Рассекреченное королевство. Испытание - Ровенна Миллер

Слуга в белоснежно-белой ливрее подкатил тележку со свежими фруктами, запотевшими ото льда бокалами с разноцветными жидкостями, дюжиной сыров и с какой-то кремообразной, похожей на свернувшееся молоко массой, на которую мгновенно накинулась Аннетт.

– Традиционный серафский полдник. – Аннетт протянула мне бокал. – Настоящий златофрукт. Пальчики оближешь. Попробуйте хотя бы сыр, если масляный пудинг вам не по нутру.

– А, так вот как это называется! – Я ткнула пальцем в блюдечко с жидкой кашицей, которую Аннетт черпала крошечной ложечкой.

– М-м-м, – кивнула она с набитым ртом.

Я остановила свой выбор на сырах. Современные серафцы в отличие от земледельцев-галатинцев происходили от скотоводов-кочевников. Вдоль изогнутого побережья цвели сады и выращивались овощи, но в глубине страны земля превращалась в камень и больше подходила для выпаса коз, чем для возведения ферм. Еще дальше, за горными хребтами Восточного Серафа, земля становилась и вовсе бесплодной и безлюдной, однако, если верить моим учебникам, на ней до сих пор, по старинной серафской традиции, пасли скот. И как я обнаружила, производили потрясающий сыр: приправленный травами шарик свежего сыра просто истаял у меня во рту.

Леди Мерхевен отправилась приветствовать серафку в оранжевом платье. Насколько я знала, та являлась высокопоставленной дамой одного влиятельнейшего клана, и ей выпала честь выступить в роли не просто официального делегата, но хозяйки саммита. Все остальные, прибывшие на переговоры из Восточного и Западного Серафа, были мужчинами, эйнирами, главами кланов, чьи достославные семейства считались в Серафе знатнейшими родами. Отрекомендовав себя представительницей Галатии, леди Мерхевен, когда хозяйка саммита отвернулась от нее, чтобы холодно поздороваться с женщинами Квайсета, пристроилась к седой экваторианке с огромными алмазными серьгами. Впившись зубами в вафлю с кунжутом, я озирала собравшихся. Аннетт же, вернувшись к тележке за второй порцией масляного пудинга, нос к носу столкнулась с нашей хозяйкой-серафкой. Они разговорились как раз в тот момент, когда я расправилась с вафлей, о чем тут же пожалела: зерна кунжута застряли у меня в зубах.

– Что ж, вы можете сами ее спросить, – ответила Аннетт с преувеличенным воодушевлением в голосе и легонько подтолкнула меня ногой. Я чуть не прожгла заледеневший бокал горящими пальцами.

– Вы, должно быть, спутница принца, – обратилась ко мне хозяйка, уроженка Западного Серафа, владелица ослепительного оранжевого одеяния.

Стоявшая рядом хрупкая царственная экваторианка в изящном, пригнанном по фигуре платье белого хлопка мгновенно отошла от столика с фруктами и сыром и присоединилась к нашему обществу.

– Я… да, я здесь вместе с делегацией из Галатии по приглашению принца Вестланда.

Серафка улыбнулась – многозначительно, чуть ли не покровительственно.

– Прошу извинить мою неосведомленность, – подала голос экваторианка. – В Галатии не принято использовать слово «спутница»?

– Нет… Это… Мы используем это слово, – ответила я. – Мы помолвлены.

Я показала им золотую цепочку, словно боясь, что мне не поверят.

– Меня зовут эйнара Сиован Рина, – представилась серафка, и я воздала хвалу своим учебникам, в которых перечислялись все звания и титулы: «эйнара» – титул жены главы клана, «Рина» – название ее родового клана.

– Дира Мбтей-Джоро, – слегка кивнула экваторианка.

