Скрытые пружины - Уолтер Кенни

Помедлив несколько секунд, я решительно ответила на его вопрос:

– Я считаю, что эти несчастные либо дурно воспитаны, либо попросту глупы, раз хотят разрушить устоявшийся веками порядок. К тому же для убеждения в своей правоте они выбирают довольно странные способы, не правда ли? Погромы, беспорядки, протестные демонстрации… Хлопот от них больше, чем от ирландцев. Разве новый мир, за который они так отчаянно ратуют, следует строить таким вот образом? Прибегая к насилию и разрушениям?

– Но ведь для того, чтобы построить что-то новое, сначала нужно разрушить старое, не так ли? – воспротивился моим доводам мистер Крингель, поднимаясь и глядя на меня сверху вниз. – Иногда приходится отстаивать свою точку зрения жёсткими методами, но в итоге это всего лишь один из способов движения к цели. Вы не согласны со мной?

Нашу беседу, грозившую превратиться в некрасивую стычку, прервало появление отца Маргарет, который выглядел ещё более измождённым, чем во время чаепития. Хрипло дыша, он тяжело опустился на стул, после чего Абигайль внесла в столовую первое блюдо.

За ужином мы говорили на отвлечённые темы, не возвращаясь более к прошлому разговору. Несомненно, взгляды Виктора Крингеля не делали ему чести, и я твёрдо решила предостеречь кузину в отношении этого человека. Но перед сном, когда я присела на кровать Маргарет, чтобы расчесать её волосы и заплести их в косу, она выказала такую сильную сонливость, что мне пришлось пожелать ей спокойного сна и отложить этот разговор на будущее.

На следующий день мы с кузиной, спустившись в столовую, обнаружили комнату пустой. Не знаю, показалось мне это или Маргарет и правда разочарованно вздохнула. Абигайль, напустив на себя важный вид, объяснила, что джентльмены завтракают очень рано, а затем отправляются работать в библиотеку, где запираются до самого вечера и не велят никому их беспокоить.

От этого известия настроение моё улучшилось, и я с аппетитом отдала за завтраком должное и горячей яичнице, и бекону, и свежему хлебу с жёлтым деревенским маслом. Я уже начинала всерьёз опасаться, что неприятному гостю мистера Вордсворта вздумается увязываться за нами всякий раз, когда мы отправимся на прогулку.

А утро сегодня выдалось совершенно чудесным и по-весеннему свежим. Гнетущее впечатление, произведённое состоянием дома, рассеялось и, сидя за столом напротив Маргарет, я легко могла представить себе картину из прошлого – как мы с ней сидим друг напротив друга и стараемся не хихикать, когда встречаемся взглядами, а моя матушка с притворной строгостью грозит нам пальцем, держа в другой руке тонкую, костяного фарфора, чашку со своим утренним кофе.

– Дорогая, мы сегодня должны непременно отправиться на прогулку, – сказала я, намазывая маслом ещё одну булочку. – Куда бы ты хотела пойти?

– Я хочу навестить Гвендолин, – ответила кузина и пытливо взглянула на меня. – Ты помнишь её? Когда-то давно мы говорили с тобой о том, что будем навещать её часто-часто, чтобы не оставлять надолго в одиночестве.

Я удивилась, что Маргарет так хорошо запомнила нашу давнюю беседу. Как все дети, мы имели сильную склонность к фантазёрству и придумыванию всевозможных игр, наделяя окружающие нас предметы душой и собственным характером. Мне подумалось, что счастливые воспоминания детства, несомненно, пойдут кузине на пользу, и я ласково ответила ей:

– Конечно, помню, дорогая. Мы совершим чудесную прогулку. Миссис Дин, как в старые времена, может дать нам с собой холодный пирог и немного запечённого мяса, и тогда мы устроим превосходный обед на свежем воздухе.

Известное выражение гласит, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Не оспаривая справедливость этого утверждения, могу всё же заметить, что сегодня у нас это получилось. Прогулка почти вернула нас в благословенные дни нашего детства, вмиг стерев печальные события, произошедшие за последние годы.

Здесь, в Девоне, всё осталось ровно таким же, каким было и семь лет назад. Заросли вереска и ломоноса всё так же укрывали гранитные холмы своей нежной порослью, а густорунные овцы бродили по ним, представляясь издлека маленькими облачками, спустившимися с неба. Весенние запахи пробуждающейся земли опьянили нас с кузиной и мы, переглянувшись, принялись громко распевать детскую песенку о незадачливом Джеке, потерявшем свой ночной колпак.

Гвендолин и её молчаливые подруги всё так же стояли, обвеваемые ветром, продолжая свой принуждённый танец под низким небом с быстро несущимися облаками. Маргарет долго стояла, прикрыв глаза и приникнув к шершавому каменному боку, поросшему лишайником. Стараясь разделить переживания, терзающие мою любимую кузину, я подошла ближе и мягко тронула её за плечо, участливо спросив:

– Маргарет, дорогая моя, если тебя что-то тревожит, мы можем уехать отсюда через несколько дней. Вернёмся в Уотер-хаус, к моему отцу. Все эти годы мы были счастливы там, ведь так? Никто не обязывает нас оставаться в Хиддэн-мэнор надолго, если тебе этого не хочется.

Кузина порывисто обернулась ко мне и, поколебавшись мгновение, помотала головой, закусив нижнюю губу.

– Я хочу остаться здесь, Бетти, – твёрдо ответила она. – Я вовсе не хочу уезжать отсюда обратно, в Уотер-хаус. Во всяком случае, не сейчас.

Маргарет, обычно такая уклончивая и мягкая, на сей раз удивила меня твёрдостью в голосе и прямым взглядом небесно-голубых глаз.

Не возвращаясь больше к этой теме, мы самым приятным образом пообедали, не побоявшись испачкать юбки и расстелив тонкую скатерть прямо на траве. Погрузившись в воспоминания и стараясь не затрагивать тему побега матери Маргарет, мы принялись со смехом вспоминать наши старые игры, которым предавались во времена беззаботного детства. Больше всего мы тогда любили страшилки, которыми нас так любила пугать старая нянюшка кузины, приглядывавшая ещё за её отцом.

Жуткие истории о погребённых заживо мертвецах и кровавых следах жертвоприношений в Уистменском лесу; о дьяволе, живущем на дне реки Дарт; о Белой Леди, прячущейся возле водопада в Лидфордском ущелье – о, все эти россказни не столько пугали нас, сколько вызывали бешеный интерес и заставляли предпринимать рискованные путешествия. Вот и сейчас, воспользовавшись оставшимся временем и собрав остатки обеда в корзину, мы решили отправиться на прогулку к ущелью.

Задумчивое настроение Маргарет, так тревожившее меня, сменилось искренним весельем, и я была бесконечно рада видеть безмятежную улыбку на её лице и слышать, как она звонким голоском напевает что-то себе под нос.

Мы немного не рассчитали собственные силы и к тому моменту, когда подошли к ущелью, еле держались на ногах от усталости. Корзина с остатками обеда и пустой посудой, которую мы несли по очереди, с каждым ярдом становилась всё тяжелее, поэтому мы оставили её у входа.

Здесь по-прежнему чувствовался особенный запах, будто где-то совсем рядом начиналась гроза. Шагая по мосту, мы непроизвольно взялись за руки, как в детстве, и это заставило нас с улыбкой переглянуться. Тут, в ущелье, я всегда ощущала какую-то странную пустоту, словно окружающий мир отодвигался так далеко, что готов был исчезнуть вовсе.