Летний понедельник - Люси Уокер

Денни встала рядом с ним на засыпанной гравием площадке и тронула его рукой, показывая, что надо повернуться и медленно отправиться вокруг дома к воротам.

Мистер Барнз был так поражен поведением Денни, что подумал: может, это он сам упал и головой ударился? Может, у девчонки от одиночества крыша съехала? Есть два вида одиночества. Альберт Барнз был знаком с обоими.

— Да, тот парень… — заикаясь, проговорил он, — видать, малый с головой. Сумеет выкрутиться. Похоже, уже не одну машину спер с тех пор, как пришил ту девчонку. Знаешь что, Денни, будь я на его месте то же самое делал бы — угнал одну машину, проехал немного, пересел на другую. Но на обочине оставлять бы их не стал, это большая ошибка. Все равно что хвост за собой оставлять…

— Да на него теперь все угнанные машины готовы повесить, — возмутилась Денни. — Откуда им знать, что это Джек Смит? Что, в этом штате никто больше угоном не занимается? И прошу вас, давайте больше не будем о нем говорить. Давайте лучше поговорим о том, как дорого все в наши дни стало, да погромче, будто мы хотим птицам и пчелам поведать, как трудно нынче быть человеком. — Денни повысила голос. — Наверное, счет, который вы прислали мне в прошлом месяце, так сильно раздулся из-за всеобщего повышения цен. Вот птицам и пчелам, им хорошо. Для них цены на мед не повышают…

Мистер Барнз удивился, чего это она так орет. Хочет, чтобы вся округа ее услышала? Хотя, если подумать, кроме птиц и пчел, тут действительно никого нет, если только ее живность да парочка-другая змей.

— Да что ты такое говоришь? — возмутился он. — Счет как счет, не больше обычного. Даже банка гороха и та ни на пенни не подорожала, не говоря уж о меде. Если мне не изменяет память, в прошлом месяце ты даже меньше покупала.

Мистер Барнз даже остановился от распиравшего его негодования, но Денни подтолкнула его вперед.

— Нет, раздутый счет был, — громогласно и чересчур возбужденно заявила она. — Именно так, мистер Барнз. Ваши цены — просто обираловка. Конечно, я понимаю, вы время от времени сами привозите товары. Ящик с напитками, к примеру. Спасибо, кстати, что закинули его.

Мистер Барнз снова хотел было остановиться, но Денни опять подтолкнула его.

— Да ни с кого гроша медного за доставку ни разу в жизни не взял! — Он по-настоящему разозлился на Денни.

— Конечно, очень мило с вашей стороны, что вы завезли мои напитки именно сегодня, хотя, надо признать, я вас не ждала. Заказала бы у вас сигареты, если бы знала, что вы все равно приедете. — Денни чуть ли не во всю глотку орала.

Мистер Барнз пулей понесся к машине, ему совсем не нравилось, как эта девица обошлась с ним. А кому понравится: кричит в ухо, к счетам придирается. Да она совсем спятила. Он это сразу понял, как только ступил на ее территорию. С женщинами всегда так — неизвестно, что выкинут, когда парня своего дожидаются. То ли ей страшно, что он Бена Дарси увидит, то ли наоборот, что Бен увидит его, Альберта Барнза, у нее на кухне. Вот оно, значит, как.

— Чертовы бабы, чтоб они все провалились! — пробормотал он, забираясь в автомобиль и захлопывая за собой дверцу.

— Мистер Барнз, — проговорила Денни, но он ее уже не услышал. — Прощайте, мистер Барнз, думаю, теперь вы в безопасности. Ничего не случилось. Только прошу вас, поторопитесь. Быстрее. Прощайте, мистер Барнз. — Она стояла и смотрела, как оседает облачко пыли, и у нее слезы на глаза навернулись. — Думаю, вы никогда не узнаете…

Денни развернулась и уныло побрела обратно. Может, Джек Смит уже стрелял сегодня и у него патроны кончились. Может, он уже ушел и не скрывается за кустами или в буше? Всю дорогу к воротам она ждала, что вот-вот вспыхнет оранжевое пламя, но ничего не произошло. Неужели Джек Смит и впрямь ушел?