С ней оказалось сложнее – у Объединенных Штатов не было упорядоченной, как в Галатии или Серафе, иерархической системы знати, и взлет или падение благородных семейств зависел от прихотей принцев, управлявших островами. Но в прочитанных мною книгах как на грех не имелось ни единого намека на то, каково расположение аристократических сил в Объединенных Экваториальных Штатах в текущем десятилетии.

– Невыразимо счастлива познакомиться с вами обеими, – вежливо улыбнулась я и поспешно добавила: – Меня зовут Софи Балстрад.

– Это мы и так знаем, – холодно произнесла Дира и смерила меня испытующим взглядом, заставившим меня поежиться.

– А теперь, – наклонилась ко мне Сиован, – прошу вас, расскажите нам про то, как вы были во дворце, а убийцы ворвались в бальный зал.

– Я… да, – покраснела я.

– Хочу вас предупредить – сейчас все только и сплетничают об этом мятеже. О нем, да о внебрачном сыне эйнира из клана Дара в Восточном Серафе.

И Сиован рассмеялась, не дав мне и слова вставить о том, что в Галатии теперь все внимание устремлено на реформы. Нарочно ли она меня перебила? Возможно, обсуждать политические вопросы на празднестве, открывающем саммит, – дурной тон? Или она не желает разговаривать на животрепещущие темы со мной?

– О нем только серафцы сплетничают, – фыркнула Дира.

– Говорят, у него заячья губа и хвост.

– Правда? – Аннетт отставила блюдце. – Вот бедолага.

– В любом случае его здесь нет, – пожала плечами Сиован, – так что никак не проверить.

– А как бы вы проверили, есть ли у него хвост? – спросила Аннетт. – Пошли бы с ним в баню?

– Есть и другие способы, – отрезала Дира. – Мне дали понять, что ваше… соглашение с Обаном расторгнуто.

Аннетт вспыхнула до корней волос, намек был слишком прозрачен – если бы не мятеж Средизимья, Аннетт наверняка бы заключила брачный контракт с принцем Обаном из Восточного Серафа. Однако теперь, утратив королевский статус, она оказалась слишком плоха для принца Обана и все же слишком хороша для незаконнорожденного байстрюка.

– Верно, – ответила Аннетт. – Но полагаю, тем, кто имеет хвост, рассчитывать не на что, они не рассматриваются.

– Разумеется, нет, – протестующе замахала руками Дира, развернулась и, утратив интерес к разговору, потянулась к бокалу с златофруктом. В ее прищуренных глазах что-то мелькнуло – смешинка ли, злоба?

– Мисс? – Подле меня возникла служанка, девочка лет двенадцати в снежно-белой униформе. – Ваши покои готовы. Желаете, чтобы я сопроводила вас?

– Прошу меня извинить, – я посмотрела на Диру и Сиован.

– Конечно, конечно, – Дира склонила голову. – Уверена, мы с вами еще увидимся.

Хотя мне и не терпелось приступить к осмотру дипломатической резиденции, оказавшись в своей комнате, я решила последовать примеру леди Мерхевен и первым делом отправилась в ванную. Во всех знатных домах Галатии обычно имелись отдельные спальни, гардеробные, гостиные, кабинеты и библиотеки. В Серафе же предпочитали более свободные планировки, и мне предоставили однокомнатное, разделенное портьерами помещение с кабинетом и гардеробной, со стоящей на возвышении кроватью с балдахином и нишей, где пряталась выдолбленная в полу ванна. Хитроумная система труб подводила воду к каждой комнате, так что наполнить ванну не составляло никакого труда.

После ванны я, стоит признать, почувствовала себя намного бодрее. Ветерок, проникавший через распахнутую балконную дверь, резвился в комнате, пока я неторопливо причесывалась и пудрила голову. Надо отдать должное архитектору – он не просто возвел этот дом, он сотворил настоящее чудо: выходивший в сад балкон хотя и был открыт всем ветрам, сохранял в тайне жизнь его обитателя. Я прекрасно видела тропинки в саду, обсаженные живой изгородью, но никто не видел меня, полностью скрытую от глаз обвивавшим балкон плющом.