Рассекреченное королевство. Испытание - Ровенна Миллер

– Согласен, – кивнул Теодор. – Как его зовут? Кто он?

– Локвуд.

– Думаю, я не… А, верно. Я вспомнил Локвуда. Мельче мелкого дворянчик. Захудалые поместья, фермеры. Ячмень, полагаю, или рожь.

– Кто остальные? С кем он встречался? – требовательно спросила я.

– Он так и не назвал мне имен, но упомянул о каких-то простолюдинах, прибившихся к ним прошлой ночью. Этого он не скрывал.

– Не скрывал, – повторил Теодор. – А больше ему развязать язык не получится, верно?

– Допросы – не мое призвание, – заколебался Баллантайн. – В академии нас такому не учили.

– Что ж, – тряхнул головой Теодор, – силой ничего не добиться. Если недоверие к королевской власти порождает подобные «посиделки», то вздернув на дыбу одного аристократишку, мы только еще больше настроим против себя остальных.

– Правильно, – согласился Баллантайн. – Особенно если на дыбу его вздернет сын короля. Значит, отделаемся от него в следующем же порту?

– Думаю, ничего другого не остается, – отозвался Теодор. – Доберемся до Саутли и передадим его на попечение лорда города. Хотел бы я глубже во всем этом разобраться, но у нас нет времени. – Теодор пнул носком сапога в стену, словно только сейчас до него дошло, насколько тесна для него эта кабина. – Саутли – последний порт Галатии. Затем нам предстоит пересечь Срединное море.

– Я напишу донесение и копии его отошлю в столицу, в правительственные структуры.

Отсалютовав, Баллантайн покинул каюту.

– Донесение. Последнее, что будет читать мой отец или Совет, – это отчеты о сопротивлении реформам или о том, что назревает бунт.

Бунт. От одного только слова меня бросило в дрожь, Мерхевен же досадливо махнул рукой. Поражаясь его равнодушию, я приподняла бровь, но адмирал даже не взглянул на меня.

– Времена сейчас тяжелые, ваше высочество, и ваш отец прекрасно это понимает. Может, и вам стоит выказать большее расположение к знати, которой реформы причинили всяческие неудобства?

Теодор пронзил Мерхевена испепеляющим взглядом и выскочил из каюты.

Дальнейшее плавание проходило без приключений, но напрасно тихо плещущая волна пыталась нас убаюкать, мы знали – в Галатии неспокойно. Чем же встретит нас саммит? Вестями о мятеже? О том, что Красные колпаки призвали к восстанию из-за нерасторопности местных властей, оттягивающих реформы? О том, что дебаты переросли в насилие, и наша столица вновь ввергнута в хаос?

Но когда мы причалили в порту Изилди, никакие зловещие новости нас не поджидали, а у нас не было времени расспрашивать людей, ходят ли слухи о беспорядках в Галатии. Уже через несколько часов мы должны были явиться на торжественную встречу, и я изо всех сил гнала от себя тревожные мысли о доме и пыталась сосредоточиться на глупейшей из обязанностей – делании хорошей мины при плохой игре перед дюжиной дюжин делегатов.

Саммит проходил в дипломатической резиденции, бывшей когда-то огромной крепостью. Крепость перестроили и расширили, и теперь она напоминала слоеный пирог: порыжевшая со временем старая кладка перемежалась с новенькими сверкающими камнями, а стены выдавались вперед под причудливым острым углом. Не успели мы войти в зал, как первая же встреченная нами группа важных особ увлекла за собой Теодора и адмирала Мерхевена, и мы с леди Мерхевен и Аннетт направились в величественный павильон, где организовали прием для тех, кто сопровождал официальных делегатов.

