Пустой трон - Бернард Корнуэлл

– Потому что мерсийцы этого не хотят.

– Некоторые. Пусть большинство. Им нравится, чтобы ими управлял мерсиец, но согласятся ли они посадить на трон женщину?

– Если тебя, то да. Они тебя любят.

– Одни любят, другие нет. Но все до единого будут воспринимать женщину-правительницу как нечто противоестественное.

– Конечно противоестественно и даже смешно! – воскликнул я. – Тебе предписано прясть и рожать детей, а не править страной. Однако ты – лучший выбор.

– Или мой брат Эдуард.

– Как воину, ему до тебя далеко, – заметил я.

– Он король, – напомнила Этельфлэд.

– Так ты просто возьмешь и передашь королевство Эдуарду? «Привет, братец, вот тебе Мерсия!»

– Нет, – спокойно ответила она.

– Нет?!

– Зачем, по-твоему, мы едем в Глевекестр? Там соберется витан – обязан собраться, так пусть и выбирает.

– И ты надеешься, совет выберет тебя?

Она долго молчала и, я это чувствовал, улыбалась.

– Да, – призналась наконец Этельфлэд.

– Почему? – Я рассмеялся. – Ты только что сама твердила, будто ни один мужчина не поддержит право женщины на власть, так как им выбирать тебя?

– Потому что, хотя ты старый, больной, упрямый и нетерпеливый, они все равно боятся тебя, и ты сумеешь их убедить, – отрезала она.

– Я?!

– Да, ты.

Под покровом тьмы я улыбнулся.

– Тогда нам лучше постараться пережить эту ночь, – сдался я и в тот же миг услышал безошибочно узнаваемый звук копыта, чиркнувшего о камень. Он донесся с пахотного поля к северу от нас.

Ожидание закончилось.

Эрдвульф осторожничал. Дверь дома выходила на север, а это означало, что южная стена глухая, из массивных бревен. Поэтому он отправил воинов через южные поля, где их не могли заметить мои дозорные, выставь я их в дверях. Мы услышали первый стук копыта, потом множества копыт, после – негромкое позвякиванье сбруи и затаили дыхание. Поначалу мы ничего не видели, до нас доносились только голоса людей и топот лошадиных копыт, а затем вдруг появился свет.

То был проблеск, резкая вспышка на расстоянии гораздо более близком, чем я ожидал. Похоже, Эрдвульф разжигает головни подальше от дома. Его люди располагались вблизи деревьев, и я испугался, что свет позволит им заметить нас, но никто из них не оглянулся на объятую густой тенью лесную опушку. Запылала первая головня, за ней шесть других, подожженных тем же пучком соломы. Поджигатели выждали, пока огонь наберет силу, потом факелы с длинными ручками отдали семи конным.

– Вперед! – отчетливо донеслась до меня команда.

Семеро факелоносцев галопом пронеслись через пастбище. Факелы они держали на вытянутой руке, оставляя за собой след из искр. За ними потянулись остальные воины Эрдвульфа.

Я подвел коня к кромке леса и остановился. Мои дружинники стояли рядом и смотрели, как ярко горящие факелы полетели на крышу и как люди Эрдвульфа спешиваются и обнажают мечи.

– Один из моих предков переплыл море и захватил скалу, на которой стоит Беббанбург, – сказал я.

– Беббанбург? – переспросила Этельфлэд.

Я не ответил, только смотрел на семь огней, казавшихся теперь тусклыми. На миг показалось, что кровля здания не загорится, но, отыскав под внешним отсыревшим слоем плотно уложенной соломы сухой слой, взметнулись языки пламени. Получая новую пищу, огонь распространялся с поразительной скоростью. Большинство парней Эрдвульфа образовали заслон у запертой двери дома, то есть оказались скрыты от нас, но часть осталась в седлах, а примерно с полдюжины заняли места у южной стены здания, на случай если кто-то попытается проломиться сквозь стену и сбежать.

– А при чем здесь Беббанбург? – допытывалась Этельфлэд.

– Моего предка звали Ида Огненосец, – пробормотал я, наблюдая за растущим пожаром, потом сделал глубокий вдох. – Пошли! – гаркнул я и вытащил Вздох Змея. Ударила боль, но я снова крикнул: – Пошли!

Эдрик оказался прав. С Эрдвульфом отправились не более трех десятков дружинников, остальные отказались принимать участие в убийстве Этельфлэд. Но и тридцати вполне хватило бы, находись мы внутри дома. Утро явило бы горящие угли и густой дым, а Эрдвульф остался бы наследником Этельреда. Но вместо этого он стал моей жертвой, и я пришпорил лошадь, выводя людей из леса, и галопом устремился туда, где тьму рассеивало пламя.

И где потерпели крах чаяния Эрдвульфа. Это была стремительная и кровавая бойня. Враги ожидали встретить полусонных, перепуганных мужчин, выбегающих из дверей, вместо этого на них из темноты обрушились конные воины. Мои дружинники атаковали с обеих сторон господского дома, сужая клин к дверям, и бежать было некуда. Мы рубили мечами и кололи копьями. Я видел, как мой сын разрубил чей-то шлем Клювом Ворона и как брызнул фонтан крови в свете пожарища. Видел, как Финан проткнул противнику живот копьем и, оставив древко в потрохах умирающего, выхватил меч и устремился на поиски новой жертвы. Гербрухт взмахнул секирой, проламывая защищенный сталью череп, и проревел что-то на родном фризском наречии.

Я искал Эрдвульфа. Этельфлэд вырвалась вперед, и я крикнул ей, чтобы выходила из боя. Боль заполнила меня. Я повернул коня, чтобы скакать за дочерью Альфреда и утащить прочь, и в этот момент взглядом выхватил Эрдвульфа. Он был верхом. Эрдвульф заметил Этельфлэд и устремился к ней, ведя за собой нескольких конных дружинников. Я бросился наперерез. Этельфлэд исчезла из виду слева от меня, Эрдвульф находился справа. Я с широкого замаха рубанул Вздохом Змея. Удар пришелся противнику в ребра, но кольчугу не пробил. Подоспели мои воины, и Эрдвульф развернул коня и дал шпоры.

– За ним! – взревел я.

Вокруг царил хаос. Мельтешение всадников, крики людей, чьи-то мольбы о пощаде, и все это среди искр и дыма. В мерцающем свете трудно было отличить врагов от своих. Затем я увидел Эрдвульфа и его спутников, удирающих на полном ходу, и пустил коня за ним. Огонь горел достаточно ярко, чтобы осветить пастбище. От пучков высокой травы пролегали длинные тени. Часть моих дружинников скакала следом, улюлюкая, как на охоте. Лошадь одного из беглецов споткнулась. У всадника из-под шлема выбивались длинные черные волосы. Он оглянулся, понял, что я настигаю, и замолотил пятками по бокам скакуна. Я взмахнул мечом, целясь в основание черепа, но лошадь беглеца отпрыгнула, и удар пришелся по высокой луке седла. Животное снова споткнулось, и наездник упал. До меня донесся крик. Мой собственный жеребец забрал в сторону, обходя упавшего коня, и я едва не выронил Вздох Змея. Мои дружинники промчались мимо, из-под копыт летели комья мокрой земли, но Эрдвульф и его остальные спутники находились уже далеко, скрываясь из виду в северном лесу. Я выругался и натянул поводья.

– Довольно! Хватит! – раздался крик Этельфлэд, и я повернул к горящей усадьбе.

Я думал, ей грозит беда, но вместо этого она останавливала резню.