не совсем вежливо.

– Что с ним такое?! – возмутилась красотка.

– В том-то и дело, что ничего. Он социофоб или социопат или как правильно таких называют?

– Избалованными эгоистами называют. И долго он так будет? Я его боюсь, дурной кот. Закрой его в ванной, иначе я уйду.

– И как мне это сделать? Перестань паниковать, это же, в конце концов, просто кошка.

– Нет, или я или он! Ты только посмотри на его бешеные глаза! Все, ухожу, сиди с этим Борей наедине.

Мне не оставалось ничего иного, как перенести миски в ванную комнату. Боря не сразу понял, в чем дело. Анна ждала неподвижно, пока он окажется запертым. Только закрыл дверь, как Боря начал жалостно мяукать, и чем дольше, тем жалостнее. Звук напоминал плачущего младенца, но я знал, что это никакой не младенец, а комнатный лев Боря.

Салаты, купленные в Family Floor, меня не интересовали. Попросил Анну помассировать мне спину. Она разделась, бросила одежду на пол. На ней осталась только говнорезка, то есть стринги черного цвета. Она думала, что я рву эту безвкусную деталь женского гардероба от страсти, и я даже не стал объяснять истинную причину. Она решилась на подвиг и привязала мои руки к кровати. Больше всего мне запомнились звуки женского псевдооргазма на фоне кошачьего мява. Анна делала вид, будто полностью погрузилась в телесные грехи, но время от времени присматривала за дверью ванной, так, чтобы я не заметил, разумеется. После того как мои семена вошли в коварную пещеру, она побежала в ванную. Я услышал, как открылась дверь. На минуту стало не слышно воя кота. Тишина. Вдруг крик:

– А-а-а! Максим, помоги!.. Быстро, а, сука!.. А-а-а-а… быстро сюда!..

Анна визжала, как поросенок на скотобойне. Я прыгнул с кровати и бегом направился к ней. Она стояла лицом к стене, тряслась, лицо скрючилось от боли, слезы рекой, а на жопе висит Боря, вцепившись в правую аппетитную половинку задницы когтями. Обеими руками я еле-еле отцепил кровавого мстителя, он все-таки успел немного кожи оторвать. От шеи до жопы – все в царапинах и в крови. Анна истерично ревет, я в шоке, Боря пошел пить молоко.

Пока она орала и отказывалась выходить из ванной комнаты, я добежал до машины за аптечкой. Обработал раны, без особой любви, брезгливо. Неприятно и трудно помогать бабе в истерике. Кое-как она успокоилась. Легла в постель, накрылась и вроде бы не собиралась уходить. Как тяжелораненый солдат, намекнула о ночевке и необходимости ликвидации кота. Первое требование – совершенно неприемлемо. Я не планировал ночевать с кем-либо и не ради этого разрушал свой брак. Тут мы с ней не сойдемся. Второе тоже невозможно исполнить. Боря тут хозяин, и главное, он не мой кот.

– Тебе пора, – сказал я примерно через час после случившегося.

– Куда мне? Я ходить не могу. Ты мне предлагаешь в таком состоянии выйти на улицу? Могу хоть до вечера остаться?

– Ну нет. Я не выгоняю, но если Олег придет и увидит тебя, будет нехорошо. Не хочу, чтобы кто-то, кто угодно, знал про нас. И зачем ты так паникуешь? Подумаешь, немного поцарапал он тебя.

– Издеваешься? Чего ты ржешь? Мне больно, понимаешь?

– Понимаю.

Она еще долго пыталась меня уговорить, но безрезультатно. Я ни с кем не хочу ночевать, и точка. Грубо выгонять, правда, тоже не стоило. Когда я включил телевизор и по кругу стал смотреть одни и те же новости по всем каналам, она поняла, что пора бежать. Обиделась? Ну да. А что поделать? Мой покой важнее, чем ее поврежденный зад. Я тут на стороне кота, и спасибо ему огромное за неожиданную помощь.

Ушла. Ура!

Ошибки нередко входят в привычку».

«Нехорошо быть слишком свободным. Нехорошо ни в чем

не знать нужды.

Я открыл глаза, – в комнате прохладно. Просто не заметил, что всю ночь форточка была открыта. Честно говоря, я не заметил окна вообще, за плотными шторами жуткого гостиничного цвета. Я закутался плотнее в одеяло и попытался найти хоть один убедительный аргумент в пользу своего решения просыпаться одному. Стал осознавать, что уже пребываю в том критическом состоянии духа, которое не позволяет наслаждаться утренним одиночеством. Дотянулся до мобильника в надежде: вдруг кому-то очень нужен. Только одно сообщение от Анны: «Ты бываешь жестоким». Это не я был жестоким, это Боря, милая. Прошло время, а она все помнит. Мне кажется, женщины видят мир в кривом зеркале, даже простые вещи не могут воспринимать такими, как есть, ханжи все, как одна. Нет, на любовь я не рассчитываю, мне это давно неинтересно. Люблю интриги, кризисы, тайны и все такое. Но пока мне приходится быть частью чужой игры, и не знаю, куда это меня заведет. Отец затеял эту игру, сам того не желая, отвел мне роль разменной фигуры, пешки. Даже если он и надул Анну, то почему я обязан продолжать заботиться о ней и ее ребенке, по крайней мере, он меня не просил об этом. Короче, с утра заморочился, натощак больше не буду читать эсэмэс. Приготовлю-ка я себе вкуснейший завтрак, да и Боря не промах хорошо пожрать, бегает туда-сюда, на кухню меня зазывает.