Денни слишком устала, и ей было все равно. Если бы мистер Барнз погиб, она умерла бы вместе с ним. Смешно как, надо же, за кого только люди не умирают! Мистер Барнз — всего лишь владелец магазина, и между ними что-то типа дружбы на деловой основе, только и всего. Кто бы мог подумать, что в один прекрасный день Денни решит умереть вместе с ним, потому что его смерть — на ее совести. Это самое малое, что она могла для него сделать.

«И никто никогда не узнает», — грустно подумала Денни. Самой ей было уже все равно, жить или умереть. Она слишком устала.

Девушка остановилась на ступеньках веранды и застыла в ожидании: добровольная мишень, у которой нет сил даже на то, чтобы драматизировать события, хотя в глубине души она знала, что из этого выйдет неплохой рассказ. На недели, месяцы и даже годы хватит… если она останется жива. Сестренки рот разинут, а все последующие поколения Монтгомери будут за завтраком смотреть на фотографию пратетушки Денни и говорить: «Не побоявшись смерти, она добровольно пошла к воротам с человеком, которого почти не знала, потому что считала: если он умрет на ее земле, то умереть вместе с ним — честь!» Если кто-то из потомков начнет забывать о понятии дворянская честь, то вот вам, пожалуйста, живой пример, кушать подано, хорошая приправа к овсянке.

Денни постояла-постояла и пошла в дом. Вытащила из ящика дюжину бутылок самых разнообразных напитков — от лимонада до пива, две поставила в холодильник. Остальные убрала в сервант, а ящик выставила за дверь.

В голове у нее ни единой мысли не было, но она чувствовала, что на улице душно и безветренно. Где-то в буше с дерева упал орех, и в мертвой тишине этот звук прозвучал как выстрел ружья Джека Смита. Мельница даже не собиралась махать крыльями, ее неподвижный силуэт четко вырисовывался на фоне пурпурного неба, словно фотография в газете. Если ночью поднимется восточный ветер, то мельница захлопает лопастями. И Денни услышит приближение ветра раньше, чем он донесет до ее владений запах раскаленной пустыни и сухой травы.

Она не стала закрывать входную дверь. Ей нужен был свежий воздух, даже если она умрет или станет косвенным соучастником. Воздух каждому нужен. Денни казалось, что вопрос о ее смерти предопределен, и она, усталая, раздраженная и сердитая, никак не могла понять, зачем постоянно возвращается к нему.

Она стояла посреди кухни и пыталась вспомнить, на чем прервалась, когда услышала машину Альберта Барнза.

Ах да, овощи! Надо их обжарить в растительном масле с беконом, пока ее отбивная готовится. Как спартанцы перед Фермопилами, надо сперва поесть.

Нет, они сначала причесывались. К черту прически! Она проголодалась. А Джеку Смиту придется подождать свою отбивную, когда он явится. Свою она сейчас зажарит, а его — когда ей заблагорассудится.

Интересно, может, ему две захочется? Даже наверняка.

Кончик языка Денни высунулся от усердия и уперся в уголок рта. Она начала вспоминать, как выглядит Джек Смит. Совсем мальчишка, если приглядеться. Личико бледное, кожа нежная. Ему и впрямь надо было девчонкой родиться. Может, от этого все его беды? Может, он из тех мужчин, у которых в крови слишком много женских гормонов? Денни слышала, что у любого человека есть женские и мужские гормоны, одни преобладают над другими. Надо будет в следующий раз поподробнее в библиотеке почитать. Господи, она совсем забыла про пассифлору! Если Джек Смит не уберется из ее жизни, ферма придет в упадок и развалится. А сама она закончит дни в лечебнице для душевнобольных.