Павильон располагался в тени ветвистых могучих деревьев. Мягкий морской ветерок, наполнявший сад слабым ароматом соли, навевал прохладу. По счастью, я надела легкое хлопковое платье-сорочку с ярко-красным шелковым поясом. По сравнению с нарядами других леди, выбранными ими для этой неформальной встречи, мое платье казалось безыскусным, однако серафские женщины и представительницы Объединенных Экваториальных Штатов также предпочли облачиться на такой жаре в воздушные, невесомые одеяния. Я старалась особо не таращиться на женщин и их наряды, но от моего взгляда не укрылись ни замысловатая отделка серафских платьев, ни сочные цвета туалетов дам из Экваториальных Штатов. Ах, если бы я могла с одного взгляда – так же, как с одного взгляда угадывала качество шелка и технику нанесения узора на ткани, – угадать положение, занимаемое человеком в обществе, и движущие им мотивы.

– Надеюсь, прохладительные напитки не заставят себя долго ждать, – вздохнула леди Мерхевен, вяло обдувая себя сандаловым веером. На лбу ее блестели капельки пота, темно-русые локоны прилипли к шее. – Как только все это закончится, сразу же приму холодную ванну. Надеюсь, носильщики вскоре принесут наши кофры – мне потребуется мыло из козьего молока.

Аннетт скорчила гримасу, ясно давая понять, что она думает о мыле леди Мерхевен, и я незаметно прыснула. Смешок получился несколько нервным.

– А я надеюсь, мне выпадет возможность провести некоторые исследования, – поделилась я своими мыслями.

Леди Мерхевен вздрогнула, но тотчас же вернула себе самообладание.

– Я бы вам не советовала, дорогуша. Прогуляйтесь по садам, посетите общественные мероприятия, но не суйтесь в дела государственной важности, хорошо?

«Не позорь нас», – лучше всяких слов говорил ее взгляд.

Я оглядела сад, раскинувшийся, словно заботливо ухоженные джунгли. Галатинские сады тяготели к строгой симметрии: ровно подстриженные живые изгороди, длинные аллеи с дорожками, выложенными серыми булыжниками или кирпичами. Сады же серафцев поражали первозданной дикостью, естественностью и свободой росших в них деревьев и трав. А еще серафцев, похоже, влекло к ароматным, одурманивающим цветам: время от времени к бризу, пропитанному морем, примешивался запах чего-то крепкого и головокружительного.

– А вот и квайсы, – чуть насмешливо фыркнула леди Мерхевен.

Тихая скромная компания вновь прибывших привлекла к себе всеобщее внимание – их манеры и черные шерстяные платья с туго накрахмаленными головными платками-покрывалами разительно отличались от цветастых платьев и стиля поведения остальных.

– По-моему, все в сборе, – произнесла стоявшая у центральной колонны серафка. Ее ослепительно-оранжевое платье взметалось в воздух при малейшем движении. – У делегатов каждый день расписан по минутам, что же касается остальных, то их обязанности не столь обременительны.

Вытащив пачку плотной, цвета слоновой кости бумаги, она раздала нам списки мероприятий, более всего смахивающих на светские рауты. Я выдавила из себя благожелательную улыбку, хотя внутри меня все сжималось от страха – даже званые ужины в Галатии вгоняли меня в дрожь, а уж подобные замысловатые ассамблеи и вовсе повергали в ужас.

– Посещение большинства мероприятий добровольное, однако вам следует посоветоваться с остальными членами ваших делегаций и выбрать те из них, которые требуют вашего внимания.

Добровольные светские рауты, требующие внимания: я мигом смекнула, о чем тут шла речь – дружеские связи и союзы налаживались и укреплялись не только в залах для переговоров, но и на светских раутах. Я уже начала понимать, какое место в сложившейся иерархии занимала та или иная женщина, представляющая не только саму себя, но и свою страну. Интересно, чьи интересы, по их мнению, представляю я? Галатии, правительства, «Билля о реформе»? И если уж пеллианцев погнушались пригласить на саммит, дозволено ли мне выступить от имени их несчастной страны, хотя я никогда ее и в глаза не видела?