Последняя любовь Гагарина - Дмитрий Бавильский

Причём, заметь, ты сам выкликаешь эти следы сообщений, отталкиваешься от самого себя (их видишь и понимаешь ты, а не некто иной), следовательно, взгляд обречён быть доброжелательным. Едва ли не материнским. Он укоряет и предупреждает, предохраняет и показывает правильную дорогу. То есть заботится о тебе.

Всегда сохраняется искус толкования, расшифровки всего, что происходит, ибо печально понимать безграничные возможности случайности. Это же так нелепо, правда? Взгляд со стороны даёт тебе ощущение осмысленности событий, некоторой предопределённости, впрочем, не исключая и возможности твоего в неё, в предопределённость, вмешательства. Быть чутким и внимательным, тогда не наделаёшь ошибок, убережёшься от бед, сохранишь молодость и здоровье до самых седин.

Гагарин очень часто ловит себя на том, что окружающая действительность постоянно говорит с ним о нём. О том, как быть. Как поступать. Нужно только уметь прислушиваться и знать язык, на котором. Для этого не следует торопиться, важно часто останавливаться и прислушиваться к внутреннему голосу. Так как именно он – точное эхо знаков, переваренных сознанием и выданных готовым результатом, в котором всё может оказаться существенным: то ли строчка гороскопа в еженедельной газете, то ли странное совпадение случайной песенки с крутым поворотом биографии.

32

Возможно, это очередная завиральная теория, на которые впечатлительный Гагарин чрезвычайно падок, возможно, его мозги застоялись от безделья, но Олег понимает, что существует странная закономерность между тем, что он записывает в бракованном блокноте, и тем, что затем происходит в реальности.

Гагарин вспоминает вечер накануне его дебютного похода в ресторан, читает записи, сделанные перед этим про «плюнуть с Эйфелевой башни» и про «танго с женщиной своей мечты» в роскошном отеле.

Итого. В Париже был? Был. С башни плевал? Было дело. А танго? Не только танго. И самба, и вальс, и даже пасодобль, утанцевались подшофе вусмерть. Анечку захотел с глаз долой? Отныне бедная Аня в дурке, сама виновата – «Дошираком» там её точно никто кормить не станет… Как подозрительно много совпадений! Выше статистической погрешности!

Написал «хватит съемных квартир» – и хозяева хаты сгинули в недрах Африки, так что никакой Интерпол вместе с Красным Крестом разыскать не могут, квартира, конечно, не его, но на нём, пока не отыщутся, никто и не хватится. Много денег хотел? И вот вам оно, пожалуйста…

Сомнительно, конечно, но ведь приятно. Приятно ощущать, что ты всемогущ, любое желание осуществимо. Чёрт… Гагариным овладевает азарт; как маленький ребёнок, он принимается перечислять возможные желания.

Вроде уснуть хотел, но так завёлся, что не до сна теперь. Видел бы кто со стороны – та ещё картина: сидит голый мужик в своей кровати и пальцы загибает: хочу то, хочу это…

Под музыку из мультфильма («Мы в город Изумрудный идём дорогой трудной, идём дорогой трудной, дорогой непрямой…»), которая шумит на всю квартиру, пока кассета не закончится.

Уснул под утро почти счастливый.

33

А завтра снова на завод – точить болты за три копейки. Встал и как заведённый начал готовиться на работу. Движения отработаны до автоматизма, в голове гудят, распадаясь, обрывки видений.

Пока бреется и гладит рубашку, вспоминает, что приснилось – Париж, Вена, ярко-красный «бугатти» и какая-то женщина, которую называл милой и даже любимой, пригрезится же такое с перепоя. Вроде вчера и не пил, а похмелье как после затяжного фестиваля, разыгранного по случаю очередного Дня медика или каких иных не менее существенных причин.

В холодильнике совсем пусто. Из-за чего берёт оторопь. Чем меньше в холодильнике продуктов, тем дольше ты в него смотришь. Спасают скучные хлопья. Ну и зелёный чай, как без него. Тёрпкий, бодрит. Уже заварен.

Натягивает длинные хлопчатобумажные носки (носкам, их фактуре и тем более расцветке, уж не знаю почему, всегда придаётся особое значение), потом брюки. Не забыть выключить свет в туалете. Проверить утюг, газовую плиту. Сегодня её и не включал вовсе, но мало ли что: порядок есть порядок.

В лифте обычная слякоть и запахи, привычные надписи, накарябанные на стенках, тусклый свет, ещё более тусклый, чем в подъезде. Из почтового ящика выгреб целую кучу рекламных листовок и бесплатных газет, и среди них, между прочим, свежий номер «Делового Взгляда», самой влиятельной и респектабельной газеты, которая по определению не может быть бесплатной (рекламная рассылка?).

А в остальном ничего дельного – ни писем (забыл уже, когда последний раз получал письма… открытку вот на Новый год… ох, когда это было…), ни хотя бы счёта за междугородние телефонные переговоры. Хотя откуда ему взяться – Гагарин и с абонентами городской телефонной сети связывается раз в столетие, а когда в другие города звонил… вот уж точно не вспомнишь.

На автомате открывает подъездную дверь и мгновенно замечает (такой яркий, что невозможно пройти мимо, не бросив взгляд) ярко-красный «бугатти». Меланхолично думает, мол, да, мне бы такой. В следующее мгновение Олега прошибает холодный пот: нет, ничего не приснилось. И вот первое тому подтверждение: его собственная автомашина.

34

Отзывчив русский человек, удержу в нём нет никакого, пьяное раскрепощение – обратная сторона русской сдержанности, зажатости, под влиянием выпитого внутренняя пружина распрямляется, да так, что уже и не остановишь, пока мордой в салат не.

Вообще-то Гагарин не считает себя особенно пьющим или даже выпивающим, но он же тоже зажат, как и все остальные вокруг. Иногда позволяет. Плавно срывается. С возможностью вовремя остановиться.

Или же, если отрабатывает «стиль Кэмэл» – мужественный мужчина просто обязан пить виски. Ну или водку, если виски рядом не оказалось. Или пиво, если рядом нет водки. Потому что пиво рядом есть всегда.

Если верить рекламе, западные люди хранят пиво в холодильнике. Чудаки! Странные персонажи: у нас пиво никогда не добирается до заморозки, его оприходуют тут же, мгновенно после покупки.

Не мне говорить о том бесконечном количестве людей, одновременно пьющих пиво на улицах города, идущих с початой пивной бутылкой куда-то в даль светлую. А если пива оказывается мало, то – «А кто идёт за «Клинским?».

Нет, скажем прямо и нелицеприятно: Гагарин пить не любит. Выпивать тоже. Даже для настроения. Так как оно у него всегда ровное. А ровность он ценит даже больше, чем подъём. Так как за ним следует обязательный провал. А в ровности ничего не следует, кроме самой ровности, что длится как степь да степь кругом и нет этой степи ни конца ни края.

Кроме того, Гагарин совершенно себя устраивает. Ему с самим собой интересно. Да, так иной раз случается, когда человеку приходится долгое время жить в одиночестве и когда человек привыкает к себе, к наполненности собой, к постоянному диалогу со своим внутренним голосом. Делает свои маленькие дела, возится с пациентами, обеспечивает пропитание и проживание…