Русский фронтир - Алексей Волков

Еще не пострадавшие с тревогой ждали, что и их может постигнуть участь соседей, потерявших кто по одному, а кто и по доброму десятку черных работников. Учитывая же царившие здесь нравы, понятно – все громче звучавшие голоса о попрании свобод и покушении на собственность неизбежно обязаны были вылиться в какие-то ответные действия.

Разговоры с требованием покарать дерзкого соседа слышались всюду. Никто не знал, что известия об этом давно отправились к русскому наместнику. Там же содержались выводы: плантаторы обязательно предпримут попытку нападения на линию, однако проделают это исключительно своими силами. Официальные Североамериканские Штаты предпочтут закрыть глаза на действия подданных и никаких войск пока высылать им в поддержку не станут, однако рабовладельцы и без помощи властей могут собрать достаточно большой отряд, способный натворить немало бед.

Подробностей пока не сообщалось. План нападения будет разработан не в городе, а на одной из многочисленных плантаций, вполне вероятно – весьма удаленной от него. Все же проблема больше касалась сельских жителей, потому решить ее они предпочтут сами.

В своих предположениях осведомитель оказался прав. В Новом Орлеане возмущались, да и только, но вот в сельской местности уже потихоньку готовились действовать.

Потоки угроз и проклятий неслись повсюду совершенно открыто. Но набег, как ему и положено, готовился в строгой тайне. Отнюдь не потому, что его организаторы боялись попадания информации на другую сторону. Жители Нового Орлеана и его окрестностей были уверены в превосходстве своего образа жизни и потому не верили в возможное предательство. Но среди джентльменов было принято не разглашать собственные дела и проворачивать их так, чтобы остальные могли видеть лишь конечный результат.

Вначале собирались по двое-трое. Потихоньку участников встреч стало больше. Довольно быстро выделился лидер – Джордж Маккуйн, один из самых богатых плантаторов в районе Миссисипи, вдобавок весьма пострадавший от бегства принадлежавшего ему двуногого имущества.

– Представьте, казаки не дали мне идти дальше по следам беглецов, – в очередной раз рассказывал Джордж собравшимся у него землевладельцам. – Более того, они угрожали мне оружием. Можем ли мы дальше терпеть такую наглость?

– Не можем! – вразнобой взревели плантаторы.

Большинство из них уже оказывались в подобном положении, редкие же счастливцы, которых минула чаша сия, не хотели, чтобы с ними поступили так же.

– Вот потому я и предлагаю в назидание всем напасть на станицу и выжечь ее дотла. Мужчин – истребить под корень, женщин… Что делать с женщинами, мы еще придумаем. Но, главное, русским будет преподнесен наглядный урок, после которого они живо присмиреют и поймут, кто здесь хозяин.

– Но если русские в ответ пошлют против нас войска… – робко послышался одинокий голос.

– Какие? Вся нынешняя русская армия – это бывшая мексиканская. А мы прекрасно знаем, на что она способна, – под общие смешки возразил Маккуйн. – Они только и могут – воевать друг с другом, а против нас – кишка тонка. Да и казаки – откровенный сброд, невесть что возомнивший о себе.

С этими утверждениями все оказались согласны.

Когда-то могучая Испания ослабела вконец и уже долгое время теряла одну позицию за другой. Колониальные части могли вызвать усмешку – и ничего больше. Во всяком случае, никаких особых побед за ними не числилось, если не считать таковых над повстанцами. В испанские владения вторгались все кому не лень, а испанские суда являлись основной добычей и флибустьеров с грамотами от самозваных или реально существующих правительств, и обычных пиратов.

Если не столь давно жители Луизианы сумели сильно потрепать под Новым Орлеаном английскую армию, стоит ли обращать внимание на мексиканскую?

Собравшиеся не знали: в Европе английская армия давно не котируется, и, как мыши, были убеждены, что страшнее кошки зверя попросту нет.

– Я выставлю двадцать вооруженных человек! – заявил Райз, тот самый, который еще недавно задал робкий вопрос. Кстати, он же являлся самым молодым из собравшихся.

– Я тоже!

– А я – двадцать пять!

– Тридцать, джентльмены!

Землевладельцы словно состязались друг с другом, и окончательный итог подвел сам хозяин, заявив:

– Пятьдесят!

– Послушайте, мы еще можем привлечь людей Бородатого Джо, – предложил все тот же Райз. – Я видел его на днях, и он жаловался на огромные убытки. Более того, казаки убили двух его людей, когда они попытались угнать стадо.

– А что? У Бородатого четыре десятка отчаянных молодцов, великолепно умеющих убивать, – поддержал Райза Маккуйн. – Итого с ним у нас будет…

Он принялся считать на бумаге, где записывал общие силы. Остальные терпеливо ждали итога.

– Без двух дюжин – четыреста человек, – наконец изрек Джордж с торжеством в голосе.

Куда именно нанести удар, он знал уже давно.

Головнин по трапу не поднялся – взлетел. Бывалый капитан был отнюдь не стар и мог служить примером любому матросу.

Что такое сорок лет для мужчины? Как ни крути, расцвет сил. Еще не нагрянули болезни, крепко тело, страсти приутихли, не туманя рассудок, фантазии и дерзания подкрепляются накопленным опытом, становясь весомей и убедительнее.

Стоявший на вахте Врангель шагнул было к командиру с докладом, однако Головнин лишь махнул рукой.

– Где господа офицеры, Федор Петрович?

– На берегу, – как само собой разумеющееся, ответил мичман.

Где ж еще быть, когда корабль стоит в гавани? Команда тоже была отпущена, и на борту находилась лишь дежурная вахта да несколько матросов, по разным причинам не пожелавшие съезжать на сушу. Например, те, кто хотел спокойно выспаться и отдохнуть после кутежа, или занятые какой-нибудь взятой на себя работой, наподобие изготовления чего-нибудь на продажу.

Последнее отнюдь не возбранялось. Морские переходы – дело долгое, и начальство лишь приветствовало любое ремесло, которым овладевали матросы. Лишь бы сырье и готовые изделия не занимали много места на забитом людьми и запасами корабле, а там – трудись сколько влезет в свободное от вахт время.

– Будьте любезны, распорядитесь, чтобы все офицеры как можно скорее прибыли на борт, – попросил Головнин.

Как известно, просьба начальника равнозначна приказу. Даже несколько выше его по приоритетности исполнения.

– Слушаюсь, Василий Михайлович. – Врангель вежливо склонил голову и отправился распоряжаться.

Попутно он прикидывал, где в данный момент может находиться тот или иной офицер.

Выбор был богат. За время частых стоянок любой матрос завел себе кучу знакомых. Так что же говорить про офицеров, перед которыми были открыты двери всех приличных домов?